Назад к ЭВМ (СИ) - Наумова Анна. Страница 44

Глава 22

Вместе с отцом

Следующие несколько часов мы с отцом провели за напряженной работой, отвлекаясь только изредка, чтобы сверить результаты. Каждый занимался своим делом: я, сверяясь с книжкой Матвея, пробовал превратить его пометки и идеи неизвестного автора в строчки кода, он — что-то рисовал и чертил на бумаге. Погруженный в работу, я, тем не менее, изредка украдкой посматривал в сторону отца и никак не мог поверить, что я вижу его рядом с собой, только не взрослым пятидесятилетним мужчиной, а молодым и полным сил парнем. На лице еще не пролегли морщины, волос на голове — целая темная копна. Мог бы я подумать еще месяц назад, что попаду в такой водоворот событий! Я, привыкший к быстрой доставки еды из ресторанов Москвы, буду таскать ящики в подвале, ужинать тарелкой жареной картошки со шкварками, приготовленной на плитке в общаге, и накрывать на ночь лицо марлей от падающих тараканов. И, как ни странно, быть даже более счастливым… Так, что-то я отвлекся…

Снова и снова, путаясь и ошибаясь, я пытался смоделировать следующие события: незнакомый мне водитель должен был чуть задержаться на выезде из дома, хулиганы, ослепившие его — вообще не появляться у дороги, а Игорь Михайлович — ни за что не нажимать на кнопку запуска симулятора, который перемещает людей в будущее. Что-то должно его остановить: например, уборщица могла прийти помыть полы раньше и выгнать всех из аудитории. А может, пожилому профессору стоит несерьезно заболеть? Тогда, как я предполагал, все вернется на круги своя. Ну а позже я буду думать, как мне вернуться назад.

Отец тем временем корпел за столом с ручкой в руках, внимательно изучая записи Игоря Михайловича. Так мы трудились втроем: программист, физик и математик, такие разные и совершенно не похожие друг на друга люди, объединенные одной благой целью. Правда, последний пока был с нами виртуально. Надеюсь, в ближайшем времени эта ситуация исправится.

— Ну все, — услышал я голос отца, такой знакомый, но в то же время не тот, который я привык слышать большую часть жизни. — я кое-что придумал. На самом деле записи нашего странного математика нам здорово помогут, хоть он и говорил тебе, что не разбирается особо в оптике. Однако, несмотря на это, он перелопатил кучу книжек, чтобы добыть крайне нужную нам информацию. Ты говорил, кажется, что он собирался пойти в научный зал Ленинской библиотеки? Кажется, там он это и нарыл. Вот, посмотри.

Я взглянул на несколько листов, исписанных неаккуратным почерком. Да уж, это не аккуратный косой почерк Матвея Ремизова: каракули профессора походили, скорее, на рецепты врача. Буквы расплывались у меня перед глазами, сливаясь в какую-то кашу. Буква «ш» у профессора ничем не отличалась от «т», а «к» — здорово походила на «н». Где «о», а где «а», разобрать было совершенно невозможно.

— Ты понимаешь, что тут написано? — удивленно спросил я, не веря своим глазам. Записи профессора были для меня чем-то похожим на древний манускрипт, как будто какой-то терапевт до нашей эры выписывал рецепт древнему римлянину, что-то вроде: «От ранений, причиненных мечом варвара, принимать по три капли крови священного единорога натощак». Может, и у моего отца были какие-то тайные способности, о которых я не знал? Вот Матвей придумал симулятор времени, хотя и не успел его дописать. Может, отец обладает суперспособностью быстро разбирать любой шифр? Это все студенты восьмидесятых были такими талантливыми? Если да, то, я искренне жалею, что СССР развалился.

