Колонисты Пандоры 3 - Яманов Александр. Страница 3

После чего информационное поле паразита, удалило из обзора стены отсека управления, и раздвинуло виртуальное пространство, перенеся меня совсем в другое, вполне узнаваемое место.

Сейчас зал заседаний совета мудрейших был пуст. У стен лежало несколько мёртвых тел, оставшихся после военного переворота. Осмотрев их, я не обнаружил никого из членов совета, и это меня почему-то порадовало. А потом стены мостика начали становиться прозрачными, и я смог увидеть город, как бы нависая над ним.

К этому моменту только семнадцать процентов блоков процессора смогли перезагрузиться. Этого не хватало для стабильного взаимодействия с половиной вспомогательных систем, но вполне достаточно для ручного управления всеми процессами.

Если честно то, когда процессор подтвердил степень допуска и вокруг появился сложный интерфейс управления дредноутом, я немного струхнул. Но после того, как увидел развернувшуюся до орбитального уровня привычную сетку координат, пришёл в себя.

– Всем занять свои места, начинаю двухминутный отчёт, – объявляю, когда выставленный Акосом таймер обнулился.

А потом я с запозданием сообразил, что не всё сделал и начал передавать операторам часть функций.

Маре досталось энергообеспечение. Нейле, контроль над реактором. Ветка с Заром, получили внешние оборонительные системы. Акос взял на себя системы жизнеобеспечения и связь. Остальным достались вспомогательные службы. Многие элементы интерфейса были недоступны, продолжали моргать красным, оранжевым или жёлтым. Но судя по просмотренным отчётам, корабль готов попытаться подняться над поверхностью долины.

– Ярик, пока дредноут под землёй, используй только центральный антигравитационный модуль. Если врубишь вспомогательные, то в долине может начаться настоящее землетрясение. И давай пошевеливайся, ибо теперь я уверен, что нас заметили.

Воспользовавшись советом Акоса, я врубил огромную антигравитационную плиту, прикрывающую днище дредноута, и сразу почувствовал толчок. В тот же миг, покинутый город начал разрушаться, превращаясь в груды развалин. При этом торчавшие над поверхностью башни плазменных турелей, продолжали непоколебимо возвышаться над клубами пыли.

Затем послышался душераздирающий скрежет, производимый выходящим на поверхность массивом дредноута. Его сопровождал визг воздушных масс, засасываемых в образовавшуюся снизу пустоту. Космический корабль трясло и дёргало как раненого зверя, но он продолжал неуклонно подниматься, словно очнувшийся от спячки стальной великан.

А когда все уровни до последнего освободились от оков Пандоры, по корпусу прошлась волна, похожая на стон. После этого корабль перестало трясти. А у всех находящихся внутри появилось чувство, похожее на облегчение. И чем выше поднимался корабль, тем сильнее оно перерождалось в ощущение свободного полёта.

Но едва мы поднялись на сотню метров, как квантовые гироскопы, фиксирующие положение корабля в пространстве, начали сходить с ума, выдавая явно ложные показания. При этом дредноут повело в сторону. Корма начала крениться в сторону горного массива, а остатки руин, начали скатываться с верхней плоскости, осыпаясь вниз каменным водопадом.

– Ярик, спокойно. Это влияние магнитной аномалии, – предупредила Мара, – Начинай подключать внешний антигравитационный контур дредноута, только поэтапно, а то энергонакопители почти пусты.

Воспользовавшись советом, я начал разворачивать боковые части антигравитационной плиты. Это оттолкнуло массив дредноута от горной гряды, и он, стабилизировавшись в пространстве, поплыл к огромному озеру, почти перекрывающему выход из долины. Одновременно с этим корабль продолжил метр за метром неуклонно подниматься над поверхностью.

– Давай к озеру. Если включим ускорители подскока над долиной, то от джунглей останется пепелище, – сказал Акос.

Внешние приборы объективного контроля, позволяли смотреть на корабль как бы со стороны. Так что я видел происходящее снаружи в мельчайших деталях. Вижу огромную каверну, оставшуюся от прежнего местоположения дредноута, и даже смог разглядеть толпы зарканцев, скопившихся на каменистых дорогах и самом плато.

