Адриан Моул: Дикие годы - Таунсенд Сьюзан "Сью". Страница 41

ЛЕДИ ЭЛИНОР (ахает от ужаса): Нет! Только не это! Ты не можешь знать секрет, который я сорок лет хранила!

ЭДВИН (презрительно): Нет, знаю. Мне сказала горничная, Милли.

Звенит звонок.

МИЛЛИ: Вы звонили, мэм? Простите, что долго — я помогала поварихе стряпать торт на двадцать первый день рождения мастера Эдвина.

ЛЕДИ ЭЛИНОР: Ты уволена, Милли. Ты выболтала мой секрет.

МИЛЛИ: Какой секрет? О! Что вы родились мужчиной?

Мне не хочется никоим образом влиять на Ваше мнение, но должен признаться — когда я закончил чтение этого эпизода, среди моих собратьев по писательскому цеху повисло ошеломленное молчание. Единственным замечанием Анджелы было: «Нужно было доплести интригу до последней сцены пьесы.»

Недурной совет, мне кажется.

Как бы то ни было, надеюсь, Вы получите удовольствие от «Бутерброда с огурцом».

Ваш,

С наилучшими пожеланиями,

Адриан Моул

Факсос

Четверг, 9 апреля

Дорогая Жожо,

Солнце сияет уже два дня, и Факсос превратился в рай. От красок здесь захватывает дух: море переливчато-синее, трава мятно-зеленая, а дикие цветы разбросаны по склону холма, как живые конфетти.

Что-то произошло с моим телом. Оно чувствует себя вольнее, как будто вырвалось на свободу и парит.

Я ходил в мастерскую сновидения в 7 часов утра. Координатор — милая американка, снотерапевт по имени Клара. Я рассказал ей своем сне, который мне снится постоянно: я пытаюсь вилкой наколоть последнюю горошину, оставшуюся у меня на обеденной тарелке. Сколько бы я ни пытался, никак не удается пронзить зубцами плоть горошины.

Много лет подряд после сна о горошине я просыпаюсь фрустрированным и голодным.

Клара посоветовала мне рассмотреть этот сон с точки зрения горошины. Я очень сильно постарался это сделать и, позднее обсуждая это с Кларой, понял, что я, Адриан Моул, и есть горошина, а вилка являет СМЕРТЬ.

Клара сказала, что мой сон о горошине показывает, что я боюсь умереть.

Но кто же станет стремиться к смерти? Я не знаю ни одного человека, который от такой перспективы заскачет на одной ножке.

Клара объяснила, что я патологически боюсь смерти.

А что ты думаешь о смерти, Жожо?

Я подружился с парнягой, у которого косички с бусинками, как у тебя. Его зовут Шон Вашингтон. Мать у него — ирландка; отец — из Сент-Киттса. Он записался на курс управления стрессом, но в баре на террасе тусуется с нами, писателями.

Сегодня мы с ним оба дежурили по кухне — резали овощи, и меня все поздравили с тем, какой я опытный. Думаю, мне бы хотелось стать шеф-поваром. Может быть, попрошу у Дикара испытательный срок, когда вернусь.

Анджела Хакер запретила своей писательской группе пользоваться клише, но это письмо она не увидит, поэтому закончу вот чем:

Как жаль, что тебя здесь нет,

Адриан

Мой первый факс! Он адресован «Адриану Моулу, Институт Факсос» и пришел в контору турагента в городе. Потом его доставили в Институт в фургоне зеленщика, и Джулиан, симпатичный лысый администратор принес мне его прямо на террасу. Это вызвало сенсацию.

Дорогой Адриан,

Спасибо тебе за письма. Мне бы тоже хотелось быть там, с тобой. Похоже, там у тебя — идиллия.

Я так рада, что тебе полегчало. Когда я впервые увидела тебя на кухне «Дикарей», то сразу подумала: этому человеку больно. Мне хотелось коснуться тебя и успокоить тебя прямо в кухне, но, разумеется, таких вещей никто не делает — по крайней мере, в Англии.

Мне кажется, тебе по силам стать счастливым человеком — при условии, что ты отцепишься от своего прошлого. Почему бы тебе не попробовать жить в настоящем и оставить весь свой багаж на Факсосе, когда вернешься сюда?

