Из глубин - Камша Вера Викторовна. Страница 29
– Согласно статуту вам следует передать преступника цивильным властям. – Усатая тварь не могла оторвать взгляда от нахохлившегося «гусенка». – Каждый должен делать то, что положено, и делать хорошо. Не правда ли, герцог?
Цивильников не меньше двух дюжин. Это тебе не гоганы, а гарнизонная солдатня, так просто не перебьешь. А хоть бы и удалось, Айнсмеллер – персона важная, за него прикончат сотню заложников и тут же найдут нового мерзавца.
– Что ж, – глухо сказал Робер, – распоряжайтесь.
Можно уехать, обождать на улице, отвернуться, но совесть или, вернее, то, что от нее осталось, требовала досмотреть до конца. И запомнить.
– Монсеньор, – рука Жильбера сжимает эфес, – вам не кажется… Пленника даже не допросили…
– Жильбер, пойдите проверьте лошадей.
– Монсеньор…
– Выполняйте, теньент! – хрипло рявкнул Карваль. – Живо!
Сэц-Ариж исчез. Цивильники, то ли не замечая, то ли не желая замечать тяжелой ненависти в глазах южан, занялись привычным делом. Двое взобрались на разлапистый клен, ногами пробуя крепость сучьев, третий возился с веревкой, еще парочка вломилась в дом и через несколько минут вернулась, волоча кухонную скамью. Пленник следил за приготовлениями со странной улыбкой на вдруг похорошевшем лице. Оказавшиеся светло-карими глаза сияли, ноздри раздувались, как у разыгравшегося жеребенка.
– Быстрее! – Красивое лицо цивильного коменданта казалось отражением лица приговоренного – раздувающиеся ноздри, горящий взгляд, полуоткрытый рот, очень яркий. – Быстрее, я сказал!
– Готово, – сообщил тот, что забрался повыше, – выдержит.
– Давайте, – господин барон уже не мог скрыть нетерпения. Закатные твари, он и впрямь сумасшедший. Робер вздрогнул от захлестнувшего его тоскливого отвращения. Это была не первая казнь и тем более не первая смерть, которую он видел. И не последняя.
Двое цивильников подхватили талигойца под руки, тот дернулся. Испугался? Понял наконец, что его ждет?
– Пустите! – завопил пленник отчаянным ломающимся голоском. – Уберите лапы! Я сам пойду!
– А ну, пустите! – прикрикнул Карваль, без тени сомнений повесивший Маранов. Воистину все веревки связаны: начали в Эпинэ, дотянули до Олларии.
– Да, пусть идет сам, – прошептал Айнсмеллер, облизнув губу. – Медленно идет. Еще медленней… И петлю тоже пусть сам наденет.
Равнодушные лица цивильников, угрюмые взгляды южан.
– Эй, вы, – приговоренный ловко взобрался на скамью, – раканы-тараканы! Вам все равно конец! Мы вам…
Мальчишка ругался грязно, грубо, неумело, не понимая и трети слов, которые швырял в лицо палачам и солдатам. Худющий, босой, с петлей на шее, он стоял на закопченной лавке, выкрикивая угрозы, а цивильный комендант столицы, широко распахнув глаза, склонил голову набок, словно слушал какую-то серенаду. Потом Айнсмеллер убрал желтый платок и вынул черный с алой монограммой. Эпинэ почувствовал запах лилий и еще чего-то, похожего на мускус.
Цивильный комендант улыбнулся и поднес черный шелк к точеному породистому носу. Из-за спин цивильников выкатился пузатый здоровяк. Робер понял, кто это, лишь когда ублюдочный красавец махнул платком. Пузан одним пинком выбил из-под ног навсегда оставшегося просто талигойцем парнишки скамейку и, ухватившись за тощие ноги, навалился всем телом. Затрещала, но не обломилась черная ветка, упал на землю последний лист, помянул Леворукого Колен Дювье.
– Лэйе Астрапэ, пошли уходящему достойного спутника!
– Вы что-то сказали, герцог?
– Ничего, барон, ровным счетом ничего. Идемте.
