Назад к ЭВМ (СИ) - Наумова Анна. Страница 10

Я все еще плохо понимал, что происходит, хотя в голове чуть-чуть прояснилось. Наверное, нужно было перед уходом еще стаканчик воды попросить. Хотя вряд ли тут вода поможет. За последние пару дней столько всего произошло в моей жизни, что мой мозг катастрофически не успевал это осознать. Несостоявшееся свидание, внезапный прыжок почти на сорок лет назад, дорожно-транспортное происшествие с парнем, который как две капли воды похож на меня, исчезнувшее тело, сумка с чужим паспортом… Да это покруче всей фантастики с моей книжной полки!

Вдруг мне в голову уже не в первый раз за последние два дня пришла мысль, от которой я изо всех сил отмахивался. А вдруг фантастика была основана на реальных событиях? Вдруг девочка Люси и впрямь когда-то попала в Нарнию, Гулливер — в страну лилипутов, Алиса — в Зазеркалье, Оля — к Яло в Королевство кривых зеркал, а меня загадочная машина времени почему-то решила вернуть назад в СССР, в мир, который, в отличие от волшебной Нарнии и Зазеркалья, реально когда-то существовал, но потом рухнул. Что, если это не случайность, и у меня здесь есть какая-то миссия? Что делать? Вряд ли мне придется сражаться со злой королевой, Нушроком и Анидаг. Вдруг я должен изменить ход исторических событий, и у меня даже есть возможность предотвратить гибель незнакомого мне Матвея? А если так, то что я должен делать, с чего начать?

А главное, теперь я совершенно точно не представляю, как мне вернуться назад после завершения своей миссии, если она и впрямь существует. Радует (если в данной ситуации вообще может хоть что-то радовать), что мне не придется сегодня ночевать на улице, и что, кажется, еще какое-то время я могу притворяться Матвеем Ремизовым, теперь уже, к сожалению, почившим. Сказать Вальке о том, что Матвея уже нет в живых, и что я — это не он, просто какая-то странная генетическая копия, у меня язык не повернется. Да и не поверит он мне. Решит, добрая душа, что я просто его разыгрываю. Не могу я так поступить. Что ж, наверное, вернусь в общежитие и скажу Вальке, что просто съездил забрать сумку: я же за ней вроде бы и ездил. Я твердо решил: если и впрямь я участвую в миссии по спасению Матвея, то я сделаю все возможное, чтобы повернуть время вспять, и эта злосчастная машина никогда с ним не встретилась. Эта мысль придала мне уверенности, и я даже вскинул голову и расправил плечи.

— Валька сказал еще днем, что ты в «Склиф» за вещами собираешься. Вот и приехал за тобой! Еле успел! Поехали, его выручать надо! Сидит в отделении со своей мадемуазелью. Чего встал, как вкопанный? Свою сумку в первый раз видишь? О чем думаешь? Поехали, говорю! — дернул меня за ремень сумки Ленька.

— Зачем ехать, если можно было позвонить? — еще не оторвавшись от размышлений, машинально ответил я.

— Куда звонить? — изумленно спросил рыжий Ленька. — В «Склиф»? Тебя бы тут стали искать по этажам? Шутишь, что ли? Я последние две копейки на звонок в общагу потратил, там мне и сказали, что Вальку забрали!

Вот опять! Ну сколько можно! Когда я уже пойму, где нахожусь? Нет сейчас мобильных, и еще почти четверть века — не будет! Не мог мне Ленька позвонить. Когда он купит свой первый сотовый телефон размером с кирпич, на дворе будет уже начало двухтысячных. А потом, когда вокруг, как грибы после дождя, начнут появляться салоны сотовой связи, он, уже будучи взрослым солидным дядькой с семьей и детьми, зайдет в «Евросеть», посмеется над забавными слоганами, придуманными Чичваркиным, купит себе и жене маленькую «Моторолу» или причудливой формы телефон «Сименс А52», а может быть — неубиваемую «Нокию 3310», с которой проходит несколько лет. Ленька научится писать сообщения латиницей и сообщать все, что нужно, за бесплатные первые пять секунд звонка. Потом, уже будучи совсем взрослым и солидным дядькой лет пятидесяти, он купит себе смартфон и планшет. Но это все — потом.

