Окровавленные руки (ЛП) - Форрест Аделаида. Страница 25

— Тео, остановись, — прошептала я, но страсть и страх исчезли. Ничего не оставалось, кроме ожидания. Поскольку никто никогда не заставлял меня чувствовать себя так, как Маттео провел ночь, он лишил меня девственности.

Никто никогда не поклонялся мне так, как он.

— Скажи мне, что ты не мокрая для меня, — прошептал он, дразня мою шею с малейшим царапаньем его зубов против моего слабого места. Даже по прошествии стольких лет он точно помнил, где прикоснуться, где поцеловать, где укусить, чтобы свести меня с ума. Даже несмотря на то, что он был внутри меня только один раз, это не означало, что мы не делали всего остального за тот год, что провели вместе. — Давай, Ангел. Соври мне еще раз.

Я не говорила, не думала, что смогу подобрать слова, чтобы сказать ему, что это не так. И он был прав, это все равно было бы ложью. Когда его пальцы коснулись меня, мне стало стыдно за то, насколько мокрой была ластовица моих трусиков, когда они прижимались к моей коже. Маттео застонал, звук вибрировал на моей шее, пока он не отстранился, чтобы прижаться своим лбом к моему, когда эти искусные пальцы играли со мной через тонкий барьер моего нижнего белья.

— Это ничего не значит, — прошептала я, закрывая глаза, чтобы скрыть интимность его взгляда.

— Ты хочешь, чтобы я поверил, что любой из других придурков, которым ты позволяла прикасаться к тебе, когда-либо делал тебя такой мокрой, когда едва касался тебя? Твое тело знает меня, так же как мое знает тебя, — прошептал он, убирая руку в мне хотелось прижать его торс к моему, чтобы я могла почувствовать стальную длину его эрекции.

— Это ничего не значит, — повторила я со вздохом.

— Это значит все, Ангел, — сказал он мягким, почти благоговейным голосом, стягивая платье через мою голову. Я хотела драться с ним, хотел держать руки крепко прижатыми к бокам, но ничего не получалось. Мое тело всегда было липким в его руках.

Ничего не изменилось.

Большие мозолистые руки гладили мои бока, дрожа в них, когда они скользили по моим бедрам и хватали меня за задницу. Он поднял меня, глядя на меня глазами, полными эмоций, которые, как я подозревала, отражались в моих.

Мои глаза горели от угрозы слез. Потому что, несмотря на то, что мы изменились, даже после того, как он причинил мне боль, после двенадцати лет существования, Маттео был единственным, что могло заставить меня чувствовать.

Я любила его. Именно таким, каким он был, независимо от того, что он мог сделать или стать. Маттео всегда будет тем, кто владеет моим сердцем, и именно поэтому мне нужно было остановиться. Мне нужно было убрать его руки от меня. Но каким-то образом, когда он нес меня на свою массивную кровать, мои ноги обвились вокруг его талии с собственным разумом. Каким бы противоречивым ни был мой разум, мое тело не дрожало от малейшего удара его большого пальца по мне.

Он бросил меня на кровать, и я только один раз подпрыгнула на спине, прежде чем Маттео проскользнул между моими расставленными ногами и склонился надо мной. Его губы нашли мои, уговаривая меня открыться для него, когда он провел языком по моим губам.

Он проглотил мой всхлип, когда я открылась для него, прижимаясь ко мне и переплетаясь своим языком с моим. Я ожидала, что он будет жестоким, когда добьется своего, возьмет то, что хочет, но он был таким же, каким был в старшей школе, когда наконец затащил меня в постель. Он двигался медленно, не торопясь, выстраивая мою потребность только на прикосновении своей кожи к моей. Я провела руками по его груди, чувствуя, как напряженные мышцы подпрыгивают под моими руками. Когда я обвила руками его шею, крутя пальцами в том месте, где его волосы смыкались с затылком, и притянула его ближе, только тогда он углубил поцелуй, выходящий за рамки его первоначального исследования. Наши губы слились воедино, и я выгнула спину, когда его рука скользнула вверх по моему позвоночнику, чтобы найти застежку лифчика. Он отстранился от меня ровно настолько, чтобы сорвать его с меня, прежде чем вернуться на свое место, прикусив мою нижнюю губу. Он улыбнулся мне, обхватив одну грудь ладонью, пока я не выгнулась еще сильнее, прижимая свою плоть к его руке в безмолвной мольбе. Он поцеловал меня в горло, медленно целуя вниз, пока не коснулся моей ключицы. Отстранившись, он всего мгновение смотрел на меня сверху вниз, и я видела, как его потрясающие голубые глаза потемнели, когда он протянул другую руку, чтобы поиграть с моей другой грудью. Он ущипнул соски, поклоняясь плоти, в то время как он смотрел на нее, как будто не мог поверить, что его руки были на мне.

