Жила Комстока - Ламур Луис. Страница 9

На лесозаготовках рядом с ним работал человек с берегов Миссури, сутулый, со впалыми щеками, но неутомимый рассказчик, его язык работал не переставая с восхода солнца до поздней ночи, а память хранила несметное множество самых разных историй из жизни переселенцев: об охоте, о драках, о переправах через реки.

Как-то на закате он воскликнул:

— А пираты! Представляешь, парень, ходили по Миссури речные пираты. Могли что хочешь из-под носа увести. По большей части они лежали в засаде и ждали, когда появится плот или лодка, а ночью взбирались на нее, людей убивали и грабили все подряд!.. Моя мать, богобоязненная женщина, воспитывала нас правильно. Она принадлежала к методистской церкви, и мы часто ходили на проповеди. Многое я уже забыл, только в то время мы как раз стали поглядывать на девчонок, которых родители брали с собой на проповеди. Мы глазели то на одну, то на другую, а однажды я даже взял дочку Сойера за руку прямо в церкви! Пришлось мне драться из-за нее с другим мальчишкой. Драка была прямо не на жизнь, а на смерть, но потом пришел Оби и…

— Кто?

— Оби, Оби Скиннер. Тот, что жил возле Лысой горы. Так вот он…

— Расскажи-ка мне про него.

— Про Оби-то? Да так, ничего особенного. Он на год, на два помоложе меня, но уже тогда считался отпетым и бессовестным вором. Я всыпал тогда этому мальчишке, но Оби… он подошел и ударил его палкой. Он поступил нечестно. Я только хотел, чтобы парнишка убрался прочь, но Оби зашел с моей стороны и крепко дал ему по мозгам. Парень лежал как бревно. Я обругал Оби, сказал, что сам разберусь со своими делами, но он только посмеялся надо мной. В тот же год его взяли — попался на краже осла, но каким-то образом ему удалось удрать из тюрьмы, и он подался к речным пиратам.

— А что тебе известно о шайке Оби Скиннера? — спросил Вэл.

Часть вторая

Глава 5

Прошло десять лет… Наступил 1859 год. Все это время Вэл Тревэллион неутомимо работал. Снедаемый ненавистью к осиротившим его подонкам, он брался за любое дело, стараясь отложить немного денег, и трудился не покладая рук с единственной мыслью — найти и уничтожить убийц отца и матери, убедиться, что они наказаны за содеянное.

Служил он посыльным при фактории, грузчиком в магазине, работал в небольшой газете, участвовал в разведке золотоносных жил, в стычках с индейцами, нанимался матросом на пароход в Сакраменто и прошел всю страну от Соноры до верховий Фрэйзиер-Ривер в Британской Колумбии. Он работал на приисках, в восемнадцать лет был уже старшим по смене, а в двадцать — управляющим.

Тревэллиона знали как человека, способного справляться с любыми трудностями. Он умел управлять людьми и хорошо освоил горнорудные профессии. Случалось, появляясь на приисках, находившихся на грани краха, он превращал их в прибыльные предприятия, а потом уходил, даже если ему предлагали остаться за любые деньги.

Его отец успел заплатить двоим, сам он мог найти и убить, предположим, еще двоих, но по-прежнему его не покидала решимость отыскать остальных. И теперь, десять трудных лет спустя, эта одержимость привела его на путь, пролегавший обратно через горы.

В крохотной лачуге, где они ждали лошадей и мулов, чтобы перебраться через Сьерру, стояла жаркая духота. Оглядев присутствовавших, он вдруг почувствовал нетерпение… вот ведь глупцы, все мечты-то у них лишь о золоте. Он много повидал их, мужчин и женщин, страстно желавших богатства, но почти никто из них не хотел выполнять работу, которая для этого требовалась.

Он подошел к двери и шагнул на холод. В горах уже лежал снег, но в городе он выпадал и таял, хотя голую землю прихватило морозом. Опустив плечи, он прошелся под ледяным ветром до конца грузовой площадки и уже собирался повернуть обратно, когда краем глаза заметил какое-то движение.

