Время безумств. Роман - Герцик Татьяна. Страница 10

– Давай погуляем еще немного? – попросил он. – что-то тоскливо одному. Совершенно не хочется ехать в гостиницу.

Она немного помедлила. Дома ее никто не ждал, но родительский долг требовал узнать, что поделывает дочь. Но говорить при Данииле не хотелось.

– Хорошо, – она кивнула, – но тогда я зайду в дамскую комнату.

Вернувшись в ресторан, зашла в туалет и набрала номер дочери. Та не сразу, но все-таки изволила грубо ответить:

– Я у папы, и не звони мне больше, я тебя знать не хочу!

Нина с облегчением сказала уже неприязненно пикающему телефону:

– Вот и ладушки. Просто гора с плеч.

Выйдя из ресторана, с независимым видом подошла к Даниилу. Тот пророчески спросил:

– А что поделывает твоя лихая дочечка?

– Она сейчас со своим отцом. Надеюсь, они найдут общий язык. – Это прозвучало с изрядным злорадством.

Даниил со скептической ухмылкой уточнил, подставляя свой локоть для опоры:

– То есть ты надеешься, что она за тебя бывшему отомстит? А отчего вы развелись, если не секрет?

Нина нехотя ответила, беря его под руку:

– Стандартно – нашлась особа куда лучше меня, забеременела, он к ней и ушел. Правда, ребенка так и не случилось, но он над этим работает. А почему развелся ты?

– С чего ты решила, что я был женат? – он непритворно удивился. Обычно его знакомые дамы такой проницательности не проявляли. Более того, им было все равно, женат он или холост. – Может, я и сейчас женат? Или вовсе не был женат?

– Что возможно женат, так это возраст у тебя такой, женибельный. А что был – так это по твоему поведению. Не думаю, что ты стал бы так открыто приглашать женщин в рестораны, – проворковала она, откровенно смеясь, – просто потому, что твоя женушка этого бы не потерпела.

– Она и не потерпела, – спокойно признал он. – У нее ревность просто из ушей капала. Любила она выступать этакой невинной жертвой, неважно кого – людей или обстоятельств. И все-то я делал не так, как бы ей хотелось. В конце концов устроила показательный скандальчик и ушла к другому. Детей у нас не было, развели, к счастью, без проблем. Причем по формулировке «измена супруга», которой, кстати, не было.

– А конкретнее? – Нина почувствовала, что от любопытства у нее аж глаза загорелись. – На ровном месте такие обвинения не выдвигают.

После неловкой паузы, во время которой она попеняла себе на неприличное любопытство, он все-таки изволил пояснить:

– Просто я довольно часто хожу на разного рода встречи, которые, как правило, заканчиваются в ресторанах. Ну а там, само собой, тусуются в ожидании богатеньких жертв разного рода девицы пониженной социальной ответственности. Но жене я не изменял, не терплю нечистоплотности. Но девицы липли, чего греха таить. Вот она и увидела какое-то сомнительное видео с моим статическим участием и шум подняла. А я оправдываться не стал. Считаю, или веришь и живешь вместе, или разбегаешься. Вот и разбежались.

– Не жалеешь? – она сочувственно понизила голос, думая про свой весьма неприятный развод.

У него чуть заметно напряглись плечи.

– Сначала жалел, потом перестал. Что толку в бесполезных сожалениях?

Они молча подошли к проложенной по крутому обрыву чугунной лестнице, ведущей к набережной. Довольно долго спускались по ней, пока не оказались на красивой гранитной площадке, под которой плескалась темная вода. Ярко светили совершенно ненужные белой ночью фонари, вокруг гуляли парочки и веселые компании, в общем, народу было полно. Нина даже узнала несколько посетителей из ресторана.

– Красиво, – Даниил подошел к парапету и облокотился на чугунные перила. – Огромная река, аж дух замирает.

– Да, отсюда она кажется больше, чем наверху. Все как в жизни, – с долей уныния заметила Нина, становясь рядом. – Большое видится на расстоянии. Хотя в данном случае наоборот.

– С чего это тебя на философию потянуло? – он осторожно положил руку ей на плечи.

