Окровавленные руки (ЛП) - Форрест Аделаида. Страница 56

Невозможно поверить, что я не испытывал ни капли раскаяния за убийство человека.

— Айвори, — прошептал Маттео, и я посмотрела на него. Кровь залила мои руки и платье. — Ты истекаешь кровью.

Я кивнула, глядя вниз на свою левую руку, где нож врезался в мою ладонь в борьбе. — Давай почистим тебя и зашьем, ладно, Ангел?

— Отвези меня домой, — прошептала я, чувствуя, как все возвращается, когда дымка адреналина рассеялась. Боль, ужас от того, что я сделала.

— После того, как мы пойдем к Доку, — ответил Маттео, обнимая меня и выводя из дома.

Я не знала, когда начала дрожать. Все, что я знала, это то, что это не прекращалось долгое, очень долгое время.

Тридцать четвертая

Айвори

Дрожь продолжалась, сопровождаемая молчаливыми слезами, катившимися по моим щекам.

— Ангел, — пробормотал Маттео, заключая меня в объятия на заднем сиденье машины, пока Саймон мчался по улицам. Маттео порвал свою куртку и поднес ее к ране в моей руке, а я тряслась в его руках. — Ты должна была просто уйти. Если бы ты не была в кадре, я мог бы убить его.

— Да пошел ты, — прошептала я сквозь стучащие зубы.

— Он забрал меня из моего дома. Он угрожал продать нашего ребенка. Я собираюсь стать матерью и сделаю все возможное, чтобы защитить этого ребенка, — прошептала я, глядя на него.

Его рот расплылся в ухмылке от моего гнева. — Ты была задирой, Ангел.

Я застонала. — Не выкладывай мне свое дерьмо прямо сейчас. Я только что зарезала человека.

— Довольно фантастически, — он рассмеялся. — Никогда бы не подумал, что в тебе есть это, мой ангел.

Я насмешливо посмотрела на него. — Может быть, я ударю тебя следующим.

— Что, почему? — он усмехнулся, и Саймон издал звук, пытаясь подавить собственный смех.

— Потому что ты меня бесишь. Ты весь такой красивый, когда я вся в крови. Чертов психопат, вот кто ты! Держу пари, ты тоже возбужден, как подонок.

Я могла только описать его лицо, выражающее абсолютное ликование, когда его тело сотрясалось от хохота. — Ты не ошибешься.

— Айвори? — спросил он, и я повернулась и увидела, что он смотрит на меня сверху вниз. У меня перехватило дыхание от эмоций в этих голубых глазах, когда он прижался своим лбом к моему. — Я чертовски люблю тебя. Будь ты моим ангелом или задирой с ножом.

Я закатила глаза: — Я тоже люблю тебя, Тео.

Его губы слились с моими в медленной ласке, которую нельзя было описать иначе, как занятием любовью со мной его ртом. Я вздохнула в контакте, понимая, как сильно я скучала по нему во время нашей разлуки. Как только машина остановилась у поместья, Маттео вытащил меня наружу и в дом.

— Как он? — рявкнул он на двух мужчин, собравшихся в фойе.

— Стабильно, — сказал один, кивнув в сторону гостиной. Я повернулась, и мой взгляд остановился на распростертом теле Шрама, лежавшем на массажном столе, куда доктор положил мой трекер.

— Он жив? — прошептала я, и Маттео кивнул, беспокойно взглянув на меня.

— Я не хотел обнадеживать тебя, пока не узнаю наверняка.

Я выскользнула из хватки Маттео, подошла к его телу и уставилась на его голый торс, считая пулевые отверстия в его теле.

Шесть.

Он получил шесть пуль, чтобы защитить меня.

Чудом никто из них не целился ему в голову.

— Когда он проснется? — спросила я, широко раскрыв глаза, на доктора, стоявшего над ним и выглядевшего измученным.

— Когда он будет готов, — выдохнул он. Его глаза осматривали меня с головы до ног. — Какая-нибудь из этой крови твоя?

— Да, — прошептала я.

— Иди в душ. Поторопись. Я присмотрю за тобой, как только ты выйдешь.

Маттео взял мою неповрежденную руку и начал уводить меня, но я умоляюще посмотрела на него.

— Я не хочу оставлять его.

— Мы поспешим обратно, Ангел.

Кратковременно поцеловав Шрама в лоб, я позволила Маттео отвести меня наверх, чтобы принять душ.