Помедлив, Вэл пошарил в карманах, слово ища что-то, и, не поворачивая головы, боковым зрением стал следить за человеком, появившимся из-за деревьев на противоположном холме. С минуту тот колебался, потом, спотыкаясь, почти бегом начал спускаться вниз по склону.

Только недавно забрезжил рассвет, и небо лишь слегка окрасилось в серый цвет. В такое время показалось бы странным, если бы путник направлялся в какое-либо другое место, а не на станцию.

В лачуге девять человек ждали мулов, чтобы переправиться через горы в Уошу, но из них только хорошенькую светловолосую девушку, которую сопровождал лощеного вида молодой человек, обуревали тревожные предчувствия.

Однако все опасения девушки вызывали только насмешливые ответы ее спутника, и Тревэллион отвернулся — эти двое уже начали его раздражать. Молодые влюбленные — он уже не раз видел таких. Почему все молодые думают, что они открывают что-то новое? Почему многие повторяют ошибки и промахи других? Может быть, жизнь распорядилась именно так?

Тревэллион много скитался и повидал на своем веку всяких людей и теперь легко распознал в молодом человеке то, что тот представлял собою на самом деле. Это был смазливый юнец, поверхностный, неглубокого ума, но бойкий на язык, из тех, кто так нравится некоторым женщинам и кто прячется в кусты, столкнувшись с малейшими трудностями.

К юной и весьма миловидной девушке Тревэллион испытывал симпатию, в ней чувствовался характер. Время и испытания еще не заставили его проявиться, но он обязательно даст себя знать.

Он уже собирался вернуться в лачугу, когда шаркающий звук шагов по мерзлой дороге заставил его обернуться.

К нему приближался человек, которого он видел на противоположном холме — склонный к ожирению, грязный и небритый. Несмотря на лютый холод, он распахнул куртку из тяжелой плотной ткани — без сомнения, для того, чтобы легче было выхватить оружие,

Прошмыгнув мимо Тревэллиона и даже не взглянув на него, незнакомец приблизился к окну и заглянул в него. Пальцы его шарили под пальто. Вэл сразу понял, что это значит. С минуты на минуту здесь появятся мулы и выйдут люди. Тревэллиону крепко не понравился тип, который заглядывал в окно, не по душе ему было и то, что может сорваться отправление.

Тревэллион подошел к мужчине сзади.

— Помнишь, как раньше называли это место? — небрежно спросил он.

Оторвавшись от своего занятия, человек оглянулся, словно только теперь заметив его.

— Что?.. Что ты сказал? Это ты мне?

— Просто интересуюсь, не знаешь ли, как раньше называли этот городок.

Разозленный тем, что ему помешали, небритый нетерпеливо выпрямился. Его маленькие глазки над круглыми отвислыми щеками уставились на Вэла.

— Вроде бы Старым Прииском. Теперь это Пласервиль. Да тебе-то какая разница?

— Когда-то он назывался Хэнгтаун 1. С убийцами здесь расправлялись быстро. Вешали без разговоров.

— А какое это имеет отношение ко мне? И вообще, кто ты такой?

Тревэллион улыбнулся. Хороший вопрос. Очень хороший вопрос. Действительно, кто он такой?

По мерзлой земле застучали копыта, и из-за угла показался человек верхом на муле, за ним тянулась вереница оседланных мулов. Вэл узнал Джима Ледбеттера.

— Как дела, Джим? — помахал он ему.

Седок в куртке из бизоньей кожи резко притормозил мула, посмотрел на Тревэллиона, потом сплюнул.

— Вэл?! Черт меня побери! Ты, что ли? А я слышал, что тебя убили модоки 2 где-то в окрестностях Шасты.

— Чуть не убили. Выпустили по мне кучу свинца да еще стрелу в придачу. Тут уж сам Бог велел дать деру. Что я и сделал.

— Я слыхал, будто все камни кругом были в крови, вот ребята и решили, что с тебя сняли скальп, а тело бросили в кратер вулкана.

— Именно так они и собирались поступить.

Ледбеттер спрыгнул с мула.

— Думаешь податься в Уошу?

— Ты привел мулов для всех? — спросил Тревэллион и указал на черного испанского мула: — Как насчет того, чтобы отдать мне вот этого?