Обратно на север. Кровавой поступью - Ерохин Антон. Страница 1

Антон Ерохин

Обратно на север. Кровавой поступью

"Наследие проклятых"

Наследие проклятых

Город бился в агонии, задыхаясь и корчась от пожаров. Глох от отчаянных воплей побежденных и содрогался от диких криков победителей. В облаках черного дыма возвышался последний оплот обороны. Цитадель была окружена войском светлого ордена. Отряд защитников города, был сметен вместе с баррикадами на подступах к малой крепости. Подобно нетерпеливому хозяину таран и топоры начали усердно барабанить в ворота. Воины подбадривали друг друга: «эх, братцы поднажми!». «Нам бы до заката справиться», «сильнее, сильнее, золото ждет», «набьем мошну, да по домам». Из всех столпившихся у барбакана, никто не обратил внимание на еле различимую фигурку, стоящую на зубце башни цитадели. Едва различимый человек, проделывая пассы руками, словно восточная танцовщица. С башни подхваченные ветром и смешавшись с витающей золой, на воинов подали семена. Человеку в данный момент нужно было только время, и чем больше врагов, тем лучше.

Издав протяжный скрежет, ворота подались. Таран откатился, и к работе с бравыми криками приступили солдаты с тяжелыми топорами. От ударов тяжелых топоров – щепки и брань разлетались по сторонам. Створы рухнули в проход. Поняв облако пыли. В проём бурным потоком ринулись рыцари.

На малой площади их встречал генерал Кэшик, босой, в простой льняной рубахе и широких штанах. На груди поблескивал самоцветами золотой медальон начальника личной гвардии каана Катакара. Он последний, кто еще мог крепко сжимать меч. Генерал был лучшим фехтовальщиком на этой стороне света, и свою судьбу он встречал с двумя тяжелыми рапирами.

Первого из солдат он подсек под колена, оттолкнул вопящего бедолагу на бегущего рядом. Следующий получил клинок в распахнутый рот. Третьего он сразил, ткнув поверх щита. Разрезанная яремная вена выбила фонтан крови. Кэшик крутился, как заведенный, рубил и колол, бил и толкал. Но как ни был он искусен в умение убивать, врагов оказалось слишком много.

Солдаты, пришедшие в себя от гостеприимства генерала, обступили его, закрывшись строевыми щитами. Измотанный и раненный, Кэшик стоял, прижатый к стене, пошатываясь ругался, осыпая проклятьями.

– Генерал! – властный голос донёсся из-за щитов. – Генерал! Сегодня прекрасный день, вы согласны?

– Не было еще такого дня, вы правы, – отозвался Кэшик. Голос – был ему знаком – он слышал его на приеме у короля Крула Хромого. Голос принадлежал одному из сильнейших магов, кто возглавлявшему Орден света. Голос принадлежал страшному, безжалостному человеку, с сильным характером и несгибаемой волей.

Опустив клинки и перестав озираться, Кэшик выпрямился. Придав твердость дрожащему от бессилия голосу, он спросил: – Ты тот, кто дарует мне освобождение?

– А вы хорошо говорите на общем языке, генерал, – весело отозвался голос, – Но нет. Я скорее тот, кто дарует тебе бесконечность! –Слова сплелись с треском арбалетов. Пронзённый Кэшик опустился на колени, в глазах застыло изумление. Губы шевелились, надувая кровавые пузыри и выпуская сдавленное хрюканье. Сильный удар ногой отправил генерала в грязь.

Сводчатый главный зал с массивными колоннами, исчезал в кромешной тьме. Вдоль полуосвещенных стен рядами сидели беременные женщины, свет факелов играл на их безразличных лицах. Взгляд цеплялся на замысловатые письмена и символы исписывающие стены. А пол бороздили многочисленные канавки, глубиной и шириной не больше медной монеты. Магическая тишина нависала тяжелой плитой, давила на сознание, поглощающая любой звук. Солдат эта картина обескураживала, их медленно обволакивал страх неизведанного.

