Сопротивляющийся вампир(ЛП) - Сэндс Линси. Страница 18

– И зачем ты это сделала? – спросил Харпер.

Дрина обдумала этот вопрос. – Потому что я могла, и никто другой не смог и не захотел.

– Я думаю, дело не только в этом, – тихо сказал Харпер. – Ты была сама себе хозяйка и распоряжалась своей жизнью в Египте, пока не вторглись римляне, и мне кажется, что после этого ты провела большую часть своей жизни, сражаясь за независимость и свободу. Ты сумела вернуть себе часть ее в качестве гладиатора, затем еще часть от управления страной в качестве кукловода-наложницы, стала герцогиней, чтобы избежать правления твоего брата, а затем притворилась мужчиной, чтобы управлять собственным кораблем. Я также думаю, сочувствуя этим женщинам, ты пыталась освободить их от тирании мира, в котором доминируют мужчины, дать им независимость, чтобы заработать и сохранить свои собственные деньги, и защитить их от тех, кто злоупотреблял бы ими и использовал их. Ты видела себя в них и пыталась дать им то, за что всегда боролась.

Дрина неловко поежилась. Он видел ее насквозь, и она чувствовала себя обнаженной.

– А может быть, я просто втайне всегда хотела быть проституткой, – сказала Дрина.

– Неужели? – спросил он, удивленный таким предложением.

– Нет. К тому времени я уже порядком устала от секса со смертными, – усмехнулась она и криво улыбнулась. – Возможно, ты прав насчет моих мотивов, но даже я не понимала их в то время.

Она повертела бокал на столе и призналась: – Сначала я пыталась освободить их, но никто из них не заинтересовался. Они не видели для себя никакой другой жизни. Но на самом деле, ни одна из этих женщин не хотела быть проституткой. Каждая мечтала о муже и семье, о счастливой жизни. Каждую из них вынудили к этому обстоятельства, а общество считало их отбросами, – вздохнула Дрина и покачала головой, вновь переживая замешательство и разочарование, которые она чувствовала в то время.

– Тоже случилось и тобой, когда Рим вторгся в Египет, и тебе больше не разрешили вести дела, – заметил он. – Как будто после вторжения ты стала менее умной или опытной и внезапно превратилась в ребенка, которому нужен мужчина, чтобы позаботиться.

– Наверное, – согласилась Дрина. – Хотя, как я уже сказала, тогда я не видела связи. И я не внезапно почувствовала себя менее значимой с вторжением, но они все, казалось, чувствовали, что теперь они стали отверженными.

Она вздохнула. – Как бы то ни было, когда Бет заговорила со мной, все, что я могла сделать, это заверить ее, что ничего не хочу и не брошу их без предупреждения. Но, конечно, их жизненный опыт не предполагал, что это возможно, и они были напуганы и расстроены из-за этого. По их мнению, ничто не могло помешать мне, просто поднять ставки и уйти в любое время. Они не верили, что я этого не сделаю, и эта возможность постоянно приводила их в ужас. Как только я поняла это, я согласилась на их предложение.

– Чтобы питаться от них?

Дрина кивнула. – Оказалось, что это было хорошо во всех отношениях.

– Как это? – с любопытством спросил он.

– Женщины всегда были на грани, колеблясь между тем, чтобы быть слишком милыми и огрызаться на меня и друг на друга, – начала она, а затем замолчала и сморщила нос. – Откровенно говоря, временами это был чертов бордель. Но как только я согласилась питаться от них, какой-то баланс был восстановлен. Они чувствовали, что все что-то получают, так что все будет в порядке. Они расслабились, в доме воцарилась гораздо более приятная атмосфера, женщины даже стали как семья, вместо того чтобы все время ссориться. Это было мило, – сказала она с улыбкой. – И, конечно, мне больше не нужно было охотиться по ночам, что тоже было удобно. Все были счастливы.

– Все? – спросил Харпер, и она усмехнулась, увидев его насмешливое выражение лица.

– Ну, все, кроме моей семьи, – призналась она со смехом.

Харпер кивнул, ничуть не удивившись. – Не думаю, что твоему брату понравилось, если его сестра заведовала борделем. Он усмехнулся и, наклонив голову, спросил: – Он снова позвал Люциана на помощь?

