Окровавленные руки (ЛП) - Форрест Аделаида. Страница 55

Ничего, кроме леса.

Где, черт возьми, я была?

— И есть причина, по которой он влюбился в тебя, из всех женщин, которые бросаются к его ногам. Что-то в тебе, маленькая куколка, просто привлекает таких мужчин, как мы, как мотыльков в пламя.

Его темные глаза блестели, когда он пристально смотрел на меня, с интенсивностью, которая могла бы соперничать с Маттео, если бы не невозмутимость Адриана.

В то время как фиксация Маттео всегда напоминала возвращение домой, даже в самые мрачные моменты его жизни, фиксация Адриана была не чем иным, как навязчивым.

— Маттео придет за мной, — прошептала я.

— Сначала ему придется найти тебя. Он ухмыльнулся, выглядя уверенным в своем намерении спрятать меня подальше. Я почувствовала, как мои губы дернулись, но скрыл это гримасой. Я должна извиниться перед Маттео за то, что так упорно боролся с ним из-за трекера, который он засунул мне под кожу.

В тот момент я не чувствовала ничего, кроме благодарности за это.

— И что ты собираешься со мной делать?

У меня задрожали губы, потому что я знала, что сломить кого-то не займет много времени. И то, что руки Адриана на мне, может стать для меня переломным моментом.

— Я хочу то, что у него есть. Я хочу его бизнес, его контроль над улицами, тебя как мою жену и видеть, как ты расцветаешь с нашим ребенком.

Он отступил от меня и направился к дивану, который был виден из-за двери, совершенно не беспокоясь о том, что я могу попытаться выбежать за дверь. Он приподнял бровь, словно призывая меня попробовать.

Я знала, что далеко не уйду. Не с тем, насколько он был высокомерным, и в тот момент я поняла, что мои лучшие шансы связаны с ожиданием прихода Маттео.

И я знала, что он будет.

Он всегда приходил за мной, это я знала.

— Я не могу передать тебе бизнес Маттео.

— Я думаю, ты недооцениваешь то, что он сделает, чтобы вы благополучно вернулись к нему. Как только он передаст все мне, я убью его.

Он пожал плечами, как будто смерть Маттео не имела большого значения.

Мои легкие сжались в груди.

— Ты не можешь, — взмолилась я, наконец, отойдя от двери и немного приблизившись к нему. Я держала дистанцию, держался подальше от дивана и стоял на трясущихся ногах. — Я не выживу, если ты убьешь его.

— Ты будешь делать все, что я тебе скажу, — рявкнул он, закуривая сигару и наливая себе виски. — Потому что, если ты это сделаешь, я позволю тебе оставить твоего ребенка.

Я вздрогнула, глядя на него полными ужаса глазами. Мои руки инстинктивно обхватили мою талию, защищая ребенка от монстра, который мог угрожать чему-то, что даже не жило.

— Как? — Я заикалась. Это казалось невозможным. Я рассказала о ребенке только Сейди, Дюку и Шраму.

— Я прослушивал дом твоей подруги Сэди.

Он ухмыльнулся, гордясь каждой чертой своего экзотически красивого лица. Если бы он не был таким сумасшедшим, он мог бы быть привлекательным, но в нынешнем виде он просто не мог быть ничем иным, как ужасающим.

— Представь мое удивление, когда она все время говорила о том, что стала крестной матерью ребенка своей лучшей подруги.

— Ты не можешь… — начала я.

— Я не хочу причинять вред твоему ребенку, моя куколка. Моя страховка — убедиться, что ты будешь делать то, что тебе говорят, ты не знаешь, ну, я мог бы продать его за довольно большую сумму. В этом мире так много больных людей, которые хотели бы ребенка.

Я побледнела, и я знала, что мое лицо, должно быть, побледнело, когда я рухнула в кресло, задыхаясь.

— Пожалуйста, — прошептала я.

— Как я уже сказал, у меня нет желания этого делать. Надеюсь, что ребенок будет девочкой, и никто не должен знать, что она не моя, так как она не вызовет проблем с преемственностью.

Он встал, разглаживая свой костюм, как будто он был классным, элегантным бизнесменом, а не монстром, торгующим женщинами и детьми. Люди.

