Течение на запад - Ламур Луис. Страница 5

— Тогда идем. Мне нужен фургон.

— Ты хочешь быков или мулов? — поинтересовался Бен.

— Бери лучше быков, — посоветовал Мерфи. — Если что, их можно съесть. Мясо мулов мне не по вкусу. Хотя несколько раз приходилось его есть, и я рад был до чертиков, что хоть мулы были. Все ж быки много лучше, и мяса на них побольше, да и тянут они посильнее, особенно по целине.

Брайен Койл был прирожденным лидером и деловым человеком. Но Мэт боялся, что эти его способности нужны только в городах и на цивилизованных, обжитых территориях. Он был политиком, организатором, координатором. Он умел говорить с людьми и убеждать их, но насколько он будет хорош в пути, когда возникнут всевозможные осложнения, это еще предстоит выяснить. У него может не оказаться нужных качеств, например, при нападении на караван. Хотя, с другой стороны, кто его знает…

Клайв Масси — человек, безусловно, опасный. В нем легко вскипал безудержный гнев, в сочетании с силой духа и природной хитростью это делало его человеком, с которым обращаться следовало осторожно.

Масси слишком близок Логану Дину и Бэтселу Хэммеру, чтобы быть честным человеком, и, хотя окончательно судить слишком рано, его поступки и манеры говорили не в его пользу. Эти двое были в Дедвуде и в этих краях дольше, чем Масси, и, возможно, они приставлены к нему, чтобы информировать его о людях, которых он не знал.

Так что оснований для подозрений нет. Как нет и видимой основы для мошенничества. Ничто не продавалось, и ничего не было обещано. Все делалось исключительно на добровольной основе. Однако его инстинкт и знание людей подсказывали: что-то здесь нечисто.

Конечно, не потребуй он расписки, вероятнее всего, никто бы и не вспомнил о ней, но это не имело особого значения — эти люди нечасто обращались к закону для восстановления своих имущественных прав или возвращения принадлежащих им денег. Обычно все разногласия улаживал судья Кольт, его решения были окончательными и обжалованию не подлежали.

Некоторые участники каравана были нарушителями закона или балансировали на грани, но это не причина для беспокойства. Запад осваивался не благородными богобоязненными героями. Множество мужчин и женщин, приехавших на Запад, и часто храбрейшие из всех, имели криминальное прошлое или того хуже. Портуджи Филлипс, о котором никто не мог сказать ничего хорошего до его легендарного рейда в буран, был одним из них. Его уважали за знание индейцев и территории их обитания, но недолюбливали за плохой характер и сомнительную честность. Однако в критической ситуации, когда законопослушные представители общества струсили, убоявшись смертельного мороза, бурана и индейцев, единственным, кто рискнул жизнью и привел помощь, оказался Филлипс.

Поскольку участники каравана набирались на месте, они были частью всех тех, кто устремился на Запад. Соединенные Штаты заселялись в основном бедняками-неудачниками из Европы, достаточно храбрыми, чтобы решиться на такие крутые перемены. Богатые и процветающие сюда не ехали, они предпочитали оставаться на своих местах. Даже эмигрировавшие по религиозным причинам не были богачами. Многие пуритане и квакеры оставались в Англии — те, кому было что терять. Америку заселяли крестьяне, представители нижней части среднего класса и горстка искателей приключений и обедневших дворян.

Тридцать человек, составлявших костяк каравана, были похожи на любую подобную группу, которую можно было набрать на Западе в любом городе в период бума. Они были отобраны с учетом их физических и материальных возможностей, которые позволили бы им противостоять всем трудностям и опасностям, что подстерегают тех, кто решил создать новое поселение в дикой и опасной стране.

Филлипс, Мерфи, Харди и сам Мэт были умудренными опытом представителями Запада. Таким же был и бывший погонщик фургона — Илэм Брукс.