Не могу утерпеть и скажу тебе, что мне предложили участвовать в групповой выставке «Молодые Современники» в сентябре. Ты придешь на открытие? Пожалуйста, скажи, что придешь?

Роберто жалуется, что человек, которого Дикар временно нанял на твое место, устраивает овощам резню и бойню, и он теперь жалеет, что отпустил тебя вообще.

Все в «Дикарях» шлют тебе самые горячие приветы. Роберто просит, чтобы ты привез ему бутылку узо.

Я скучаю по тебе.

И тоже шлю свои самые лучшие пожелания,

Жожо

Хижина Номер Шесть

Институт Факсос

Факсос

Воскресенье, 12 апреля

Дорогая Жожо,

Какая фантастическая новость — про выставку! Ну конечно же я приду на открытие. Хотя кажется, что до сентября еще очень и очень долго. Весна здесь просто великолепна. Я никогда раньше не видел таких красок.

На нашей встрече вчера утром Анджела Хакер попросила группу писателей написать первую страницу романа.

Мне хотелось немедленно сбегать наверх в хижину и вручить ей всю свою рукопись «Гляди-ка! Плоские курганы моей Родины», но я сдержался. Книге не хватает всего нескольких страниц до завершения. К чему портить все судно за грош дегтя? (Поскольку мне запретили пользоваться клише, я ловлю себя на том, что постоянно ими пользуюсь.)

Весь день и большую часть ночи я работал над «Гляди-ка!» И теперь думаю, что книга наконец-то завершена. Вот как она заканчивается:

Джейк оторвался от компьютерного терминала и зашагал взад-вперед по комнате. Он поправил на стене живописный портрет статной африканской женщины, который недавно приобрел на выставке.

После этого он задумчиво выглянул в окно и увидел, что какое-то дитя тащит по земле палку.

Джейку не терпелось закончить свой роман «Спарг из Кронка». Он слышал, как в его дверь барабанит типограф, требуя законченной рукописи. Вчера вечером его издатель слег в больницу с нервным истощением, но концовка книги все равно продолжала его избегать.

Дитя за окном прекратило ковырять палкой сухую почву сожженного засухой Лондона.

— Чёртабери! — заорал Джейк, прыгнул в свое сверхсовременное кресло для печатания и принялся дописывать конец книги.

Спарг боролся с Круном, своим отцом, за владение палкой. Он недоумевал, почему они дрались именно из-за этой палки. Вокруг валялось множество других.

Он бросил взгляд на старое лицо своего отца, теперь искаженное гневом, и подумал: ну почему же мы это делаем ? Он выпустил палку из рук и позволил старику утащить ее прочь.

Спарг сидел на спекшейся от зноя земле и думал: если бы только у нас был язык , не нужно было бы становиться такими дьявольски телесными .

Он потыкал землю пальцем. Провел пальцем по ней. Через несколько минут перед ним на земле появились знаки и символы.

Еще не успело и солнце зайти, как он написал первую страницу своего романа. Он надеялся, что ночью не хлынет дождь и не уничтожит его работу.

Завтра он продолжит писать уже в пещере, подумал он. Как же назвать ему этот роман? Он хрюкнул себе под нос и примерил несколько названий. Наконец, остановился на одном и поспешил к большой пещере, чтобы выцарапать его на стене, пока не забыл:

Да, это оно. И он подобрал с земли палку и принялся жевать ее конец, чтобы сделать его острым.

Джейк едва мог дождаться, пока электронный принтер выплюнет отпечатанную страницу.

— Наконец-то! — ликовал он. — Я завершил «Спарг из Кронка»!

Прошу тебя, дай мне знать, что ты по этому поводу думаешь, Жожо. Мне по-настоящему ценно твое мнение.

Сегодня утром вручил завершенную рукопись Анджеле Хакер. Она приняла ее у меня из рук и простонала:

— Ёкарный чёрт! Я же просила только одну страницу! — Затем убрала его в свою синюю сумку из пальмового волокна, которую таскает с собой повсюду, и продолжала разговаривать с Кларой про свой сон, в котором ее преследовал гигантский таракан.