– Постойте, – Айнсмеллер не мог оторваться от пляшущего в петле тела, – одну минуту…
– В таком случае догоняйте. – Робер сглотнул застрявший в горле ком и, расшвыривая бурые листья, рванул к калитке. Дракко понял, что с хозяином что-то не так, и прижал уши не хуже Моро, Иноходец оглянулся и напоролся на взгляд Сэц-Арижа. «Раканы-тараканы»… Оллария свое слово сказала. Можно вешать, стрелять, пороть – от позорной клички не избавит ничто. Появился Айнсмеллер, спокойный, довольный, сытый, замурлыкал о мятежниках, облавах, заложниках. Робер слушал, а копыта Дракко выстукивали: «Раканы-тараканы», «раканы-тараканы», тараканы, тараканы… Тараканы, заползшие в чужой дом и превратившиеся в чумных крыс.
Глава 5
ТАЛИГОЙЯ. б. ОЛЛАРИЯ
399 год К.С. 18-й день Осенних Волн
Окделл, Эпинэ, Придд, Алва, Карлион, Рокслей, Берхайм, Тристрам, Савиньяк, Дорак, Ариго, Гонт, фок Варзов… Эти имена Ричард помнил с детства: последний Высокий Совет Талигойи, принявший отречение Эрнани и избравший регентом Эктора Придда. Повелители и вассалы. Минуло больше четырехсот лет, и в Гербовом зале король Ракан вновь собирает Людей Чести. И пусть говорят, что остановить время и тем паче повернуть его вспять нельзя, для Альдо слова «невозможно» не существует. Изгнанник вернул трон предков, Оллария вновь стала Кабитэлой, а Повелитель Скал, как в былые времена, встал рядом со своим сюзереном. Воистину:
– Монсеньору не угодно посмотреть на себя? – Куафер отступил назад и поднял пахнущие резедой руки, показывая, что сделал все что мог, и даже больше. Ричард неторопливо поднялся с кресла и подошел к огромному, в потолок, зеркалу. Из загадочных глубин на него глядел молодой вельможа в черном с золотой оторочкой платье. Сжатые губы, слегка, но не чрезмерно вьющиеся русые волосы, внимательные серые глаза. Герцогская цепь, фамильное кольцо с карасом на среднем пальце правой руки и два парных кольца с рубинами на обоих безымянных… Единственное, чего не хватает, – орденской цепи.
Награды и титулы, полученные из рук Олларов, Альдо объявил недействительными, и поступил совершенно правильно, но воспоминаний о первом бое было мучительно жаль. Ничего, будут другие сражения и другие ордена. Истинные.
– Монсеньор доволен? – взволнованно спросил куафер.
– Ты – прекрасный мастер, – ничуть не покривил душой юноша, – просто прекрасный.
– Эскорт готов, – отчетливо и спокойно доложил полковник Нокс. Бывший офицер для особых поручений при маршале Люра впервые надел парадный мундир капитана личной гвардии Повелителя Скал. Что ж, выглядит он отлично, всяко лучше коротышки Карваля или сменившего его юнца, до восстания даже пороха не нюхавшего.
– Благодарю вас, полковник, – довольно улыбнулся Ричард, прикидывая, все ли сделано. Кажется, он ничего не забыл и не упустил. – Ступайте вперед, я сейчас буду.
В прихожей юноша слегка задержался, наблюдая, как рабочие разворачивают рулон с золотистым обивочным шелком, и вышел на крыльцо, у которого ждал караковый линарец. Конюх уже подготовил половинку яблока, которую Дикон и протянул нарядному жеребцу, ни статью, ни ценой не уступавшему покойному Бьянко. Красавец деликатно принял угощение и взмахнул тщательно расчесанным хвостом.
На ярком свету Карас нравился Дику даже больше, чем в конюшне торговца. Мысль приобрести для церемоний линарца была верной. Нет и не может быть ни коня, ни человека, совмещающего в себе все. Для боя лучше всего подходят мориски и полумориски, но для парадов и прогулок нужен покладистый добронравный красавец, на которого не страшно подсадить самую робкую даму.
Дик предложил Карасу вторую половинку яблока, укрепляя рождавшуюся дружбу. Конь хрустел угощением, а хозяин прикидывал, выезжать прямо сейчас или немного выждать. Прибывать первым столь же глупо, как и последним. Лучше всего появиться сразу же после Валентина, чтобы тот увидел и Караса, и свиту Повелителя Скал. Юноша окликнул слугу:
– Поторопите виконта Лара.
– Слушаюсь.
Торопить, однако, никого не потребовалось – Наль, удивительно нелепый в темно-красной с золотом одежде наследника Дома Скал, выкатился на крыльцо и с нескрываемым восторгом уставился на Ричарда.