Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги! - Кузмичев Иван Иванович. Страница 148

– Поставь на стол, девочка, – махнул посол рукой на небольшой столик, откидываясь на спинку кресла и вспоминая доклад одного из своих верных доносчиков, доставшегося ему «в наследство» от Петра Толстого.

Потеряв под Полтавой армию вместе со славой непобедимого полководца, Карл со свитой в несколько десятков человек и предателем Мазепой достиг турецкой крепости Бендеры. Здесь он нашел приют в маленькой деревушке Варнице, охраняемый отрядом янычар. И теперь все усилия шведского короля были направлены на то, чтобы вовлечь приютившую его Османскую империю в войну с Россией.

Интриги шведского короля при дворе султана встретили поддержку со стороны поляков, сторонников низвергнутого с престола Речи Посполитой Станислава Лещинского, а также со стороны посла Франции.

– Что же делать дальше-то? Ведь таким ходом, может статься, война будет, а она ой как не нужна нам сейчас, совсем не нужна…

Вечерело. Кубок вина, принесенный молоденькой девушкой, так и остался стоять на столике, а невысокий пухленький человек с затаенной тревогой в глазах всматривался в синие просторы Черного моря, раскинувшегося далеко за горизонт.

Глава 1

22 декабря 1709 года от Р. Х.

Москва

Солнце недавно село за горизонт, однако улицы Первопрестольной освещены были так, что, казалось, стоял день. Сотни факелов в руках молодых воинов давали достаточно света для того, чтобы от них нельзя было укрыться.

В столице жизнь кипела, бурлила. Всколыхнувшее весь город покушение на государя и наследника пробудило от спячки полицейских. Они словно гончие врывались в дома, выискивая бомбистов, порой вытаскивая из постелей обычных мужиков просто за то, что в их избе лежал старый дедовский бердыш или вовсе древняя пищаль, оставшаяся со стародавних времен. В то же самое время гвардейцы, во главе с обер– и унтер-офицерами, кружили по московским улочкам, дотошно всматриваясь в лица прохожих и арестовывая каждого бродягу. Нападение на царя было плевком на честь и мундиры всех присутствующих на месте взрыва: слишком дерзко, грязно это было! Прощать такое нельзя ни в коем случае!

Сразу же после взрыва бомбы под копытами лошадей царя и цесаревича витязи во главе с Прохором, вовремя сообразившим, что к чему, заняли круговую оборону возле раненых, лежащих без сознания царственных особ. Но больше ничего не произошло, в толпе вокруг слышался только истерический визг почтенных матрон. Беспорядочная беготня только раздражала, не принося никаких результатов.

Первым делом осмотрев раненых, Прохор облегченно вздохнул: все живы. Царю-батюшке пара мелких осколков попала в лицо, одна из бровей была разорвана пополам, кровь заливала глаза, отчего оно походило на языческую маску древнего божка.

Раны Старшего брата были относительно безопасными: тугими толчками шла кровь из предплечья и бедра. Чтобы наследник не умер от потери крови, Прохор с парой витязей тут же перетянули ногу и руку чуть выше ран, останавливая кровотечение.

Через минуту возле плотного кольца витязей застыла рота преображенцев, шедшая ближе всех к государю, во главе гвардейцев стоял бледный светлейший князь.

– Что с царем? – протиснулся он через ряды витязей, молча разошедшихся в стороны по приказу Прохора, увидевшего Меншикова за пару секунд до его слов. – О, бог ты мой, мин херц!

Алексашка, презрительно относящийся к витязям и особенно к сыну государя, казнокрад, вор и вымогатель, генерал кавалерии, являющийся бесспорным фаворитом Петра, упал на колени перед бессознательным телом государя, нежно, словно ребенка, обхватил его голову, провел дрожащей рукой по лицу, вытирая ручеек крови, струящийся по щеке и подбородку. Недолго думая, светлейший князь аккуратно положил голову царя себе на колени, сам же быстро снял с себя камзол, разорвал рукав рубахи, быстрыми движениями вытер лоб царя, после чего, прижимая к рассеченной брови ткань, приказал:

– Носилки несите!

– Так нет их, господин… – виновато ответил один из гвардейцев.

– Берите где хотите, но чтоб через минуту были здесь!

Казалось, еще чуть – и разгневанный Меншиков кинется на солдата.

– Возьмите носилки Карла, что перед вами несли, они же целые, да и искать не надо ничего, – предложил Прохор.

Алексашка странно посмотрел на витязя, хотел что-то сказать, но промолчал.

Все так же аккуратно он приподнял царя, вместе с Прохором и тремя гвардейцами положили венценосную особу в носилки, не спеша, словно самую великую драгоценность в мире, устроили на подушках, укрыли одеялами и снятыми с себя камзолами.

Уже уходя, Алексашка приказал одному из капралов, чтобы тот нашел и привел во дворец доктора Бидлоо, местного директора единственного госпиталя столицы.

Витязи же, уложив своего Старшего брата на сделанные из подручных средств носилки, понесли наследника к первому попавшемуся дому, боясь, что тот попросту не выдержит длительного путешествия до своих комнат. Самым ближним домом, пригодным для размещения царевича, оказался дом ремесленника Смирнова, местного сапожника, обеспечивающего жителей округи своими изделиями.

Непрерывно всхлипывая, Юля шла следом за истекающим кровью любимым, предварительно кое-как перевязав его раны на плече и ноге. Уже в комнате, переборов панику и взяв себя в руки, она приказала приготовить принесенные с собой мази и настойки. Сама же достала маленькую ступку, пару секунд покопавшись в котомке, извлекла из нее несколько щепоточек трав и тут же начала их толочь, плеснув в деревянную посудину красной настойки.

В помощниках у лекарки, ставшей по желанию цесаревича боярыней, была пара ее учеников, взятых ею специально для демонстрации царю. Да и сам Алексей хотел посмотреть, на что годятся обученные по методике травничества лекари. Сейчас Руслан с Сергеем спешно приготавливали теплую воду, выкладывали перед собой белые бинты, аккуратно разрезали на теле наследника русского престола форму, тут же смывали кровь и, чтобы не было заражения, обрабатывали раны специальной настойкой.

Убедившись, что Старший брат жив, полковник Митюха собрал полк, оставив всю первую роту возле дома сапожника для охраны. Так получилось, что именно в ней оказались наиболее подготовленные витязи корпуса. Сам же Прохор, построив семь оставшихся рот, под барабанный бой и редкие звуки полкового горна отправился в самый неблагоприятный район города – Старый город.

Почему именно туда? Все просто: паре разведчиков удалось засечь путь несостоявшихся убийц – крики прохожих, смешанные с отборной бранью, выдавали их движение. Вот только дальше первых улочек витязи-разведчики пройти не смогли. Во-первых, нападавшие затерялись, а во-вторых, на улицах появились люди в просторных одеждах, под которыми они держали оружие. А что могут сделать два воина против толпы? Ничего. Даже если они тренированные и опытные бойцы, в уличной драке против нескольких дюжин оборванцев у них нет шансов, поскольку быть сразу в нескольких местах одновременно не может никто.

Все сводилось к тому, что от царя решили избавиться местные воротилы, для которых, по-видимому, возвращение государя стало небезопасным. Правда, бандитам-то от покушения какой прок? Раньше государь ими не занимался так плотно, как можно было бы? Но Прохор не задумывался обо всем этом, целиком и полностью отдавшись жажде мести.

Не обращая внимания на крики гражданских и сутолоку города, витязи несли факелы, роняющие на снежный покров тлеющие частицы пакли, с шипением затухающие на земле. Набедренные сумки, наполовину заполненные бумажными патронами, покачивались в такт движению, ножны с саблями рядовых витязей остались в обозе, под охраной взвода первой роты. Фузеи замерли на правом плече, заняв место на погоне, плотно пришитом к бушлату. Придерживая ладонью приклад, воины четко шли в ногу, сверкая рифленым медведем на треухе. В красном свете факелов блестели плоские штыки, примкнутые к ружейным дулам.

В глазах воинов, прошедших не одно сражение, разгорался фанатичный огонек. Каждый из молодых солдат понимал, кто для него царевич на самом деле. Он не просто Старший брат. Потому что как можно назвать того, кто дал крышу над головой, пищу, семью в конце концов, того, кто смог изменить судьбы многих беспризорников, уже не чаявших другой судьбы, кроме как быть отбросами общества, скитаясь по улочкам городов, грабя, убивая или выпрашивая милостыню, постоянно ожидая появления отряда полиции в сопровождении очередного доносчика?