Всадник Затерянного Ручья - Ламур Луис. Страница 11

Она сердито отступила назад:

— Влюбиться в тебя! Ты, презренный, самодовольный…

Пока она искала слова и произносила их, Лэнс сел в седло. Вдруг он быстро наклонился, одной рукой обнял Тану и крепко поцеловал в губы.

Неожиданно для нее самой губы девушки раскрылись навстречу ему. Но он так же внезапно отпустил ее и поскакал прочь. Он уезжал все дальше, и Тана слышала, как он напевал старую добрую песенку:

Была корова у старого Джона,

У старого Джона корова была.

Была корова упряма немного,

Как мул, корова упряма была.

И юркой птице, допустим, синице,

Придется лететь не день и не два

От рога до рога этой коровы:

Упряма, как мул, как у мула рога.

Тана Стил стояла, глядя ему вслед, дрожа от гнева или каких-то других чувств, смысла которых понять она не могла. Так она стояла до тех пор, пока его голос не замер вдали.

За последние сорок восемь часов у нее вырвали хлыст, угрожали отшлепать, проигнорировали, сказали, что в ней есть изъяны и что она прекрасна в лунном свете. Ее поцеловали, и поцеловали так страстно, как никогда ранее…

А на такие вещи у нее была хорошая память.

Тана сказала себе, что ненавидит его, но на самом деле все было не так просто, и она чувствовала это.

Лэнс был бандитом, убийцей. Он известен повсюду. Сколько историй слышала она об этом человеке? О загадочном человеке, которого никто по-настоящему не знал, который возникал из ниоткуда и который после совершенных убийств исчезал в никуда.

Исчезал? Поступит ли он опять так же? Откуда он? Кто он? Куда идет?

Она вспомнила изображение пожилой женщины. Конечно, это не было лицом простой женщины. В нем были и красота, и своеобразие, и благородство.

Почему Лэнс Килкенни возил с собой этот портрет? Была ли эта женщина его матерью? Или тетей?

Тана припомнила платье, в котором была изображена эта женщина. Такие носили раньше, но и теперь оно не вышло из моды.

Кто же на самом деле Лэнс Килкенни?

Тана ощутила движение у себя за спиной и, обернувшись, увидела, как Расти Гейтс садился на лошадь.

— Расти!

— Мэм? — Он галантно склонился к ней.

— Расти, кто же он?

— Килкенни? Все знают, кто такой Килкенни, даже те, кто ни разу не видел его. Он стрелок, мэм, возможно, самый быстрый и бесстрашный человек, способный выжить в любой перестрелке.

— Я имею в виду не это. Я спрашиваю: откуда он? Кто он на самом деле?

Расти на минуту задумался. Он устал и очень хотел поскорее уехать. Но на этот вопрос он и сам желал бы иметь ответ.

— Я не знаю, Тана, — как бы извиняясь, произнес он. — Но не думаю, что кто-нибудь в целом мире знает это.

Расти выехал со двора и свернул на дорогу, по которой ускакал Килкенни.

Тана осталась одна. Она была разочарована и сердита. Почему-то ее взволновало то, что она не смогла добиться ответа на свои вопросы. К тому же ее беспокоили собственные чувства, подсказывавшие, что за этим человеком стояла какая-то тайна. Возможно, он был вне закона, без сомнения, он был порочен и бесчестен. Она все время повторяла это, но ни на минуту не верила сама себе. Что-то в Килкенни определенно говорило о благородном происхождения. Этот человек откуда-то пришел. Этот человек должен был быть кем-то.

К Тане подошел Джим Уэстон:

— Что-то не так, мэм?

— Нет, Джим, все в порядке. — Затем она зачем-то добавила: — Этот человек взволновал меня.

— Килкенни? Ну, если Уэб начнет борьбу с Мортом Дэвисом, у вас действительно появятся причины для волнения. Если же Уэб оставит его в покое, считайте, что вам повезло. Вот и все. Я никогда не слыхал, чтобы Килкенни убивал без особых на то причин. Обычно человек даже и не знает, кто такой Килкенни, до того момента, пока не валится замертво. Частенько он приезжает куда-нибудь, представляется другим именем и мирно пасет коров, не причиняя никому беспокойства. У него твердая рука. Он ездит верхом как человек, рожденный в седле, и отлично управляется с лассо. К тому же он не задира… Никогда не слышал, чтобы из-за него случались неприятности.