Он продавал людей, и впервые в жизни в моих жилах забурлила жажда крови. Я хотела, чтобы он страдал, хотел смотреть, как он истекает кровью за детей, которых он ранил. За угрозу моему ребенку. Я знала, что у Маттео будут планы справиться с этим и, вероятно, он сможет сделать так, чтобы его страдания были более эффективными.

Но это не помешало мне хотеть быть тем, кто сделает это, когда он приблизился ко мне с высокомерным чванством до бедер. Он думал, что поймал меня в ловушку. Загнал меня в угол так, что я никогда не могла убежать.

Он не знал, что я выжил, и он не знал, что я давным-давно пообещала себе, что никогда больше не стану чьей-то жертвой.

Его рука наклонила мою голову, чтобы посмотреть мне в глаза, его большой палец мягко погладил мою травмированную щеку.

— Ложись спать, моя куколка, — протянул он голосом, который был не чем иным, как насмешкой над мужчинами, которые знали, как соблазнить женщину в свою постель.

Я встала, пытаясь обуздать свой ядовитый взгляд, когда он торжествующе ухмыльнулся мне. Мое зрение заполнилось красным, призыв к его крови был чем-то яростным во мне.

Назовите это потребностью матери защитить своего ребенка. Назовите это механизмом самозащиты. Что бы ни случилось со мной в тот момент, разрушило все мои представления о себе как о миролюбивом человеке. Я никогда не хотел никого обидеть. Никогда не хотел прибегать к насилию.

Куда это меня привело?

Я открыла рот, чтобы заговорить, и вздохнула, когда выстрелы заставили окна завибрировать. Он сузил на мне глаза, глядя на меня так, будто я предала его и выдала наше местонахождение. Когда выстрелы раздались ближе к входной двери, он двинулся. Я бросилась к лестнице и нашла место, где можно безопасно спрятаться.

Рука, которую он вцепился мне в волосы, мешала мне уйти далеко, и я закричала, когда он использовал ее, чтобы заставить меня вернуться к себе. Рука обвилась вокруг моего горла, пока, наконец, он не вытащил нож из кармана и не поднес его к моему горлу, мгновенно заставив меня замолчать.

Глубокое дыхание. Я сосредоточился, эти вдохи стали всем, что мне нужно, чтобы в следующие мгновения сохранять ясную голову. Сэди была в центре моего внимания, и я поклялась, что никогда не перестану ходить с ней в спортзал и даже не перестану жаловаться на это, если уйду живой.

Дверь распахнулась, и Адриан повернулся, все еще удерживая меня в своей хватке, а моя голова откинулась назад, насколько это было возможно, чтобы не вонзиться острием лезвия в мою кожу. Адриан поднял пистолет, целясь в дверь, когда Маттео вошел внутрь. Его глаза сузились, глядя на нож у моего горла.

— Адриан, опусти пистолет, — хрипло сказала я. — Ты же знаешь, что после этого он никогда не отпустит тебя.

Маттео навел свой пистолет на Адриана, но по выражению его глаз я знала, что он никогда не выстрелит. Он бы никогда не стал так рисковать мной.

— Мне не нужно уходить, чтобы сломать его, — прошептал Адриан, и я пошевелилась.

Я держала руки близко к телу, медленно поднимая их, пока не оказалась на расстоянии одного дыхания от того, чтобы коснуться его руки. Я схватила его за предплечье как раз в тот момент, когда он напрягся, чтобы перерезать мне горло, потянув вниз и влево, в то время как я вскинула правое плечо. Моя голова скользнула ему под мышку, и я трижды ударил его изуродованной рукой в бок.

Тем не менее, он боролся, и из уроков Сейди я знала, что адреналин, циркулирующий в нем, означал, что он еще даже не почувствовал ран. Я сосредоточилась на этом запястье, поворачиваясь, пока он не выпустил нож и не повернулся, чтобы воткнуть его себе под подбородок.

Пистолет мгновенно выпал из его руки, и булькающий звук, который он издавал, будет преследовать меня до конца жизни. Но это не помешало мне заговорить с ним, последний звук моего голоса, который он когда-либо слышал.

— Ты не должен был угрожать моему ребенку.

Я выдернула нож, наблюдая, как он рухнул лицом на пол, а вокруг него росла лужа крови. Его безжизненные глаза смотрели на меня, как маленькая сломанная кукла. Ужас растекся по моим венам, не в силах поверить в то, что я сделала.