– Конечно, – сухо сказала она. – Когда его многочисленные письма и личный визит, чтобы заставить меня продать бордель и вернуться домой, провалились, Люциан стал его следующей уловкой. Он даже приехал из Америки, где жил, чтобы разобраться в этом деле.

– И? – спросил Харпер, наклонившись вперед с интересом.

– Он читал меня, читал моих девушек, а затем повернулся к Стефано и удивил всех нас, объявив, что я достаточно взрослая, чтобы принимать свои собственные решения. Я не сделала ничего плохого. Он гордился тем, что я сделала для этих женщин, и Стефано тоже должен был бы, но, независимо от этого, пришло время прекратить вмешиваться и позволить мне заниматься своими делами.

Дрина опустила голову, чтобы скрыть слезы. Она не знала, почему память об одобрении Люциана заставила ее заплакать. Это было действительно смешно. Она замерла, когда Харпер накрыл ее руку на столе и успокаивающе сжал ее.

– Он был прав, – сказал Харпер.

Дрина слабо улыбнулась, а затем вздохнула с разочарованием, когда он убрал руку и взял бутылку вина, чтобы разлить оставшееся вино в бокалы. Поставив пустую бутылку, он оглянулся, расслабившись, когда их официант немедленно появился за столом.

– Так как долго ты была мадам? – спросил Харпер, как только официант, кивнув в ответ на его просьбу о большем количестве вина, ускользнул.

Она подняла свой бокал и сделала глоток, прежде чем ответить. – Довольно долго, на самом деле. Все женщины знали, кто я такая, поэтому мое старение не имело значения. Меня никогда не видели без вуали. У меня был большой мускулистый парень, который был телохранителем для женщин, когда я путешествовала.

Она пожала плечами. – Конечно, со временем некоторые из девушек уходили. Одна или две решили начать свой собственный бизнес, но Бет, Мэри и несколько других работали, пока не стали слишком старыми. Затем я закрыла двери борделя и купила другой, меньший по размеру дом, который превратила в дом престарелых для полудюжины оставшихся.

– Они были так взволнованы, – вспомнила она с мягкой улыбкой. – Они смогли стать респектабельными, заводить новых друзей среди матрон, окружающих их, и радоваться своим уходящим годам среди семьи, которую сами создали.

– Звучит как счастливый конец, – сказал Харпер, улыбаясь.

– Так и должно было быть, – согласилась Дрина, когда ее собственная улыбка погасла.

Харпер замер, его лицо выражало беспокойство. – Что случилось?

– Я оставила их, увидев, как они устроились, а затем уехала в путешествие, обещая часто навещать. Но прошло почти два года, прежде чем я смогла вернуться.

Она беспомощно пожала плечами. – Я не хотела оставаться в стороне так долго, но время ускользнуло от меня.

– Это происходит, когда ты живешь так же долго, как и мы, – сказал Харпер, словно пытаясь смягчить чувство вины, которое он мог ощутить в ее словах. – Что случилось с твоими девушками?

– Ничего, пока я не вернулась. По словам Бет, они подружились со всеми в этом районе и наслаждались счастливой жизнью в своем новом доме и выходом на пенсию, но затем появился другой бессмертный. Его звали Джеймисон. Я не знаю, было ли это его имя или фамилия. Бет просто звала его Джимми. Ее губы сжались. – Он был мошенником.

– О нет, – пробормотал Харпер, снова потянувшись к ее руке.

Дрина повернула свою руку так, чтобы их пальцы сомкнулись, а затем устало сказала: – Я не знаю, проходил ли он просто мимо и натолкнулся на одну из них, прочитав ее мысли и увидев ее историю или нет, но что-то заставило его выбрать их в качестве жертв.

Когда она снова сделала паузу, Харпер нежно сжал ее пальцы в сочувствии. Дрина покачала головой и сказала: – Он поселился в их доме и обратил всех в одну ужасную кровавую ночь. Я думаю, это было ужасно: кричащие старушки наблюдают за кровопролитием друг друга, а затем судороги, муки, крик… Одна из женщин не выжила. Ее сердце не выдержало, и она умерла во время превращения. Но Бет, Мэри и еще пятеро выжили, – продолжила она мрачно.