✽✽✽

Мои глаза не отрывались от груди Шрама, наблюдая за ритмичными взлетами и падениями, пока доктор накладывал швы на мою руку.

— Шрам выживет, — предупредил он, и я пожала плечами. Это был не первый раз, когда я порезал себе руку ножом, и не последний. Если бы я ушла от того, чтобы меня похитил сумасшедший торговец людьми, который хотел, чтобы я была его женой с одним лишь шрамом, я бы считала себя счастливчиком. — Дай мне взглянуть на эту голову.

— Ничего, — вздохнула я.

— Не похоже, что ничего. — Я смягчилась, повернувшись на стуле, чтобы доктор мог проткнуть рану. — Потеря сознания?

— Да. Я не знаю, как долго я отсутствовала, но я проснулась постели Адриана. Комната наполнилась яростью Маттео почти мгновенно, даже с того места, где он стоял, координируя свои действия со своими людьми относительно уборки в моем доме и доме Адриана.

— Нам нужно сдать анализы? — осторожно спросил доктор.

— Нет. — Я покачал головой. — Он не прикасался ко мне так.

— Ты уверена? Может быть, когда ты была без сознания?

Я замерла, не думая о такой возможности.

— Я не… разве я не почувствовала бы? Если бы он меня изнасиловал?

Доктор кивнул. — Скорее всего, но с этими штуками нет никаких гарантий. Я хотел бы сдать анализы…

Рев Маттео эхом разносился по комнате, а затем он набирал цифры в своем телефоне.

— Спроси у этого ублюдка, не трогал ли кто-нибудь Айвори, пока она была без сознания.

Он поставил телефон на громкую связь, и комнату наполнили крики другого мужчины.

— Кто это? — Я спросила.

— Заместитель Адриана. Мы взяли его живым. — быстро ответил Маттео.

Когда крики стихли, по телефону раздался холодный, убийственно тихий голос другого мужчины.

— Кто-нибудь трогал ее? Ее насиловали или трогали каким-либо образом, когда она была без сознания? — спросил он, по-видимому, человека, которого пытал. Я побледнела, и доктор похлопал меня по затылку, чтобы привлечь мое внимание. Посветив мне в глаза, он попытался отвлечь меня, пока проверял, нет ли сотрясения мозга.

— Нет! Мы бросили ее в спальню и оставили отсыпаться! Клянусь! Обычно я был уверен, что Адриан ее изнасилует, но он был другим в отношении этой цыпочки. Одержимый, чувак.

— Ты ему веришь? — спросил Маттео у телефона.

— Да, знаю. Он поет как канарейка, и пока все в порядке. — Я вздохнула с облегчением, и доктор сел рядом со мной, похлопав меня по руке.

— Неудивительно, что у тебя неприятное сотрясение мозга. Я хочу, чтобы ты несколько дней успокоилась, не готовила, ничего не отвлекало тебя от концентрации, вроде чтения или долгих часов перед телевизором. Тайленол от боли.

— Хорошо, — прошептала я.

Как только он отошел, чтобы разобраться с некоторыми другими незначительными травмами, я снова повернулся к Шраму. Сжав его руку в своей, я наконец позволила себе сломаться.

Все попало в меня. Мое оглушительное облегчение от того, что меня не изнасиловали. Я надеюсь, что Шрам скоро проснется. Ужас, который я испытала, когда впервые услышала эти выстрелы.

— Почему он не в больнице? Разве ему не нужна дыхательная трубка или что-то в этом роде? — прошептала я, когда Маттео обнял меня. Слезы неуклонно лились, когда я рыдала, склоняясь над Шрамом.

— Привлекает слишком много внимания. Кроме того, это не первый раз, когда в него стреляют, Ангел. Он прекрасно справится. Доку даже не пришлось усыплять его.

Он замолчал, продолжая удерживать меня во время моего срыва.

Просто держал меня.

Как будто у него не было миллиона других дел, которые ему нужно было сделать, его руки скользнули под мою рубашку и погладили мой живот, ничего, кроме облегчения в его прикосновениях.

Мы сидели там часами, несмотря на то, что Маттео пытался утащить меня в постель.

— Я не могу оставить его. Только не снова, — каждый раз говорила я.

После того, как комната опустела, все остальные нашли путь к своим кроватям, и в этот момент в тишине эхом разнесся стон Шрама.