Колонисты Пандоры 3 - Яманов Александр. Страница 6

– А если мы не сможем?

– Да куда мы денемся. Обратного пути у нас нет.

– А дальше?

– Затем я намерен наведаться на орбиту красной луны и навестить висящий в космосе эвакуационный корабль.

– Ты надеешься, что находящихся в криогенной заморозке землян, ещё можно оживить?

– Мой дед верил. А я, как выяснилось, от него не сильно отличаюсь, – отвечаю девушке, а мои пальцы самопроизвольно сжались в кулаки.

– Если вместе с тобой, то я готова проверить покинутый эвакуационный корабль. Только у наших друзей космотехов, могут быть совсем иные цели. И разморозка нескольких миллионов землян, их не особо интересует, – едва слышно произнесла девушка и прижалась ко мне.

– Понимаю, но им придётся пойти мне навстречу, – указываю на проекцию космоса, где на низкой орбите, над планетой нависала имперская станция. – А сейчас нам надо срочно наведаться вон на ту ржавую развалюху, пока имперский комендант не сбежал.

Глава 3. Челнок

– А это не опасно? – спросила Нейла, когда я активизировал процесс расконсервации пультового отсека.

– Нет. Я всё проверил. Кроме ремонтных ботов, на этом уровне никого не осталось. Система жизнеобеспечения, конечно, барахлит, но утечек дыхательной смеси не зарегистрировано.

Получив ответ, девчушка недовольно покачала головой.

– И всё равно я не пойму, зачем нам уходить? Ведь тут всё работало нормально, – заявила она, а находившиеся поблизости мать с отцом как по команде закатили глаза.

– Нейла, ну ты же не хуже меня знаешь регламент работы в реакторном отсеке, – вмешался Акос. – Эти инструкции написаны кровью наших предков. Не зря они отправляли на вахту в пультовой только одного дежурного оператора. Долгая близость с активной частицей антиматерии приводит к мутации организма и постепенно сводит с ума любого оператора. А мы провели здесь более десяти часов.

– А там, куда мы направляемся, имеются нормальные нейроинтерфейсы, – добавил я и, не дождавшись, когда многометровая бронеплита поднимется, оттолкнулся от переборки и выплыл в коридор. – В резервной рубке управления попробуй подключиться к процессору дредноута напрямую. Там ты сможешь откалибровать движение частицы и заставить антиматерию начать вырабатывать энергию. К тому же у меня появится возможность сделать всех космотехов нормальными членами экипажа, а не получившими временный статус.

Доплыв до выхода, я осмотрел внешний туннель, на котором осталось множество следов яростной перестрелки со штурмовиками. Я знал, что военные ретировались сразу после того, как мы проникли в реакторную, поэтому не опасался засады. Плюс, ремонтные боты прочесали весь уровень и не обнаружили никаких оставленных сюрпризов. Одно плохо – энергии критически не хватает, из-за чего все станции подзарядки роботов отключены. А это значит, что использовать механических помощников надо аккуратно.

Оказавшись наружи, я жестом показал, чтобы остальные следовали за мной. В гарнитуре коммуникатора снова зазвучал голос Нейлы.

– А какое военное звание получу я? – неожиданно спросила она.

– Как только заставишь капсулу с антиматерией снова бегать по активной зоне и вырабатывать энергию, станешь нашим адмиралом. Я думаю, здесь никто не будет возражать, – ответил я, а в эфире послышались смешки зарканцев.

– Не-е, адмиральского звания процессор дредноута присвоить не сможет, – проговорила девчушка, вылетев из прохода вслед за Веткой и парой бойцов, облачённый в полный сегментный доспех. – На дредноутах такого типа высшее звание – это командор зарканского флота.

– Нейла, да замолчи ты, наконец! – не выдержав, рявкнул Акос и появился рядом с младшей дочкой. – Давайте обойдёмся без болтовни в рабочем канале связи. Прибудем на места назначения и наговоритесь там вволю.

Когда все зарканцы выбрались из пультовой, я запечатал её и, хватаясь за специальные скобы, отлетел от терминала. Дальше наша группа поднялась над лабиринтом из вспомогательных систем и, растянувшись в цепочку, поплыла в сторону бронесферы, находящейся в дальнем конце реакторной зоны между уровнями.

