Окровавленные руки (ЛП) - Форрест Аделаида. Страница 37

Я кивнул. Я мог бы жить с этими терминами, в конце концов, убедить его оказалось намного проще, чем я ожидал.

— Она любит тебя, — вздохнул он. — Всегда было так. Она напугана, но я должен верить, что она найдет способ обойти это.

— Я прослежу, чтобы она это сделала, — сказал я, успокаивая его. Я всегда завидовал отношениям Айвори с ее семьей. То, как они любили друг друга и желали лучшего, было восхитительно.

— Могу я увидеть ее? — он спросил. Я кивнула, отступив к двери и наблюдая, как Шрам ее открывает.

Айвори выбежала, бросившись в объятия дяди.

— Спасибо! — сказала она, разбивая мне сердце, когда находила в нем утешение. Утешение от меня.

— Ты позвонишь мне, если он причинит тебе боль, да? — Адам хмыкнул, голос переполнен эмоциями. Айвори попятился, глядя на него в замешательстве.

— Ч-что? — заикалась она.

— Это самое безопасное место для тебя, дорогая. Адриан Риччи — это не шутки. Делай то, что говорит тебе Маттео, — проворчал Адам, вздрогнув, когда она полностью вырвалась из его рук.

— Люблю тебя, — пробормотал он, поворачиваясь и направляясь к водительской стороне своей машины.

— Адам! — закричала она, когда он забрался внутрь.

— Адам! — закричала она, когда он завел машину и медленно поехал по подъездной дорожке.

Я подошел к ней сзади, обняв ее за талию и сдерживая ее, когда она с ужасом в глазах бросилась к машине.

Мой ангел сломался, плача, пока я держал ее на руках, и жалел, что не было другого пути. Что она позволила мне помочь ей в этом.

Но это не имело значения.

Мы всегда заканчивали тем, что она жила со мной.

Я не мог сожалеть, что это произошло раньше, чем я планировал.

Двадцать третья

Айвори

Просыпаться в ловушке под весом Маттео стало слишком комфортно. Обычно он просыпался раньше меня и оставался со мной, пока я не проснулась. Между нами было негласным, что он настоял на том, чтобы я смогла получить свой первый качественный отдых за многие годы. Я не хотела об этом говорить — не хотела признавать тот факт, что Маттео был слишком проницателен, чтобы не подозревать о причине моего беспокойного сна.

Не тогда, когда причина казалась такой незначительной. Некоторые женщины выживали гораздо хуже. Некоторые женщины пережили настоящую травму, вызванную ужасными обстоятельствами.

Они были сильнее меня. Сильнее, чем я когда-либо была.

Поэтому, когда я проснулась на следующее утро от знакомого давления его груди на мою спину и его ноги, перекинутой через мою, я восстала против ощущения комфорта. Даже при том, как я была зла вчера, как сломленной я чувствовала себя, зная, что он полностью проигнорирует мои желания, у меня не хватило сил сопротивляться, когда он подкатил меня под себя и занялся со мной любовью.

По крайней мере, я бы так это назвала, если бы Маттео был способен любить.

Он не был. Накануне это стало яснее, чем когда-либо.

— Пора поговорить об этом, — проворчал он, оттягивая меня и переворачивая на спину. Моя ночная майка открывала больше, чем скрывала, и я подняла руки, чтобы прикрыть обтянутую шелком грудь.

— Говорить о чем? Что ты полностью проигнорировал то, что я хочу?

— Айвори, — предупредил он, и я моргнула, глядя на него с самым невинным выражением, на которое была способна.

— Мы этого не делаем, — пробормотала я, закатывая глаза и пытаясь выбраться из постели.

Схватив меня за талию, он снова толкнул меня на спину, просунувшись между моих ног и прижав мои руки к кровати у головы, пока я сопротивлялась.

— Что бы, черт возьми, с тобой ни случилось, ты облажалась. Ты мечешься во сне. Ты, блядь, умоляешь, чтобы это прекратилось.

— Не… — предупредила я, поворачивая голову из стороны в сторону.

— Я хочу помочь тебе, и я не могу этого сделать, если ты не скажешь мне, кого убить, — прорычал он.

— Маттео…

— Кто, Айвори?

— Я не знаю! Ладно. Я не знаю, кто он.

Мой голос умолк, не в силах встретиться взглядом с Маттео.

