Арка первая: "Порт Даль" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич. Страница 12

— Серьёзно? Погасли светильники? — голос Полчека внезапно стал жёстким, его рука потащила из шевелюры крупную бирюзовую бусину, но девушка так увлеклась рассказом, что ничего не заметила.

— Все до единого! — рассмеялась она. — И потом два часа никто не мог их зажечь, даже настоятельница! Я думаю, это Вечна сделала, чтобы научить их не пугать маленьких! Я тогда решила, что вырасту и стану птахой, чтобы её отблагодарить.

— Обязательно станешь, — тихо говорит Полчек, — но не в этот раз…

Его тонкие, но сильные пальцы давят в пыль бусину, и некоторые причины меняются местами со следствиями, некоторые события происходят не в том порядке, в каком собирались, а на нити времени возникает маленький, почти незаметный узелок.

— Мой корабль! — в отчаянии вскричала Завирушка. — Он уходит!

Неуклюжий, но вместительный двухкорпусной орденской паром медленно отваливает от пирса, влекомый буксиром кованых, и команда уже ставит паруса на центральных мачтах.

— Кажется, ты всё-таки опоздала, — сочувственно говорит Полчек. — Паромы никого не ждут.

— Но ведь у меня было достаточно времени!

— Время очень странная субстанция, — сообщает хронург, теребя пальцами лишившуюся бусины косичку. — Его никогда не бывает достаточно. Либо слишком много, либо слишком мало.

— Но как же мне теперь быть?

— Это не единственный корабль, идущий в Корпору. Почти каждое судно, отваливающее от причала, как минимум заходит на остров.

— Вы не понимаете! У меня нет билетов и нет денег! У меня только орденское поручение! С ним я могла уплыть только на этом пароме! Как вы думаете, если я пообещаю весь рейс убирать, мыть посуду и полы, кто-нибудь согласится меня отвезти?

— Моряки не моют пол, а «драют палубы». Но дело не в этом. С таким подходом ты почти наверняка окажешься в трюме работорговцев ещё до вечера. Если не в котле на камбузе пиратов.

— Но что же мне делать?

— Паром вернётся. Орденские перевозчики неторопливы и тихоходны, заходят в каждый мелкий порт и стоят там подолгу, но недели через две ты сможешь сесть на то же судно по тому же поручению.

— Две недели! Вечна милосердная! Но вы правы, господин Полчек, — сказала Завирушка, вытирая рукавом мантии выступившие слезы, — жизнь не закончилась. Я пойду в здешний храм Вечны и покаюсь перед птахами. Может быть, мне простят мою беспечность и позволят пожить в храмовом общежитии на правах трудницы во славу нефилимову. Буду готовить для паломников, убирать, драить туалеты… Эх, а Корпора была так близко!

— Подождите, юная леди, — вкрадчиво говорит Полчек, — возможно, это не лучшее решение.

— Почему?

— Местные птахи ничего о вас не знают, для них вы посторонняя. Они могут решить, что, раз вы опоздали на корабль, то и посвящения не заслуживаете. Птахи считают, что одного шанса в жизни достаточно, и кто его упустил, тот не достоин иного. Такова воля Вечны. У вас просто заберут поручение и отправят обратно на север с первым же караваном.

— Вы правы… — севшим голосом признаёт девушка. — Это будет ужасно. Буквально конец всему. Но что же мне делать? Мне некуда больше податься.

— Знаете… — Полчек принимает задумчивый вид. — Вы же хотели хоть раз в жизни увидеть театр?

— Да, но…

— Никаких «но», юная леди! Я приглашаю вас на премьеру моей пьесы «Тихий ужас»! Она пройдёт сегодня вечером, в «Скорлупе».

— Скорлупе?

— Так называется здание, которое я купил для своего театра.

— Но я…

— Ни слова более! Девушка, прочитавшая столько классических драм, просто обязана ознакомиться с современной сценической школой! Поверьте, моё предложение не содержит ничего странного или предосудительного. Раз уж судьба свела нас сегодня, позвольте мне позаботиться о вас ещё немного!