А пока ничего этого нет. Звонить мы, иногородние студенты, можем только из автомата или общежития, с обычного проводного телефона, где нужно было крутить диск после каждого выбора цифры. Кажется, и эти телефоны были дома не у всех. Я такой телефон видел только в раннем детстве, когда мы с родителями ходили в гости к бабушке. Потом, кажется, родители подарили ей на день рождения кнопочный стационарный телефон. А потом мы и вовсе отключили ей городской телефон за ненадобностью, и бабушка вполне неплохо освоила свой сотовый, даже научилась слать MMS-картинки. А теперь она лихо управляется со смартфоном и каждый день записывает мне видео-кружки в мессенджерах. Наверное, в моем телефоне, который сейчас неизвестно где, уже куча этих видео-кружков и пропущенных звонков от родителей…

Сейчас же на дворе восемьдесят шестой год, и ни о телефонах, ни о мессенджерах никто ничего не знает. Если ты вышел куда-то на улицу, то связаться с тобой нереально. Телефон в общежитии — один на четыре этажа. Если кто-то звонил в общагу, то мог прождать на линии минут двадцать. Чтобы найти адресата, нужно было сбегать к нему на этаж. Поэтому о звонках часто договаривались заранее, и те, кому должны были звонить, в определенное время терпеливо ждали своей очереди у стойки, где сидела вахтерша. А в экстренных случаях ребята просто оставляли друг дружке записки, где сообщали, куда пошли.

— Забудь, ерунду сказал, о своем задумался, — спохватился я. — Ладно, поехали!

Так, еще одна неприятная новость. Значит, Вальку за что-то забрали в поли… милицию и, кажется, вместе с девушкой, и надо ехать в отделение его выручать. Бросить в беде человека, который считает меня своим лучшим другом, я никак не мог. В конце концов, за добро нужно платить добром. Если бы не Валька, я бы совершенно точно ввязался в неприятности еще в первый день моей новой жизни. Поэтому мой очевидный долг — ему помочь. Поедем в отделение, а там разберемся. Ничего плохого я не делал, паспорт у меня на руках, студенческий билет — тоже, я временно прописан в общежитии, и бояться встречи с доблестными людьми в форме вроде как нечего. Вздохнув, я послушно двинулся к метро «Колхозная» вместе с Ленькой, едва поспевая за его широченными шагами. Хватит думать только о себе, пора и друзьям помочь. В конце концов, у меня все равно сейчас нет соображений, что делать дальше.

По дороге Ленька, запинаясь, торопливо вываливал информацию. Я заметил, что он слегка заикался, поэтому речь его была довольно сумбурной, но суть хорошо понятной. Произошло следующее.

Поначалу свидание Вальки с дамой его сердца шло просто замечательно. Она пришла вовремя, приятно пахла вкусными духами и выглядела просто великолепно. Патлатого рокера, к которому ее ревновал Валька, поблизости не оказалось. Наверное, укатил куда-то на своем мотоцикле. Валька, наконец-то добившийся ее согласия на свидание впервые за год, наслаждался фильмом на последнем ряду кинотеатра, держал женщину своей мечты за руку и даже успел пару раз ее поцеловать под осуждающие взгляды соседей: худой дамы в очках с взглядом хищной птицы и какого-то старичка с палочкой. В это время на экране показывали сцену разборок на парковке. И все бы ничего, и возможно, через несколько месяцев мы бы уже отмечали комсомольскую свадьбу в студенческой столовой, разлив плодово-ягодное по чайникам для конспирации. Да только потом, когда фильм закончился, случилось событие, которое могло напрочь отвернуть симпатичную девочку Тамару от влюбленного Ромео и пошатнуть в ее глазах мужественный образ кавалера.

После вечернего сеанса Валька, решив повести себя как истинный джентльмен, пошел провожать Тамару до общежития. Общежитие, где жила девушка, находилось в Марьино — почти на выселках. Путь неблизкий, конечно, но чего не сделаешь для дамы сердца! Да и ехать девушке одной в такое время на окраину города небезопасно: мало ли какое хулиганье решит пристать.

Приобняв Тамару и блаженно улыбаясь, парень шел вместе с ней от кинотеатра к метро «Сокол». Валька рассчитал, что успеет проводить ее и запрыгнуть в последний автобус, а потом — на метро, чтобы как раз успеть к закрытию нашей общаги. Строгая Владлена Никитична не открывала дверь после одиннадцати часов вечера никому, включая даже студентов выпускного курса, комсорга и старост курса, и уговаривать ее было бесполезно: она не соблазнялась на обещания купить много новых мотков шерсти, починить электроплитку и даже отказалась о плитки заграничного шоколада, которую ей как-то предложил Антоха, сын внешторговца. Опоздавшие пытались было сначала упрашивать ее, потом обреченно махали рукой и либо шли к друзьям, которые жили в Москве вместе с родителями, и слезно упрашивали их пустить переночевать, либо кантовались где-то на вокзалах. Ночевать во дворах на лавке было опасно — можно было нарваться на серьезные неприятности. Даже при наличии денег в кармане снять гостиницу было трудно. Гостей с московской пропиской, даже временной, если она была сделана в общежитии, селили крайне неохотно. Да и у редкого студента находились деньги на гостиницу.