Голливуд истекает кровью (ЛП) - Пенроуз Х. Р.. Страница 5

— Итак, в какой больнице я нахожусь? — спросила я, откусывая тост с маслом и изо всех сил стараясь не испытать пищевой оргазм.

Клянусь, ее лицо выглядело наполовину обеспокоенным, но и наполовину веселым. Я не умела читать мысли, поэтому надеялась, что она заговорила бы, поскольку у меня было предчувствие, что что-то серьезно не так. Не спрашивайте меня почему, я просто чувствовала это нутром.

Она позволила вопросу повиснуть в воздухе без ответа, пока я доедала свой тост. Налив себе чашку кофе, я продолжила ждать, плеснув в нее приличное количество молока и добавив два кусочка сахара для пущего эффекта. Я сделала глоток и замурлыкала от минутного удовлетворения; мне было довольно легко угодить. Горячая еда, горячий кофе — да, это сделало бы свое дело. Поставив его обратно на стол, я скрестила руки на груди, не желая больше есть, пока не получила бы ответы от этой женщины.

— Вы не в больнице или каком-либо другом учреждении, — она сделала паузу, в ее глазах мелькнуло беспокойство. — Вы находитесь в охраняемом частном доме моего работодателя. Он вызовет вас, когда захочет видеть.

Хорошо. Верно?

По тщательно сформулированной информации, которую она мне сообщила, я могла сказать, что она просто передавала сообщение. Ее работодатель буквально отправил ее ко мне, предоставив ей самой разбираться с моим любопытством. Какой идиотский поступок с его стороны, кем бы он ни был.

Закрыв на мгновение глаза, я глубоко вдохнула, затем выдохнула и, открыв их, спокойно спросила ее:

— Кто ваш работодатель?

Я снова принялась за еду, надеясь, что она заговорила бы чуть откровеннее, если бы я не смотрела на нее так, словно хотела разорвать на части, требуя ответов.

— Прости. Я не могу сказать тебе больше того, что уже рассказала, — призналась она с оттенком вины.

Это не ее вина, не сердись на нее, Пэрис.

Я подняла глаза, видя, что она на взводе, и отложила столовые приборы, доедая остатки еды.

— Это не твоя вина, — я слегка улыбнулась ей. — Могу я извлечь эту штуку? — я указала на иглу в своей руке.

Она улыбнулась в ответ.

— Да, я вызову врача, чтобы он удалил это для тебя. Ты не будешь прикована обратно к кровати, но в данный момент тебе запрещено выходить за пределы этой комнаты.

То, как она добавила на данный момент, дало мне небольшую надежду, что эта ситуация не была постоянной. И я бы выяснила, что, черт возьми, здесь происходило, потому что прямо сейчас я чувствовала себя не в своей тарелке, встревоженной. Я застряла в незнакомом доме, пытаясь не паниковать и не дойти до того, что от меня самой не было никакой пользы.

— Мы все еще в США? — спросила я.

Судя по ее акценту, я предполагал, что да, но мне нужно было проверить.

— Так и есть.

Услышав это, я тяжело вздохнула. Это хорошо. По крайней мере, меня не схватили и не отправили в чужую страну. Страх быстро пронзил меня, а сердце забилось быстрее из-за не очень благоприятного положения, в которое меня втянули.

Все в порядке. Я в порядке.

Она встала, собирая пустые тарелки и чашки на поднос. Выходя из комнаты, она остановилась, затем сказала:

— Пэрис, мой работодатель не хочет причинить тебе вреда, — и удалилась. Все это время эти слова крутились у меня в голове.

Я была поражена, когда некоторое время спустя в комнату вошел мужчина вместе с женщиной, которую я видела ранее, чье имя мне все еще предстояло выяснить. Называть ее женщиной было просто невежливо, а она была добра ко мне. Как долго я сидела здесь, погруженная в грезы наяву? Я посмотрела в сторону, заметив затянутое тенями небо. Должно быть, прошло несколько часов.

— Это доктор. Он собирается удалить капельницу, — я кивнула.