Из-за отсутствия энергии гравитационный контур дредноута был выключен. Поэтому на всех уровнях царила невесомость.

Когда-то очень давно, на космических верфях в туманности Зарканы, появился скелетный корпус нашего дредноута. Судя по той информации, что я нашёл, специальные аппараты буквально сплетали его из десятков тысяч, расплавленных потоков особого материала, в условиях космического вакуума. Получившаяся конструкция имела немалый удельный вес. И пятьдесят пять процентов этой массы сейчас концентрировался под нами, на практически цельнолитом нижнем уровне. Там помещались только ускорители подскока и двухсотметровая гравитационная плита.

Из-за этого слабая тень притяжения присутствовала внутри и, если зависнуть в пространстве, она постепенно притягивала тело к палубе. Мне понравилось состояние невесомости. Зарканцев тоже всё устраивало. И только паук Мары цокал по поверхности, используя электромагниты.

Следуя впереди, я периодически получал порции свежей информации с терминалов, мимо которых проплывал, и делал это не из праздного любопытства. Если честно, то чувство нависающей опасности никуда не делось. И подтверждение этого предчувствия пришло на полпути к резервной рубке управления.

Получив очередной отчёт, я обнаружил активность на одной из палуб. Быстро изучив полученные отрывки записи устройств контроля, замечаю несколько плывущих в невесомости фигур, облачённых в чёрную броню зарканских штурмовиков. И хотя это место находилось на два уровня выше нас, быстрый способ передвижения военных по спецтуннелям, сделанным в скелете корабля, заставил напрячься.

Показав Акосу жестом, чтобы все поторопились, я подтолкнул Ветку и на пределе скорости рванул вперёд. Затем переключился на выделенный канал главы клана космотехов.

– Штурмовики, кто-то из них точно остался на борту.

Услышав предупреждение, мастер вытянул из кобуры свой укороченный плазмобой, и принялся раздавать приказы. Оставшиеся пятьсот метров до сферы, мы проскочили за считанные минуты.

Когда я подлетел к терминалу, догнавшие меня зарканцы образовали периметр, а Ветка активировала магнитный диск. Последними к сферы приблизились люди. Паук тоже сумел оттолкнуться от палубы, и взлетев, примагнитился к бронесфере. Система подтвердила мой статус, поэтому с проникновением в резервный командный пункт, проблем не возникло.

Оказавшись внутри бронесферы, я удивлённо огляделся. Вокруг рядов коконов, готовых к использованию для операторов, раскинулась трёхмерная проекция, окружающего дредноут космического пространства. Она покрывала все поверхности и легко обманывала органы восприятия действительности.

Заняв центральное ложе, я снова присоединился к проснувшейся части нейропроцессора корабля. Это подключение немного отличалось от предыдущего, ибо само местоположение открывало больше возможностей. И хотя энергии катастрофически не хватало, кое-чем удалось воспользоваться сразу.

Первым делом я наделил всех космотехов и двойку землян статусом члена команды. Правда, званий как хотелось Нейле, я никому присвоить не смог, так как это прерогатива процессора дредноута.

Закончив с этим, я убедился, что космотехи приступили к работе по восстановлению функционала корабля, и перешёл к осуществлению недавно придуманного плана. Собрав информацию о стоящем на транспортной палубе челноке, понимаю, что он условно готов к самостоятельному полёту в космосе.

Придётся воспользоваться этой возможностью прямо сейчас, ибо тянуть дальше нельзя. С момента уничтожения боевых платформ прошло несколько часов. И я точно знаю, если ничего не предпринять в отношении имперской станции, то комендант чего-то придумает. И хотя, как военный объект станция нам угрозы не несёт, то связь с метрополией у неё осталась. Да и городские советы олигархов тоже нельзя сбрасывать со счетов.

С этим всем необходимо разбираться быстрее, и именно этим я собираюсь заняться. Акос с Марой знали о моих планах и полностью их поддержали. Оставалось одна загвоздка – нас слишком мало, а основная часть отряда состоит из операторов, необходимых для активации систем и ремонта корабля.