— Расскажи мне, что случилось. Каждый раз, когда он беспокоит тебя по ночам, ты приводишь в нашу постель другого мужчину.

Я посмотрела на него яростными глазами, обнаружив, что он смотрит на меня извиняющимся взглядом.

— Я не имел в виду то, как это звучало. Наша кровать наша. Только ты и я, Айвори. Позволь мне помочь тебе стереть, кем бы он ни был.

— Это твоя кровать, а не наша, — прорычала я вместо этого, решив сдержать свой гнев из-за того, что меня заселили без разрешения.

— Твоя одежда в шкафу? Твоя зубная щетка в раковине? — Когда он говорил, его лицо стало каменным.

— Тео, — прошептала я.

— Я внутри тебя каждую ночь и просыпаюсь с тобой в моих объятиях?

— Тео, это не…

— Ответь мне, Ангел.

Я поморщилась. — Да.

— Тогда это наша кровать. Это не изменится.

Я вздохнула, наконец сдавшись. Мне так не хотелось вести дискуссию с Маттео о его отсутствии границ и его способности лгать. Мы оба знали, что это был только вопрос времени, когда он вышвырнет меня из своего дома, когда ему станет скучно. Может быть, реальность того, что меня раскроют настежь, докажет, что я не стою всех интриг, которые, по его мнению, я представляла.

— Ты знаешь тот момент, когда ты впервые засыпаешь? Когда ты все еще в сознании, но все размыто и тепло. Маленькие кусочки реальности просачиваются сквозь туман, но почти все теряется.

Он напрягся надо мной, глядя мне в лицо, потому что я отказывалась смотреть на него.

— Да, — прошептал он.

— Это лучший способ, которым я могу описать, каково было быть под наркотиками. Это напоминает мне о том, что я чувствовала и что произошло, поэтому, когда я нахожусь в этой части сна, это вызывает у меня панику, но я просто так привыкла к этому, что я думаю, я больше не просыпаюсь, — призналась я.

Его лоб коснулся моего виска, и краем глаза я увидел, как его глаза закрылись.

— Наркотик? — Его голос был хриплым шепотом по моей коже.

Я кивнула. Он не мог заставить меня обсуждать мелкие детали.

— Что случилось?

Дыхание, вырвавшееся из моей груди, было грубым, наполненным неверием и страхом.

— Я ходила в клуб один. Сэди еще не исполнился двадцать один год, а Дюк просто ненавидел всю клубную сцену. В одну минуту я была в порядке, пила и танцевала, получая удовольствие… Кто-то поймал меня, сказал, что найдет мне место, где можно отдохнуть. Я была слишком не в себе, чтобы протестовать. Я просто не понимала, что происходит.

— Господи. Блять , — простонал Маттео, его лицо исказилось от боли.

— Он не насиловал меня. У него не было шансов. Он прислонил меня к одной из стен в темном углу клуба и поддерживал мой вес, мое нижнее белье в сторону, дотронулся до меня, кто-то понял что он делает и прогнал его, она сказала что у него были расстегнуты штаны когда он убегал, а я просто упала на пол, она и один из ее друзей который был барменом посадил меня в задней комнате и провел меня через это. Я не хотела вовлекать копов, не тогда, когда я была такой глупой, и они это уважали.

— Он прикоснулся к тебе, — прорычал Маттео. — Накачал тебя наркотиками и планировал изнасиловать.

— Это было не так уж плохо. Это глупо. Я просто, это чувство потери контроля над своим телом было самым худшим. Я даже не могла бороться с ним. У меня были проблемы. Засыпание напоминает мне об этом, и я знаю, что это нелепая ассоциация. Но она никогда не исчезала, — объяснила я, пожимая плечами.

— Как он выглядел? Какой клуб?

— Это не имеет значения, Тео. Это было давно, и я ничего о нем не помню. Все было размыто. Я даже почти не помню, как выглядели Верона или Иви, если честно. Это была одна из причин, по которой было бы так глупо привлекать полицию. Дальше было нечего. Даже Эви не могла толком рассмотреть этого парня, да и набор для изнасилования вряд ли был бы продуктивным. Просто травмирует.

После этого я не встречалась больше года. К своему гинекологу не ходила. Я прикасалась к себе только тогда, когда это было необходимо для гигиены.