Великий князь - Кожевников Олег Анатольевич. Страница 5

Из этого эпического фильма с эффектом присутствия, транслируемого моим воображением, я многое узнал о великом князе и о взаимоотношениях в доме Романовых. Не всё там было благополучно. Какое к чёрту благополучие, когда родные братья копают под императора. Во всём этом семействе был только один приличный человек, и это, конечно, Михаил. Из его комментариев это становилось абсолютно ясно. И даже мнения других людей о великом князе в долговременной памяти Михаила отложились соответственные. Например, жене Натали её подруга, знакомая с людьми из ближайшего окружения Ники (императора Николая II), однажды принесла выписки из дневников генерала Мосолова и полковника Мордвинова касательно её мужа. Генерал написал о личности Михаила Александровича: «Он отличается исключительной добротой и порядочностью». А полковник выразил своё мнение о великом князе следующими словами: «У Михаила Александровича характер мягкий, хотя и вспыльчивый. Склонен поддаваться чужому влиянию… но в поступках, затрагивающих вопросы нравственного долга, всегда проявляет настойчивость!» Вот какое мнение сложилось у посторонних людей о великом князе, хотя Михаил с ними особо не контактировал и тем более не подкармливал их. Это подруга Натальи с ними контактировала и весьма плотно, да так, что они доверяли ей даже порыться в своих бумагах, и это несмотря на военное время. СМЕРШа на них нет, только любовь на уме.

Мелькнувшая злая мысль направила мои размышления несколько в другое русло. Нет, я не перестал думать о Михаиле Александровиче, но теперь начал воспринимать его жизнь как свою. И начал думать, как бы мне проскочить через эту историческую засаду. Но какие бы я комбинации ни разрабатывал, всё заканчивалось либо печально, с потерей части черепа, или совершенно нереалистично. К тому же все фантастические сценарии требовали уйму времени на подготовку. Не было у великого князя знакомых в криминальных кругах или близких друзей в спецслужбах. Да тут и спецслужбы были смешные, по крайней мере в Российской империи. Революционные структуры, несомненно, их переиграют и найдут нужного человека, тем более если он будет с семьёй, в любой точке мира. Так что бежать и прятаться не выход, нужно идти другим путём.

Чтобы лучше думалось, я под оханье Глафиры встал с дивана и подошёл к открытому окну, возле которого и произошла подсадка моей личности в тело великого князя. Пусть аборигены думают, что это был удар молнии, этим можно объяснить те изменения, которые произошли в характере Михаила Александровича. А изменения сто процентов будут – ведь я не та рохля и благородный человек, каким был великий князь.

Только дошёл до окна, как дверь распахнулась, и в комнату буквально ворвалось несколько человек. Сразу стало шумно, а я, обернувшись, пытался узнать кого-нибудь из них, опираясь на сохранившуюся долговременную память Михаила. Ничего не получилось, в главную память эти люди не входили. Но когда за этой шумной компанией плавно вплыла женщина, у меня ёкнуло сердце. От этой женщины ко мне потянулся луч света и тепла. Даже если бы в долговременной памяти Михаила не сохранился её образ, я всё равно понял бы, что это его жена. Великий князь явно любил эту женщину, и в долговременной памяти было много эпизодов с участием Наташеньки – или Натика, как в интимной обстановке называл её Михаил. Что касается моей сущности, то кроме теплоты, жалости и желания спасти эту, в сущности, постороннюю для меня женщину, я ничего не чувствовал. И если честно сказать, то заниматься сексом с этой уже пожилой, по мерке Мишки из другой реальности, женщиной мне бы не хотелось. Да что там не хотелось, я со страхом подумал, что если мы останемся вдвоём, с меня потребуют исполнить супружеский долг.

Пока я так размышлял, вглядываясь в жену, ко мне подошёл представительный мужчина в пенсне и спросил:

– Михаил Алексеевич, как вы себя чувствуете? Мне передали, что в вас попала молния, и вы лежите без сознания!

– Да, по-видимому, попала, зацепила вернее! Состояние-то нормальное, но что-то с памятью случилось! Некоторые события, особенно судьбоносные, помню, а многие вещи из текущей жизни забыл. Последнее чёткое воспоминание – о встрече с братом, императором Николаем Вторым в ставке в Могилёве. Когда он в торжественной обстановке присвоил мне звание генерал-лейтенанта и назначил командиром Второго Кавалерийского корпуса.