В зал вошёл главный маг ордена, рыжеволосый крепкий, высокий мужчина. Золото доспехов переливались в свете факелов, белый длинный плащ, был заляпан грязью и кровью. Братислан, самый могущественный и опытный боевой маг, бесстрашно шагал через безмолвную залу. Действие защитных заклятий Катакара слабело, темная магия, пропитавшая все, служившая скрепляющим раствором для этой башни, таяла. Лишь заклятие безмолвия еще крепко вцепилось в эти стены и доставляло солдатам беспокойство. Но у Братислана эта мелкая шалость вызвала лишь кривую усмешку.

Пройдя безжизненные коридоры и лестницы, Братислан вышел на крышу башни цитадели, где в уши ударили звуки захваченного города. Нос наполнил едкий запах горящих домов и сладковатого жареного мяса. Глаза заслезились от солнечного света и дыма. Маг резко тряхнул головой, приводя себя в чувства. Смахнул проступившие слезы. Словно сквозь пелену воспаленные глаза различали фигуру, стоящая у парапета – она заложила руки за спину, мерно покачивалась из стороны в сторону в такт непонятному звучанию. Человек, в длинном черном одеянии, украшенном замысловато вышитыми письменами, перестал раскачиваться и произнес:

– Друг мой, как я долго тебя ждал.

Маг ответил сдержанным кивком.

Фигура резко обернулась и, широко улыбаясь, раскинула руки в приветственном жесте. Братислан отступил, само собой в руке мага загорелся пламенный шар.

– Ты не слишком сильно рад меня видеть, друг мой? Для того, кто преодолел такой путь, ты должен быть более дружелюбным. – Человек широко улыбнулся, приглашающим жестом указал на стол, подготовленный для чайной церемонии.

Братислан ухмыльнулся, резко одёрнул руку, и огонь исчез.

– Не хотел заставлять тебя ждать, – сказал маг, похлопывая себя по ноге, – возраст, да колени, проклятые колени.

Стол для чаепития оказался неповторимым шедевром какого-то мастера. Черное каменное плато, отполированное до зеркального состояния, поддерживали вырезанные из красного дерева четыре женские фигуры. Идеальная детализация восхитила Братислана. В кресле из переплетённых стеблей расположился Катакар. Идеальные черты лица, короткостриженые каштановые волосы, убранные на левый пробор. Колдун приветливо улыбался, демонстрируя белые острые зубы. Рука с длинными ухоженными пальцами указывала на свободное место. Рядом с Катакаром возникла молодая женщина в широком гредринском платье. Братислан огляделся и опустился в кресло, от внимания мага не ускользнуло, что юная особа тоже была в положении. Женщина начала свою церемонию, ее движения были выверены и согласованы, грация движений вызывала восхищение. В минуты безмолвия, которые изредка прерывались безнадежными стонами взятого города, присутствующих обволакивало звенящее напряжение. Ритуал был завершен, её украдкой брошенный взгляд был уловлен хозяином. Его голова качнулась, этот жест был чем-то вроде разрешения. Она направилась к парапету, поднялась на зубья. Ненадолго застыв на краю, бросила взгляд на Братислана, нежно улыбнулась и шагнула в пустоту. Крик, который подхватили кружащие вороны, оборвался глухим стуком.

Маг неодобрительно покачал головой, взял чашку, звякнув о край массивным перстнем. Цветочно-пряный аромат чая смешивался с запахами едкой гари, принесенной ветром.

– Чай прекрасен. Жаль, что мастер так неожиданно нас покинул, – пробасил Братислан, с наигранным наслаждением делая очередной глоток.

Шум города доходил сюда гулом далекого прибоя. Катакар, вольготно расположился в кресле. В глазах мелькнули искры, как у человека, знающего секрет.

– Что дальше, друг мой, чем закончится этот день? – Глаза двумя безжизненными кусочками шпинеля поблескивали в лучах заходящего солнце. Допив чай, Катакар сложил руки на груди и испытующе взглянул на собеседника.

Уличная шумиха перекатилась в другую часть города. Мародерства и грабежи, насилие и убийства долетали до собеседников настойчивым шумом летнего дождя.

– Все кончено, – буднично бросил Братислан, допивая чай. Поморщился от очередного дуновения. Пристально глянул через край чашки, аккуратно поставил ее на стол. – Ты сегодня умрешь.

Катакар, улыбнувшись, поднялся, небрежно смахнул замявшиеся края рукавов. Подойдя к парапету, вновь заложил руки за спину, начал мерно раскачиваться, разглядывая руины своего могущества.