— Тео, — прошептала я, и я знала, что мой голос передал все мои потребности, когда он зарычал на меня. Его бедра скользнули дальше по кровати, и я тут же пропустила его давление на меня. Пока он не опустил свой рот на одну из моих грудей, всасывая кончик внутрь и лаская его языком, пока он обволакивал его теплом. Когда он отстранился, прохладный воздух комнаты стал резким контрастом, заставив меня корчиться, когда он повторил действие с другим.

— Пожалуйста, — умоляла я, и у меня тут же возник момент ненависти к себе.

Он почувствовал это, стирая логику, когда его губы коснулись моего живота. Его язык нашел то место, прямо в углублении моего бедра, где я мгновенно извивалась под ним. Он втянул плоть в рот, покусывая и мучая ее, пока я не поняла, что он оставит след. Пальцы схватили мое нижнее белье, он встал на колени и прижал мои ноги кверху, чтобы снять их с моих ног. Как только он отпустил мои ноги, его рот оказался между ними.

— О Боже мой, — прошептала я, мои ноги шлепали по кровати вокруг него, и я смотрела на его голову, пока он работал со мной.

Маттео не лизал женскую киску, потому что чувствовал себя обязанным или, по крайней мере, не моим. Я могла бы утверждать, что он наслаждался этим больше, чем я, если бы он не был так чертовски хорош в этом.

Этот талантливый язык исследовал каждую часть меня, толкаясь внутрь и наружу, пока я не заскулила. Когда он обратил свое внимание на мой клитор, это было сделано для того, чтобы он мог ввести палец внутрь меня. Я сжалась вокруг него от крика, чувствуя, как его стон в ответ вибрирует во мне. Он убрал этот палец только для того, чтобы добавить второй и согнуть их, чтобы погладить то место внутри меня, которое заставило меня вздрогнуть.

— Тео, — захныкала я, и звук его имени, казалось, толкнул его на край. Он обхватил губами пучок нервов на вершине моего бедра, нежно посасывая. Мои ноги сжались вокруг его головы, моя рука зарылась в его волосы, чтобы держать его именно там, где я хотела его, когда я разбилась в ослепительном оргазме, который украл мою способность функционировать.

Я лежала, тяжело дыша и пытаясь восстановить способность двигаться. Когда я открыла глаза, увидела, как Маттео стягивает свое нижнее белье с ног и сбрасывает его. Он высвободил пальцы из меня и широко развел мои ноги, которые обвились вокруг его головы. Скользя вверх по моему телу, его бедра оказались на одной линии с моими, так что он мог прижаться всей своей длиной к моему мокрому ядру. Его губы нашли мои в болезненном, требовательном поцелуе, который казался еще более первобытным, потому что на вкус он был как я. Он потянулся вниз, проскользнул сквозь мою мокрую кожу и почесал голову у моего входа. Отстранившись от моих губ, он простонал: — Скажи мне, что ты моя.

Все еще оправляясь от оргазма, я ошеломленно кивнул.

— Слова, Ангел. Дай мне слова.

— Твоя, — пробормотала я, обхватив его щеку с безумной улыбкой и притянув его вниз, чтобы снова поцеловать. Он медленно скользнул внутрь меня, заполняя меня до тех пор, пока не осталось ни одного дюйма, который не мог бы его чувствовать.

— Блядь, — простонал он мне в рот. Он наклонился, обхватив мои ноги своими бедрами.

Наши лбы соприкоснулись, наши рты не совсем соприкасались, когда он начал двигаться внутри меня. Даже без его губ на моих, я чувствовала его вкус, вкус меня в его дыхании на моем лице. Одна его рука схватила мою, наши пальцы переплелись, в то время как другой он обхватил меня за плечо, чтобы держать меня там, где он хотел. Он скользил внутрь и наружу медленными, резкими толчками.