Третий игрок:

— Мастер, могу я сделать бросок на проницательность? Мне кажется, хитрый дядин персонаж хочет надуть мою Завирушечку!

Первый игрок, смеясь:

— Дорогая племянница, это просто игра!

Мастер:

— Какая у тебя проницательность?

*Шорох бумаги*

Третий игрок:

— Где же это было… Вот: плюс три.

Мастер:

— Можешь сделать бросок. Тогда Первый игрок бросает убеждение.

*Стук катящихся кубиков*

Третий игрок:

— Тройка! Это много или мало?

Мастер:

— Первый игрок?

Первый игрок:

— Ха! Двадцать шесть!

Второй игрок:

— Ого! Это что, крит?

Первый игрок, смеясь:

— Нет! Мой Полчек полон сюрпризов, дружище! Ещё не раз тебя удивит в этой партии!

Третий игрок:

— Что это значит?

Первый игрок, вздыхая:

— Первая игра — это как… Ладно, не при детях.

Мастер:

— Ты выбросила три и модификатор три. Итого шесть против двадцати шести. Ты ему полностью веришь, девочка!

Третий игрок:

— Как-то нечестно…

Мастер:

— С костями не спорят. Такова игра.

— Почему-то я верю вам, господин Полчек, — вздыхает Завирушка.

— Вы не пожалеете об этом, юная леди!

Глава 4

Сорванная премьера

— Мастер, Мастер!

— Я занят, Пан.

— Но, Мастер, у нас…

— Потом, всё потом.

Козёл с досадой посмотрел вслед Полчеку, ведущему под локоток юную девушку в весьма потрёпанной и грязной мантии птахи.

— Опять Мастер кого-то притащил, — пожаловался он Спичке. — А нам мучайся.

— Он постоянно так делает, — невозмутимо сказала дварфиха, протирая стаканы, — пора бы привыкнуть.

— Налей мне виски, — попросил Пан.

— Ты демон в форме козла, — напомнила она. — Ты не ешь и не пьёшь.

— Тебе что, жалко? Выльешь потом обратно.

— Да на здоровье.

Дварфиха поставила на стойку стакан, плеснула туда из большой зелёной бутыли. Козёл протянул морду и с шумом втянул воздух широкими чёрными ноздрями.

— Отличный букет. Сивуха, торф, помёт каменного червя, древесина скального дуба, что-то ещё…

— Чешуя квиппера, я думаю. Это виски из Чёрных гор, воду для него набирают в подземных озёрах, там эти твари просто кишат. Говорят, пока вытягиваешь ведро, они успевают перегрызть ручку. Потому он такой дорогой.

— Пойду обрадую труппу, что у нас не только не хватает на премьере ключевого актёра, но и Мастер приволок очередного кота в мешке.

— Ты так переживаешь, как будто это в первый раз, — дварфиха вставила в горлышко бутылки воронку, примерилась к ней стаканом, подумала, вздохнула ― и вылила стакан себе в рот.

Козёл проводил бурую маслянистую жидкость завистливым взглядом.

— Он же дорогой!

— Вот именно, — севшим голосом ответила Спичка. — Ух, забористо… Такой дорогой, что его ни разу никто за все годы не заказал. Всё, проваливай, мне надо притащить из подвала пяток бочонков эля покрепче. На премьерах зрителей одолевает страшная жажда.

— Волшебная сила искусства, — обиженно отвечает Пан. — Рад, что наши скромные сценические потуги хотя бы повышают твои продажи.

— Если бы не мой бар, — фыркает дварфиха, — вы бы давно умерли с голоду. Как ты думаешь, за счёт чего живёт наш театр?

— За счёт талантливых пьес нашего Мастера, моей гениальной режиссуры и моих великолепных иллюзий, прикрывающих унылую игру наших слишком много о себе возомнивших актёров?

— За счёт выручки с виски и эля, которые поглощаются здесь в процессе споров о том, как сильно вы облажались на очередной премьере: так же, как в прошлый раз, или превзошли себя в бездарности!

— Варгулью тебе в штаны, Спичка! — лишённый телесных жидкостей демон делает вид, что сплюнул, и возмущённо удаляется.