— Конечно, — рассмеялся отец. — Я физику-то люблю, и профессию выбрал совершенно осознанно. Программирование вот тоже люблю, хотя до тебя мне, конечно, далеко. А вот высшую математику терпеть не могу. Учу, потому что в программу входит, и без этого мне диплом не выдадут. Сейчас более-менее потихоньку втянулся, а на первом курсе вообще чуть не плакал: вот совершенно ничего в голову не лезло. Ну, в общем, Михалыч… то есть Игорь Михайлович меня пожалел, и предложил помочь ему перепечатать свои конспекты. Они у него от руки были написаны, старые такие, листы все желтые и в пятнах. Мне кажется, он даже сам еле разбирал, что там написано. Естественно, не просто так попросил — а за зачет автоматом. Мне тогда вдвойне повезло: и зачет получил, и в совхоз на картошку ехать не пришлось. Целую неделю сидел с ним по вечерам в этой самой аудитории, где мы с тобой сейчас. Тут раньше печатная машинка стояла. Вот я и перепечатывал конспекты: сначала под его диктовку, потом вместе текст перечитывали, я только непонятные слова просил перевести, а потом привык и сам начал печатать. Ребята в совхозе в земле ковырялись, а я в тепле, в уюте, сидел себе в аудитории, по клавишам тюкал да чаек с ирисками попивал.

При упоминании об ирисках, от которых у меня чуть не вылетела пломба из зуба, я поморщился. Да уж, хорошо, что не вылетела, иначе пришлось бы мне познакомиться со всеми достижениями советской стоматологии, например — с бормашиной. Это тебе не моя любимая частная стоматология, где на входе выдают бахилы и угощают чаем с нугой. Вряд ли там усаживают в уютное кресло, предлагают посмотреть кино на плазменном телевизоре в ожидании приема, а укол, который делает вежливый врач — не больнее укуса новорожденного комара. И мой полис ДМС с расширенной страховкой тут точно не работает. Интересно, что бы я сказал своему стоматологу Таисии Павловне на следующем приеме, вернувшись с пломбой из восьмидесятых? Так, я опять отвлекся.

— Расскажи, что тут написано, — попросил я, оставив тщетные попытки разобрать небрежные записи старого профессора. — Я ничего не понимаю. Для меня проще тонну картошки выкопать, чем эту писанину разобрать.

— Ну смотри, — отец пододвинул ко мне несколько листов, — есть такой ученый Дэвид Бейли. Он как раз и принимал участие в разработке виртуальных очков. Что он взял? Большие линзы. Линзы нужны, чтобы создать эффект глубины и расширить угол обзора. Мы же хотим увидеть изображение объемным и реалистичным, так?

— Так, кивнул я, — а где мы их возьмем.

— Ерунда, — отмахнулся папа. Почему-то мне было крайне трудно звать его Михаилом или Мишей. Все же отец есть отец, пусть сейчас ему и всего двадцать пять. — Линзы можно взять из старого проектора или бинокля. Это вообще не проблема.

«Как сказать. Это для тебя, пап, не проблема. А я и новый-то проектор только у друга в гостях видел, а бинокль — вообще в театре несколько раз. А телескоп вы мне так и не купили в детстве, хотя я очень просил», — подумал я, но промолчал. Не время вспоминать давние обиды. В конце концов, у меня было сытое и счастливое детство.

— Ну вот, эти линзы позволят тому, кто использует очки, четко видеть изображение на экране. Еще понадобится дисплей. Ну, можно взять ЭЛТ. Хотя дисплей лучше.

— ЭЛТ — это что?

— Электронно-лучевые трубки. Не слышал, что ли? — отец удивленно посмотрел на меня.

— Да слышал, слышал, забыл просто, — торопливо поправился я.

— И еще нам понадобится корпус и рамка. В общем, материалы кое-какие надо будет достать. Ну, пенопласт для корпуса возьмем. Вырежем конструкцию, такую, чтобы удобная была и не слетела с головы. Ты же по улице в этих очках ходить не собираешься?

— Да нет, мне же только запустить симулятор нужно, чтобы увидеть в очках все, что происходит.

— Тогда это не так уж и сложно сложно сделать. Потом еще датчики понадобятся, чтобы движения головы отслеживать. Там и наклон, и поворот… В общем, подумать надо, как это сделать. Хорошо бы, конечно, ЖК-дисплей где-то достать. Значит, берем эти датчики, сажаем на крепления и подключаем к компьютеру. Он будет обрабатывать изображения и создавать виртуальную среду. А вот здесь мне уже понадобится твоя помощь.

— Да, — кивнул я, — вот как раз написал программу, которая сможет визуализировать трехмерные объекты.

— Она сможет обрабатывать информацию от датчиков и передавать ее на дисплей.

— Думаю, да, — взвесив все, ответил я. — Но придется еще поработать.