– Понятно! – произнёс мужчина, определённо он был врач. Затем этот человек в пенсне с умным видом, приговаривая что-то по латыни, достал из своего чемоданчика пакетик с каким-то порошком и протянул его мне, говоря при этом: – Любезнейший Михаил Александрович, настоятельно вам рекомендую это средство для укрепления сосудов головного мозга. Кроме этого, оно улучшает общее самочувствие и благотворно скажется на вашем желудке. Его мне переслали из Харбина. Китайская медицина использует порошок из протёртого корня женьшеня очень давно, и результаты его применения просто поразительны. Принимать его нужно по два раза в день, утром и вечером. Прислуге скажите, чтобы приносили вам стакан кипятка, после чего сами завариваете в нём неполную чайную ложку порошка и, после того как вода станет тёплой, выпиваете этот своеобразный чай. Как мне написал китайский врач, лучше всего, чтобы женьшень заваривал сам пациент, тогда по его наблюдениям эффект применения порошка максимальный.

Естественно, я поблагодарил медика, тем более я слышал ещё в той реальности, какие чудеса творит отвар женьшеня. Спасает практически от всех недугов. Но тогда я даже и мечтать не мог лечиться таким дорогущим препаратом, а теперь вот пожалуйста – врач сам приносит болезному дефицитнейшее лекарство. Да, хорошо быть великим князем! Чтобы показать, что я буду выполнять рекомендацию медика, я, обращаясь к единственному знакомому в этом мире человеку, распорядился:

– Глафира, ты слышала, что сказал доктор? Давай-ка неси сюда стакан кипятка!

Экономка, или чёрт знает, как называлась её должность, тут же встрепенулась и произнесла:

– Сейчас сделаем, Михаил Лександрыч!

Но сразу она не пошла, а, обращаясь к троим стоящим рядом с ней мужчинам, по-видимому лакеям (одеты они были соответственно), сказала:

– Ну что встали, рты раззявив? Пойдёмте уже, нечего великому князю мешать!

Когда вся эта компания вышла, в комнате остались только доктор, моя жена и я. Когда я решил выпроводить и доктора, чтобы переговорить с Натальей, как медик взял инициативу в свои руки. Он безапелляционно заявил:

– Ну что, Михаил Александрович, давайте я теперь послушаю, нет ли шумов в лёгких. Да и как обстоит дело с вашей язвой – не мешало бы прощупать желудок. Пожалуйте на диван и снимите рубашку.

Ну что тут делать? Пришлось подчиняться медицине, тем более и жена подпевала доктору:

– Да-да, Мишенька, пускай Матвей Леопольдович ещё раз проверит твой живот.

Глава 3

Первоначально медицинский осмотр особо не напрягал, я даже с интересом рассматривал трубку, которой доктор прослушивал мои лёгкие. Когда он начал ощупывать живот в районе желудка, то разговорился и начал объяснять, почему пришлось столько ждать его прихода. Доктор находился не в госпитале, который был организован стараниями Натальи в нашей загородной резиденции, а в комнате секретаря великого князя Джонсона. Оказывал моему приближённому медицинскую помощь. По невероятному стечению обстоятельств того тоже поразила молния, и гораздо серьёзнее, чем меня. И Джонсон всё ещё находится без сознания – вернее, введён посредством морфия в искусственный сон.

Этот рассказ доктора меня очень заинтересовал, и вместо того чтобы отпустить врача после внеочередного медицинского осмотра, я начал расспрашивать об этом происшествии. Периодически свои вопросы задавала и Наталья. Она посчитала эти удары молнии мистическим знаком, и все её вопросы крутились около этой темы.

Я в мистику не верил и расспрашивал про реальные факты, которые известны доктору о происшествии с Джонсоном. Выяснил, что мой секретарь Николай (великий князь звал его Коко, а при рождении Джонсон был наречён Брайаном) попал под удар молнии за полчаса до происшествия со мной. И это случилось не в доме, а в воротах каретного сарая. Он зачем-то во время грозы схватился за железную трубу, и в этот момент в сарай ударила молния. Там его и нашли без сознания, отнесли в комнату, в которой мой секретарь проживал, и вызвали врача. Джонсон получил довольно серьёзные ожоги, особенно руки, которой он держался за трубу. Боли от ожогов Николай испытывал страшные, и доктор для устранения их применил морфин. Пациент после этого быстро уснул, а тут новая напасть, дворецкий Иван прибежал в панике и кричит: «Великий князь лежит без памяти, срочно нужен доктор!» Одним словом, поставил весь персонал госпиталя на уши.