Обновлённая любовь (ЛП) - Ашер Лорен. Страница 40

— У тебя есть инстинкты самовыживания? — он захлопывает дверь.

Я погладила свою сумочку.

— Конечно. У меня есть перцовый баллончик и достаточно уроков самообороны, чтобы постоять за себя.

— Достаточно одного удара по твоей сломанной руке, чтобы ты взмолилась о пощаде.

Я моргнула.

— Ты явно все продумал.

Он бросает на меня взгляд и направляется к двери.

— Блять.

Я хмурю брови.

— Что?

— Они закрыты.

— Не может быть, — я смотрю на табличку и убеждаюсь в этом, пока Джулиан звонит своей матери и объясняет нашу ситуацию по громкой связи.

— Что значит, они закрыты? — спрашивает Жозефина.

Джулиан закрывает глаза.

— Ты перепутала часы работы.

Жозефина ахает, как одна из звезд теленовеллы, отчего мои брови приподнимаются.

— Я? Нет. Я бы никогда.

И награда за худшее выступление достается…

— Ма, — Джулиан обменивается со мной взглядом.

Она что-то задумала, говорю я. Я должна была догадаться, что Жозефина что-то задумала, когда она начала донимать меня вопросами о товарах, которые я должна была купить в Детройте. Когда я сказала, что оформлю доставку, она настояла на том, чтобы я сама съездила за ними, чтобы избежать возможных задержек.

Джулиан покачал головой.

Она смеется.

— Qué pena⁶⁵. Думаю, вам с Далией придется остаться там до завтра.

Джулиан нахмурил брови.

— Как ты узнала, что Далия со мной?

— Фред пообещ… сказал мне, когда проезжал мимо палатки волонтеров.

— Por supuesto⁶⁶, — он хмурится так сильно, что на лице появляются морщины.

— Мне пора, mijo²⁴! Кто-то оставил ворота зоопарка открытыми. Te quiero²⁸. Обними за меня Далию!

Телефон дважды подает сигнал, после чего экран Джулиана гаснет.

Он проводит руками по волосам.

— Я убью ее.

— Лучше сделай это после фестиваля, тогда никто на тебя не обидится.

Он щиплет переносицу.

— Она специально сказала мне неправильные часы работы.

— Честно говоря, это гениальная уловка, чтобы заставить нас провести время вместе.

— Я позвоню Сэму, чтобы он забронировал нам номер в отеле, а мы пока сходим в магазин за одеждой и твоей канцелярией.

Я достаю свой телефон, в то время как Джулиан звонит по своему.

— Торговый центр закрылся час назад, — хмуро сообщаю я.

— Вместо этого мы можем съездить в супермаркет.

— Perfecto⁶⁷, — как по команде, мой желудок урчит достаточно громко, чтобы брови Джулиана поднялись. — Мы можем заехать где-нибудь перекусить?

— Вместе?

Я закатываю глаза.

— Я собиралась предложить сесть по отдельности, но, если ты так отчаянно нуждаешься в моем обществе, я готова пойти на жертву ради тебя.

— Тащи свою задницу в машину, пока я не передумал ехать в художественный магазин.

— Мудак.

— Милашка, — его прозвище пронзает мое холодное сердце, как горящая стрела.

Я мгновенно узнаю это чувство. У меня возникает искушение вырезать свое сердце и растоптать его только для того, чтобы оно не напоминало мне о том, каково это – быть раздавленной Джулианом все эти годы назад.

Ты все равно уедешь в январе на съемки нового шоу, так что нет причин волноваться из-за глупого прозвища.

Легче сказать, чем сделать.

Джулиану звонят, как только он паркуется у художественного магазина, и я воспринимаю это как знак божественного вмешательства. Проводить время рядом с ним – это одно, но пригласить его в мое святилище?

Никогда на свете.

Я потянулась к ручке двери, но он остановил меня, схватив за левую руку. Это не должно выглядеть как интимный жест, но мое сердце все равно учащает свой ритм.