Она искоса взглянула на него, но возражать не стала. Сегодня вечер «бэзумств», так пусть все будет, как будет. Они медленно, все так же в обнимку, пошли вдоль набережной. Нина уже не боялась, что может встретить знакомых, вряд ли кто из ее уже довольно немолодых семейных друзей будет разгуливать по набережной поздним субботним вечером, скорее даже ночью.

Навстречу им показалась веселая компашка поющей под гитару молодежи. Пели они негромко, даже душевно, причем одну из старых бардовских песен – «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались».

– Присоединяюсь, – неожиданно сказал Даниил. – Я тоже считаю, как здорово, что ты сегодня со мной. Давно мне так хорошо не было.

Нину царапнуло одно только слово – сегодня. Оно не предполагало продолжения, и ей отчего-то стало грустно. Почему? Ведь «бэзумства» тем и хороши, что быстро кончаются. Или она не хочет, чтоб они кончались?

– А тебе? – настойчиво повторил он, и она спохватилась.

– Да, хороший вечер, – туманно ответила, опустив голову и глядя в сторону.

Почувствовав чей-то пристальный взгляд, подняла взгляд и ахнула про себя: в компании молодняка оказался Игорь, секретарь-референт босса. Вот ведь накаркала! Но, может, он ее не узнает?

Приняв независимый вид и наклонив голову так, чтоб волосы упали на лицо, она с независимым видом прошла дальше. Игорь, скользнув по ней равнодушным взглядом, внезапно поздоровался с Даниилом, но, к облегчению Нины, останавливаться не стал, возможно, потому что державшая его под руку девушка решительно потянула дальше, что-то агрессивно выговаривая.

Даниил в ответ на приветствие секретаря небрежно кивнул. Отойдя подальше от компании, повернулся к ней:

– И ты даже не спросишь, кто это?

– А какая мне разница, кто? – с нарочитым удивлением сказала она. – Ты же все равно здесь ненадолго, к чему мне знать твоих знакомых?

Его здорово покоробил ее независимый тон, и он мрачно заметил:

– Не думал, что ты мечтаешь от меня избавиться.

– Ни к чему плодить пустые надежды на какое-то там продолжение, – холодно отбрила она. – Ни у меня, ни у тебя. Ни к чему доброму это не приводит.

– Как скажешь, – недовольно хмыкнул он. – Но только не решай, пожалуйста, за меня.

Он ждал возражений, но она промолчала. Они вышли за территорию набережной и шли уже по самой кромке тихо плещущей воды, загребая носками обуви желтоватый чуть влажный песок. Фонари остались позади, и только на далеком противоположном берегу тускло светились огни высотных домов.

– Все-таки как здорово, когда можно вот так запросто пройтись вдоль большой красивой реки, – завистливо сказал он. – Тебе повезло, ты живешь в таком классном месте. – И к собственному удивлению, добавил стихами: – Кругом простор и благодать, чего еще желать?

– Я за несколько лет впервые выбралась сюда, – Нина остановилась, не желая идти дальше, в слиперы набивался песок, – времени нет, да и желания, честно говоря. Хотя красиво тут, ты прав. И дышится по-другому, легче, чем наверху.

– Главное – это возможность, – он повернулся к ней, не понимая, почему она стоит. –Пойдем вперед? А куда мы придем, кстати? Или хочешь вернуться?

Он поднял взгляд, оценивая крутой склон, по нему наверх было не взобраться.

– Если пойдем дальше по берегу, выйдем к неудобной деревянной лестнице, ведущей наверх, но от нее добираться до оставленной машины очень далеко, а городской транспорт уже не ходит. Можно будет, конечно, вызвать такси, но не лучше ли просто вернуться по уже знакомой дороге? – практично предложила она.

Даниил молча повернул, и они пошли обратно, уже не глядя по сторонам – начали надоедать комары.

– Говорят, в Англии комаров нет, – мечтательно сказала она, прихлопывая севшего на щеку кровопийцу.

– Это правда, – согласился он, посматривая на ее виднеющийся в белесой хмари профиль, – нету их, я сам убедился.

– Ты был в Англии, а где?

Он начал с юмором рассказывать про английские города и привычки живущих в них людей, и они не заметили, как вернулись к лестнице. Разговор пришлось прекратить – подниматься было куда труднее, чем спускаться. Но вот подъем закончился, и они быстрым шагом дошли до ресторана. Огни в нем не горели, и Даниил опечаленно сказал: