Земля заката (СИ) - Доронин Алексей Алексеевич. Страница 8

– Ничего себе. А я просто Александр Данилов. Младший.

Похоже, искатель – что-то вроде сталкера. Неужели и молдавские есть? Ну, тогда они смогут найти общий язык.

– Ты сказал «Младший». А был еще старший? – спросил бородатый.

– Был.

– Ладно, потом расскажешь. Пошли, за работу!

– Кстати, это Финн, – представил Скаро круглолицего с серьгой, и Младший потряс вялую руку. – Зовут его Юхо. По-вашему это будет Евгений.

Тот так ничего и не сказал, только улыбнулся, и Младший заключил, что Юхо, возможно, еще больший «Молчун». Либо у него проблемы с головой. Или нет языка.

Когда тот отошел за инструментами, Младший переспросил у Скаро:

– Финн – это имя или национальность?

– Это стиль жизни, – чуть понизив голос, ответил тот. – Нет, он не немой. Родился в Эстонии, но предки его из Финляндии. Старательный и смышленый парень, но менингитом в детстве переболел. Иногда не сразу «догоняет». И со слухом у него проблемы. Но если говорить громко, всё понимает. Хотя болтать попусту не любит. Но когда пьяный, его не заткнешь. Смелый и в технике сечёт.

Неясно было, расслышал ли возвратившийся Финн его слова, но виду не подал.

У него была татуировка на шее – дракон, что контрастировало с его довольно мирным обликом. Младший традиции набивать татухи не понимал. Ему казалось, так делают только бандиты, и он себе не стал бы кожу портить.

– Да я тоже не очень шустрый, особенно если работа новая, – проговорил Саша.

– Посылает Господь милосердный напарничков, – вздохнул Скаро. – и с одним проблем хватало. Ладно, не боись. Через пять минут начинаем наряд. Через год закончим.

Они обогнули кучу. Тут в углу оказался небольшой лючок в полу. Финн склонился над ним и начал откручивать гайки ключом.

– Значит, так, паря, – заговорил чернобородый, пока эстонец возился. – Николаевич сказал за тобой приглядывать, так вот слушай вводный инструктаж. Пока ты никто. Выполняй, что тебе скажут, и не бузи. Ты не раб. Уйти сможешь... после месяца. Или раньше, если быстрее отработаешь билет. Можешь и совсем раньше, но тогда прыгай в воду и греби до берега. Пока ты здесь, твоя жизнь в руках капитана. Он мужик крутой, брутальный, но не подлый. Норги ребята прямые. Правда, снега зимой не допросишься. В итоге продадут – и тот собаками обоссанный! Врать у них не принято… но могут обернуть твои слова против тебя. Они не такие тюхти, какими были пятьдесят лет назад их толерантные деды. Ближе к тому, какими были древние прапрадеды. Прошли жестокую школу выживания. Нормальные пацаны. Норманны, то есть. Жесткие, как сушеное мясо. Но ты же русский, – он почему-то усмехнулся. – Тебе всё нипочем. Так что не ссы, братуха.

Видя, что вид у Саши обескураженный, бородач хлопнул его по плечу.

– Думал, в сказку попал? Жизнь такая штука. Я тоже когда-то был как ты. Когда только начал странствовать. Сейчас мы – винтики. Даже сдохнуть можем, только если предупредим за неделю. Поработаешь подсобником-юнгой. Потом, если захочешь остаться, будешь матросом. А там, глядишь, бригадиром, механиком, старпомом, капитаном… да хоть самим коком. Но с твоей худобой не думаю, что ты нормально готовишь. Не боись. Жить тут можно. Лучше, чем на берегу. По тебе вижу, там тебя чуть ли не отымели. А тут и кормят, за смены рыбой платят, даже талеры идут.

– Это деньги?

– Да, из металла. Их принимают двадцать городов на побережье. Новая Ганза. И на землях Северного Легиона тоже принимают. Но первый месяц у тебя почти восемьдесят процентов будут вычитать. В общем, узнавай потом у старпома Клауссена, он заведует финансами.

О Ганзе и Легионе Младший слышал, хоть и не представлял, где это. Но пока были более важные темы.

Финн, наконец-то, закончил с люком, и Александр подумал, что они спускаются в самую задницу мироздания. По крайней мере, воняло там именно так.

Но, оказалось, что лезть надо не глубоко. Засорилась воронка, через которую заполняли рыбой вагонетки, стоящие на нижнем ярусе. Саша быстро разобрался в примитивном технологическом процессе. Специальными лопатами рыбу подгребали к погрузочной воронке, открывали створку, рыба наполняла вагонетку, створку закрывали. В это время внизу рабочие откатывали наполненную емкость, а под воронку подавалась следующая.

– А это случайно не пиратский корабль? – задал Саша давно вертевшийся вопрос, пока Финн развинчивал секцию трубы.

Грубый смех эхом отразился от грязных стенок коридора, подлетел к потолку.

– А ты с юмором. Повеселил. Это ты его серьгу заметил? Прям как у Джека Воробья. Я ему говорю, сними, ухо оторвет к хренам. Но она же типа удачу приносит. Верно, Юхо?

Тот пробормотал что-то вроде «угу», низко надвинув непромокаемый капюшон – сверху капало.

Только через минуту у Юхо сработало зажигание.

– Викингс? Ха-ха-ха! Ноу викингс! Фишермен.

Если он и говорил по-русски, то виду пока не показывал.

– Нет, мы не пираты и не викинги.– Скаро, наконец, отсмеялся. – На этой посудине хрен кого догонишь. Разве что сетью зацепить… Повеселил, спасибо! Давай, хватай прут и помогай, вон сколько хвостов!

Хвосты были рыбьи. Они со Скаро с помощью длинного прута прочистили трубу минут за пять. Гораздо больше времени ушло на то, чтобы собрать всё, как было и завинтить.

Как только закончили эту работу , интерком на стене зарявкал голосом Кнута. Он требовал, чтобы «водопроводчики» бросали всё и тащили свои задницы в засолочный цех номер два. Засолочные цеха были расположены под разгрузочными. Рабочие толкали вагонетки с рыбой по рельсам, проложенным вдоль больших металлических ёмкостей, похожих на эмалированные ванны. В ваннах плескалась мутная красноватая жидкость – рассол, пояснил Скаро. Некоторые были наполнены рыбой, из некоторых просолившуюся рыбу доставали, перекладывали в бочки и увозили на склад. В освободившиеся ванны, не сливая старый рассол, добавляли воду, соль и закладывали следующую партию рыбы.

Некоторые ванны были пусты, только дно и стенки покрыты слоем пахучей слизи, смешанной с чешуёй и какими-то рыбьими частями. Смотреть на это было противно, находиться рядом невозможно. Вот эти пустые ванны бригада Скаро должна была почистить и наполнить свежим рассолом.

Саша никак не мог притерпеться к запаху. В носу противно щекотало. Из глаз иногда начинали течь слёзы. Интересно, респираторов не полагается? Спрашивать постеснялся. Если положено, сами дадут, но напарники обходились без таких штук.

Недалеко от выхода был устроен стеллаж, там висели на крючках ковши, стояли лопатки разного размера и ведра. Свои инструменты они тоже принесли с собой.

Скаро стукнул здоровым кулаком по одному из пустых чанов. Металл загудел.

– Засолочные ванны. Купаться в них не рекомендуется. Видишь, как их много? К началу следующей смены они должны быть чисты, как яйца у кота. Сначала надо прочистить сливные отверстия от чешуи, плавников, утраченных надежд… Потом очистить – с водой и скребком – стенки от остатков рыбы и жира. Не дай тебе бог поцарапать покрытие. И промыть еще на раз из шланга. Это самая тупая работа.

Они шли по залу. Может, Юхо и был не очень расторопным, но Саша с трудом за ним мог угнаться. А за Скаро и подавно. Оба они были тут как рыбы в воде, а Младший постоянно спотыкался, запинался. Пол был неровный и мокрый. Он задел одну из вагонеток, и она покатилась. Еле остановил.

Все было дребезжащее, неказистое, явно сделанное на живую нитку или работающее уже сто лет без ремонта. Вот тебе и европейское качество. Впрочем, странно, что вообще хоть какие-то корабли еще держатся на плаву и могут что-то перерабатывать. Видимо, их ремонтируют буквально на ходу, а в портах латают, чем придётся.

Под ногами хлюпала жижа.

– Смотри, как насвинячили. Пол тоже надо прибрать. Этим ты и займешься. А мы полезем в чаны.

Непонятно, жалеют они его или поручают самое тяжелое. Или боятся, что новичок что-нибудь испортит.

– Ну, теперь ты видишь, что мы простые трудяги, – продолжал бородатый. – Нет, конечно, если какое-то судно удачно подставится… можем и нагнуть, забрать лишнее. Но вообще мы не крысы и обижать тех, кто не провинился – не по нашим правилам.