Подожди, произносит он одними губами, прежде чем выпустить меня из своей хватки.

Он достает из бумажника черную банковскую карточку и протягивает ее мне. Я несколько раз моргаю и тру глаза, чтобы убедиться, что имя на лицевой стороне карты верное.

Как он может быть тем самым парнем, который в юности жил на подарочные карты?

Зачем? Я говорю.

За счет компании, отвечает он.

Видимо, я недостаточно быстро тянусь за карточкой, как хотелось бы Джулиану, потому что он закатывает глаза, засовывая ее в передний левый карман моих джинсов.

Тепло от его пальцев сохраняется еще долго после того, как я выбегаю из машины и направляюсь в магазин.

Поскольку магазин художественных принадлежностей закрывается менее чем через тридцать минут, я быстро составляю список покупок. Хотя в нем нет всего, что я предпочитаю использовать во время проектирования и планирования, в нем есть то, что мне понадобится для реализации проекта дома.

Я кладу в корзину несколько дополнительных вещей, так как эту поездку спонсирует банковский счет Джулиана, включая несколько фоторамок для моего офиса, искусственную елку, потому что сейчас рождественский сезон, и достаточно пряжи, чтобы связать шарф для каждого человека в городе. Я даже не умею вязать крючком, но после того как я потрогала сотню разных клубков пряжи, у меня возникло безумное желание научиться.

Проведя кредитной картой компании Джулиана и быстро расписавшись на обратной стороне выброшенного чека ради удовольствия, я отправляюсь обратно к машине, колеса моей тележки скрипят от огромного веса моих покупок.

Джулиан прислонился к копоту, его телефон по-прежнему прижат к уху. Моя тележка дребезжит, и он поднимает глаза.

— Мне пора, Рафа, — Джулиан положил трубку, нахмурив брови. — Рождественская елка?

— Я подумала, что мы могли бы немного оживить твой офис, — учитывая, сколько времени я там провожу, мне бы хотелось видеть что-нибудь, кроме собственного отражения во всех блестящих стеклянных и хромированных светильниках.

— Мы еще даже не отпраздновали День благодарения.

— Никогда не рано праздновать рождение нашего Господа.

Он берет несколько пакетов из тележки.

— Исследования показывают, что Иисус действительно родился весной.

Я приподнимаюсь на кончиках пальцев и зажимаю ему рот рукой.

— Не повторяй этого при моей матери. Никогда, — она из тех, кто выставляет наш семейный рождественский вертеп⁶⁸ как можно раньше, за вычетом фигурки младенца Иисуса, потому что он официально выставляется только в полночь в канун Рождества.

Его глаза сужаются.

Я надавливаю на его рот сильнее.

— Понял?

У него хватает наглости укусить меня за ладонь. Я убираю ее, ахая, но он снова сжимает ее в своей карающей хватке.

— Где моя карточка?

— Я потеряла ее.

Он хмурится.

— Шучу! — я жду, что он отпустит меня, но вместо этого Джулиан прижимает меня к своей груди, пока обыскивает мои карманы в поисках карты. Его пальцы быстро и целенаправленно проникают в мой задний карман и скользят по моим ягодицам, пока он не спешит достать тонкую кредитку.

Я борюсь между двумя чувствами, ни одно из которых не является дискомфортом.

Удивление? Есть.

Желание? Безусловно.

Хотя я скорее отгрызу себе язык, чем признаюсь в подобном.

Получая удовольствие от его прикосновений, я заговорила первой.

— Если ты хотел меня полапать, тебе нужно было только попросить.

Это замечание выводит его из оцепенения, в котором он находился, и он отстраняется. Я оплакиваю потерю его прикосновения, пока он убирает карточку в бумажник, не глядя мне в глаза.

— Ты можешь подождать в машине, пока я загружу твои вещи в багажник, — он отпускает меня, не удостоив и вторым взглядом, и я со вздохом забираюсь обратно в кабину.

Это он меня облапал.

Да, но именно тебе это понравилось.