Он приблизился ко мне размеренными шагами, как будто приближался к дикому животному, готовому напасть при любой возможности. Он пытался заставить меня чувствовать себя комфортно, но я была так далека от этого чувства, что, как бы он ни пытался успокоить меня, заявляя о том, что он делал, я на самом деле не слушала. Я едва заметила, как вынули иглу, когда он аккуратно положил на нее вату и заклеил скотчем. После того, как он закончил, они оба подошли к двери и ушли.

Я была совершенно одна на неизведанной территории, где было слишком много тишины и слишком много вопросов без ответов и теорий, грохочущих в моем мозгу. Что бы здесь ни происходило, я добралась бы до сути. Затем быстро ушла бы, отмахнувшись от них. Я отказывалась сидеть в клетке, какой бы красивой она ни казалась.

Глава 4

Рейн

Я осторожно покрутил стакан в правой руке; кубики льда звякнули друг о друга, вытеснив чистый "амаретто". Подняв его, я сделал глоток любимого напитка, наслаждаясь вкусом сладкого миндаля, который оставил горьковатое послевкусие во рту. Делая это, я выглянул в односторонние окна моего дома от пола до потолка, которые занимали верхний этаж в передней части здания.

Мой особняк располагался в верхней части комплекса, откуда открывался вид на весь район. Вид с высоты птичьего полета, достойный короля, и все это раскинулось подо мной.

Кровь, которая текла в моих жилах, обеспечила мне место в империи Марчетти. Я был боссом итальянской мафии, который держал в своих руках Западное побережье. Но мое настоящее имя и репутация подтвердили мою позицию.

Рейн. (Прим. Reign переводится как: царствовать, господствовать, царить, царствование, власть, царская власть).

И остальные поклонились.

Лас Вегас. Город, который никогда не спал. Тот, где я жил и правил, среди многих других.

Пэрис Блю была здесь, в моем доме. Я мог бы направить приглашение, как обычный человек. Но я не был джентльменом, даже если время от времени выставлял себя напоказ.

Это была судьба, что она оказалась на моей территории? Возможно. Или, может быть, просто везение. Хотя я никогда не верил в удачу, когда добивался своего сам.

Несмотря ни на что, если бы она не была в пределах моей официальной юрисдикции, я бы притащил ее сюда, даже если бы она жила на другом конце света, у черта на куличках. С меня шкуру не сняли бы. В моем распоряжении были средства, позволяющие делать все, что мне заблагорассудилось бы, без вопросов.

Я залпом допил остатки напитка, наслаждаясь огнем, обжигающим горло, и поставил стакан на стол рядом с собой. Заменив слегка подтаявший лед, я налил еще одну здоровую порцию.

Наконец-то она была со мной. Она была моей, просто еще не знала об этом.

Дверь открылась, ненадолго осветив комнату, прежде чем закрылась, и послышались приближающиеся ко мне шаги. Я узнал, кто это, по почти бесшумной походке, которую могли совершать только тренированные люди. Та самая тренировка, которая научила меня улавливать звук.

Он взял бокал и налил себе порцию моего любимого амаретто. Моя бровь приподнялась, когда я взглянул на своего кузена, моего заместителя. Единственный человек, который был мне больше как брат, и который приложил все усилия, чтобы проникнуть в мое личное пространство, зная, что я позволял это. Большую часть времени.

Допив свой бокал и поставив его на стол, он сказал:

— Среди нас самая печальная женщина в Голливуде.

Разве это не правда?

— Я в курсе, поскольку забирал ее лично, — ответил я, помня, что он уже знал это.

— Просто будь с ней осторожен, Рейн, — предупредил он.

Он всегда заботился обо мне и вел себя как человек, которого, я был уверен, мне не хватало в эти дни. Его сердце было слишком мягким. Я никогда не мог понять как, особенно учитывая, что мы вели один и тот же образ жизни. Однако это почему-то не уменьшало жестокости, которую он мог причинить.

Я бросил на него равнодушный взгляд.

— Ты знаешь, как это бывает, Дарио. Под моим присмотром ей не причинят вреда.

Но время дорого. Я долго шел к этому, если хотите знать мое мнение. Слишком долго.