— Хорошо! Ты меня удивил, Джим. Ты говоришь о нем так, словно сам находишься на его стороне.

— Не знал, что бывают чьи-либо стороны, мадам. Вы спросили — я ответил. Я высказал честное мнение.

— Извини, Джим, я знаю. Этой ночью я просто сама не своя.

Он обернулся и внимательно посмотрел на нее:

— Неужели? Я считал, что у вас все хорошо.

Он ушел, а она смотрела ему вслед, сердясь непонятно из-за чего. Хотелось бы ей знать, что именно он имел в виду.

Через несколько минут Расти Гейтс нагнал Килкенни. Он нашел его ехавшим в тени деревьев с винчестером в руке.

— Что тебе надо, Гейтс?

Расти перегнулся вперед и потрепал лошадь по шее.

— Знаешь, я вдруг понял, что и дальше хочу ехать с тобой, Килкенни. Я слыхал, что ты метко стреляешь, и мне думается, ты единственный из тех, кого я знаю, кто может без особых стараний попасть в большие переделки, чем я. Если ты хочешь иметь за своей спиной еще одни руки, то я могу поехать с тобой. У меня такое чувство, что очень скоро тебе может понадобиться моя помощь.

— Хорошо, Расти. Поехали.

Когда на рассвете Лэнс Килкенни скатал свои одеяла, он мельком взглянул на Гейтса. Рыжеголовый еще спал, оглашая окрестность громким храпом. Килкенни взял сапоги, вытряхнул из них скорпионов и тарантулов, которые имеют привычку заползать туда на ночь, и обулся. Затем он встал и проверил оружие.

Завершив привычный утренний ритуал, Лэнс отправился прочь из лагеря и в течение четверти часа исследовал окрестности. Лэнс и Расти остановились на ночлег на заросшем кедром холме, с которого открывался прекрасный вид на долину Затерянного ручья. Убедившись в том, что в непосредственной близости никого нет, он вернулся, оседлал коня и принялся готовить завтрак.

Расти разбудил аромат свежесваренного кофе.

— Черт! — воскликнул он, потягиваясь. — Бекон!

— Взял вчера вечером у мексиканца, который угощал нас мясом. У него было полдюжины свинюшек.

— Черт, если парень имеет полдюжины голов хрюкающего мяса, значит, он держит в руках ключи от золотой мельницы. В этом краю свинина встречается реже золота.

Расти подкинул веток в огонь и пошел седлать своего коня. Потом он вернулся к костру и присел на корточки.

— А как насчет Бонэма? — неожиданно спросил он. — Ты его когда-нибудь видел?

— Нет. — Килкенни немного помолчал, а затем спросил: — А ты?

— И я не видел. Он не из этих мест.

— Сомневаюсь.

— Ты сомневаешься? Почему? Он сказал, что приехал из Нью-Йорка… Да и одет он как путешественник.

— С этим я согласен, но ты подумай, Расти, он знал о том, что Морт ухаживал за мной, когда меня ранили.

— Черт! Но эту историю он мог услышать где угодно. Все знают об этом. Так же, как все знают о встрече Джона Вэсли с Биллом Хикоком. Истории типа этой рассказывают у каждого костра. И всякий раз, когда ты их слышишь, они обрастают новыми подробностями. Ты просто слишком подозрителен.

— Я до сих пор жив, — ехидно отозвался Килкенни.

— У тебя что-то на уме. — Гейтс подошел к ближайшему кедру, подобрал с земли несколько сухих веток и кинул их в костер. — А ты что о нем думаешь?

Лэнс пожал плечами.

— Не знаю. — Он перевернул шкворчащий бекон. — Мое имя ему знакомо. В какой-то момент я перехватил его взгляд… Ладно, это не важно. Наверное, мне показалось.

Некоторое время они молчали, прислушиваясь к шипению мяса. Ноздри приятно щекотал аппетитный запах жареной свинины. На доселе безоблачном небе показалось несколько сизых тучек, грозивших пролиться дождем. В костре весело потрескивала хвоя. Налетавший ветерок раздувал пламя.

— И когда ты решил, что та заварушка была не просто очередной разборкой между Лордом и Стилом, ты отправился к Уэбу?

— Ты тоже так думаешь?

Расти пожал плечами:

— Ты заставил меня так думать. Я был абсолютно уверен, что кто-то из них или же они вдвоем организовали нападение на Морта Дэвиса. Но если это не они, тогда кто? Кто еще замешан в это?