Неотесанный Арон Старк, худощавый человек с холодным взглядом, не боялся никого, кроме Бога. Малокалиберная винтовка была как бы естественным продолжением его руки. Он умел вывернуться из любых переделок. Казалось, жизнь на Западе вытянула из его крепкого, мускулистого организма все соки, оставив монолит, облаченный в сыромятную кожу невероятной прочности и долговечности. Щедрый и расточительный, неспособный что-либо накопить, он обладал всеми качествами настоящего пионера: храбростью, упрямством и железной волей, не знающей преград. В последующие годы в более цивилизованном, прирученном мире этот тип пионеров не понадобится, они станут всеми преданными и презираемыми бродягами, скитающимися в поисках неизведанного, которое таится где-то там, за горизонтом. Презираемые более приспособленными и благоденствующими, они даже получат прозвище «бродяги». То, что пионеры должны быть слеплены именно из такого теста, будет забыто.

В период расширения территории страны из этих людей в основном и состояли караваны фургонов. Они не толклись у фортов и поэтому часто гибли в схватках с индейцами, их жены вскармливали младенцев с винчестерами на коленях, а сами они пахали, повесив оружие на ручки плугов. Они не страшились ни индейцев, ни крупных скотоводов, ни бандитов. Они были первопоселенцами, скваттерами, покорителями Запада.

Это были люди, которые шли на риск, которые умирали за свою землю, но они редко умирали в одиночестве и не всегда — напрасно.

Источник этих людей не иссякал никогда. Более благополучные, слабые, остающиеся дома могли насмехаться над ними и предавать их, но когда Старки открывали новые угодья, они были тут как тут и за бесценок скупали участки на аукционах за невыплату налогов и кредитов, становились еще богаче на землях, за которые сами никогда не сражались.

На любой границе можно было встретить людей типа Арона Старка, сильных, немногословных, неграмотных, одержимых желанием иметь дом и землю. Многие шли за наживой, но Старки грабить не собирались, они брали с собой семьи и шли строить и жить.

Железнодорожные компании осваивали Запад на бесплатных государственных землях, получая правительственные субсидии. Они не делали и шагу, не продав государственные земли, не получив правительственных средств и не заручившись поддержкой армейских подразделений. Старки не просили ничьей защиты, во всяком случае постоянной, двигались впереди армии везде, где это было возможно, и там, где останавливались, пускали корни.

Вспоминая лица людей, которые собрались в заднем помещении склада, Мэт подумал об этом. Он достаточно много читал и путешествовал, чтобы почувствовать историческое значение происходящего. Он видел исчезновение бобров в местах их обитания и гибель бизонов под градом пуль охотников за шкурами, жаждущих быстрого обогащения.

О колонизации никто не думал. В этой ошеломляющей крысиной гонке за богатством, в яростной всепожирающей борьбе за лакомый кусок, который нужно было ухватить раньше других, о колонизации и речи не шло. Это была фантастическая по масштабу, жесточайшая битва за богатства, самый свирепый вал жадности, который когда-либо проносился над континентом, и ему не было видно конца. Да его и не могло быть, по крайней мере до тех пор, пока земля, изнасилованная и ограбленная людьми, живущими только сегодняшним днем и не задумывающимися о дне завтрашнем, не превратится в пустыню.

Великолепие и красота Блэк-Хилс не привлекали никого. Сюда шли за золотом, шли, чтобы взять это золото и уйти. Один из участников, выражая чувства и мысли всех, в 1877 году писал в своем дневнике: «Моя цель — сделать деньги, разбогатеть; никто не пришел сюда просто так, для удовольствия».

Илэм Брукс и Арон Старк были хорошими, основательными людьми, но они никогда не смогли бы разбогатеть. Такие люди всегда обречены на тяжелейшую борьбу за выживание. У них всегда большие семьи, и они черпают в них свою силу. У них всегда много высоких и здоровых сыновей и дочерей, у которых тоже будет много сыновей. Они обладают огромной жизненной силой, и из их рода выйдет много прекрасных людей, которыми будет гордиться страна, их породившая.

Достаточно четко представляя себе, что ждет его на новых землях, Мэт Бардуль размышлял о будущем. Он понимал, что скитания уже не для него. Запад являл собой огромное поле деятельности, которое требовало знаний, умения видеть и осмыслять увиденное. Вспоминая золото волос и синеву глаз Жакин Койл, Мэт понял, что пришло его время остановиться, обустроиться и вести достойную жизнь.