А ещё через несколько секунд, начавший разгоняться дредноут, поравнялся с углублением, оставшемся на месте прорыва подземных тварей. По сравнению с провалом, оставшимся на поверхности долины космическим кораблём, выемка над каверной казалась меньше.

И как только корабль переместился в биом, населённый ящерами, в ушах зазвучал сигнал тревоги. В небе появились выделенные красным сектора, очерчивающие предполагаемые опасные зоны.

– Нас заметили! – воскликнул Акос, – Сканер фиксирует вражескую активность.

– Надо включать силовые щиты, – предложил Зар.

– Нет. Нельзя! – рявкнула Мара, – Если включим силовую защиту, энергии на выход в космос точно не хватит.

– Может, проскочим, – проговорил я и в этот момент над долиной появился первый оранжевый росчерк.

Прилетевший с орбиты снаряд, вонзился в каменистую поверхность в двух километрах от дредноута и при соприкосновении с препятствием выпустил кумулятивное ядро. Оно прожгло в каменистом грунте глубокую дыру, из которой ударил лавовый гейзер.

После этого подобные оранжевые росчерки начали появляться один за другим. Частые взрывы начали терзать поверхность долины. Одновременно с этим заработали плазменные турели дредноута, пытающие сбить снаряды на подлёте.

Я же продолжал выводить махину корабля к берегу озера, разгоняя его при помощи антигравов. Закрывавшая долину туманная дымка явно мешала имперцам прицелиться, из-за этого орбитальная бомбардировка не была эффективна.

Видимо, сканеры боевых платформ определили наличие массивного объекта с этой стороны горного хребта, но точное местоположение показать не могли. Из-за этого имперцы били по площадям, пытаясь поразить обнаруженную аномалию.

Турели работали стабильно, так что больше тридцати снарядов были уничтожены на подлёте к дредноуту за полминуты. И только два смогли вонзиться в верхнюю часть корабля, при этом не пробив тридцатиметровую бронеоболочку.

Я чувствовал каждое попадание и стремился как можно скорее увести дредноут к берегу озера. Однако в тот момент, когда мы достигли кромки воды, снарядный дождь с орбиты усилился, став более прицельным.

Всего за пару секунд десяток снарядов ударили по броне, повредив одну турель и вырубив несколько сканеров. Видимо, орбитальные батареи станции, наконец, смогли зафиксировать цель.

В этот момент я понял, что дальше медлить нельзя, иначе скоро в нас прилетит нечто более существенное.

– Поехали! – одно из любимых словечек деда, вырвалось произвольно, и уже предчувствуя приближающуюся опасность, я вжал виртуальные тумблеры, подающие энергию на ускорители подскока.

После этого из открывшихся сопел ударили столбы белого пламени и дредноут рванул вверх, вдавив свежеиспечённых членов экипажа в ставшие жёсткими анатомические ложа.

Берег озера под нами, превратился в раскалённую поверхность, а попавшая под температурный удар масса воды начала взрывоопасно испаряться, образуя расширяющееся облако пара.

Через мгновение из раскалённых клубов выскочил устремившийся вверх корабль. А ему навстречу скользнули четыре синих звёздочки, которые, разминувшись с корпусом корабля всего на несколько метров, вонзились в берег.

Фотонные торпеды детонировали одновременно и вместо того, чтобы прервать взлёт космического исполина, взрывная волна пнула его снизу, дав возможность набрать нужную скорость.

После этого дредноут пробил вечный туманный покров, прикрывающий долину и, превозмогая притяжение, рванул навстречу черноте космоса.

Глава 2. Первый бой

– Хартим, повторяю ещё раз. Первыми забили тревогу датчики сейсмоактивности, установленные в городах землян. Приборы начали передавать необычную сигнатуру. Аналитический центр орбитальной станции обработал данные и определил, что на планете активирован реактор, работающий с антиматерией, – второй раз повторил комендант станции, но спроектированное голографом лицо капитана имперского крейсера, никак на это не среагировало.