Благословенный 3 (СИ) - Коллингвуд Виктор. Страница 36

«Кого же ещё, как не тебя, французский „делатель королей“, стоит видеть на переговорах? Именно ты рулишь республикой; и наверняка в твоей беспокойной и бесконечно циничной голове уже зреют мысли, кого из французских генералов выдвинуть на место Первого консула» — невольно подумалось мне.

— Ну что же, мосье Сийес, давайте перейдём к делу. Я хотел бы постепенно нормализовать отношения с Францией. Полагаю, что у наших стран не так много неразрешимых противоречий, зато есть несколько направлений, в которых мы могли бы успешно сотрудничать. Революционные ужасы в прошлом — тем лучше! Давайте обсудим дела…

Сийес улыбнулся с выражением, что должно быть, когда-от праматерь Ева видела у древнего Змея. «Скушай яблочко, оно и вкусно, и полезно…». Скользкая же каналья!

— Ваше Величество! Франция, прежде всего, ожидает признания наших новых границ по Рейну!

— Ваше желание ожидаемо и понятно. Но, ради Высшего Существа, назовите причину, почему мы должны признать эту границу?

— Разве доблесть революционных войск не является достаточным к тому основанием? Будь теперь в Париже Людовик XVI, Ваше Величество, я полагаю, не стали бы обременять себя поиском иной причины!

— В случае с Людовиком, полагаю, что — да, не обременял бы. Но вы не представляете законного короля Франции: вы приехали от революционного правительства, а это совсем другой расклад. Видите ли, для того чтобы принять вас здесь моё правительство должно было признать, что революция во Франции была благотворна и справедлива. Иначе нам бы пришлось остаться на точке зрения, что господа члены Директории — всего лишь узурпаторы и заслуживают разве что гильотины. Однако, наблюдая за действиями вашего правительства, мы пришли к выводу, что идеалы чести, справедливости и добра ему отнюдь не чужды. И потому, мосье Сийес, сейчас вы здесь! И, должен вам прямо сказать, «право завоевания» с названными идеалами добра и справедливости отнюдь не коррелирует. Если уже завтра, например, английская армия войдёт в Париж — что же нам, признавать его английским городом? Знаете, я новичок в международных отношениях, но всё-таки полагаю, что всё немножко сложнее!

Бывший аббат тонко улыбнулся.

— Ваше Величество, несомненно, правы. Что же, у нас есть гораздо более весомые права, чем сила штыков французских патриотов. Граница по Рейну — это естественный барьер между французской и германской нациями. Но времена Римской империи именно по этой древней реке проходила грань между цивилизацией и варварством…

— Ну, знаете, тысячи лет назад вообще всё было по-другому. Скажем, граница России и Польши проходила как раз примерно там, где сейчас пролегают границы России и Пруссии. Не удивительно ли, как с исторической точки зрения близки между собой восточная граница Франции и западная граница России….

— Директория готова признать границы России по Бугу, в обмен на признание Российской империей границы Франции по Рейну — быстро ответил Сийес, совершенно правильно поняв мою мысль.

— Прекрасно, однако же, я не закончил мысли! Видите ли, при всей исторической близости этих примеров, сегодняшнее положение этих территорий сильно разнится. К востоку от Буга поляков практически нет, не считая представителей чисто эксплуатирующего сословия — шляхты. А вот на западном берегу Рейна, увы, живут не французы, а голландцы, фламандцы и немцы!

— Уверяю вас, Ваше величество, никто не мешает доброму немцу сделаться столь же добрым французом!

— Вы полагаете, это так легко? Смогли бы вы, мосье стать, например, добрым русским?

Аббат изобразил на лице искусственную радость.

— Неужели Ваше Величество предлагает мне должность в вашей великой империи?

— Я прошу лишь задуматься о том, что вы можете хоть тысячу раз называть западный берег Рейна своим, но, если местное население так не считает, то эти ваши новые департаменты никогда не станут действительной Францией!

— Ваше величество, мы не видим тут большой беды. До сих пор и бретонцы, и окситанцы не считают себя в полной мере французами, но время и усердное администрирование делают своё дело…

— Берег Рейна — это совсем не то же самое, что Бретань. Там рядом находится Германия, чьё культурное влияние на германоязычных французов никогда не позволит вам в полной мере осуществить их ассимиляцию! То, что немцы будут находиться под властью французов, навсегда поссорит вас с германской нацией. Устанавливая теперь границу по Рейну, вы обрекаете свою страну на непрерывные войны с восточным соседом! И не думайте, что Германия всегда будет находиться в своём нынешнем бессильном состоянии. Один единственный умный политик может всё изменить в самое короткое время! Причём, как это не смешно, вы сами делаете сейчас всё, чтобы это произошло. Если вы приведёте в Германии к власти революционные силы, первое, что они сделают — объединят всю страну. И вместо конгломерата замшелых курфюрств вы получите на восточных границах мощнейшую империю!

— Судя по тону, каким Ваше Величество произнесло эти слова, Вашему величеству известен выход из этого положения? — с вопросительно-утвердительной интонацией в голосе произнёс Сийес.

— Проверьте мне, господин посол: я целиком и полностью на вашей стороне. И я поддерживаю идею границы по Рейну. Но немцы живущие вдоль берега — с ними придется что-то делать. Я предложил бы следующий вариант: вы вывозите всех их в бывшую свою колонию — Луизиану, где создаёте для них специальное новое государство. Полагаю, район Великих озёр был бы отличным местом для этого! Тем, кто не захочет ехать в Америку, можно предложить переселиться в Германию, продав своё место в корабле какому-нибудь другому немцу. Ваше правительство, со своей стороны, предпримет усилия по заселению прирейнской территории французами. Через некоторое время там следует провести плебисцит, результатом которого станет действительное присоединение этих территорий к Франции.

Аббат некоторое время молчал, переваривая моё предложение.

— А что же Ваше Величество надеется приобрести в случае реализации этого предложения? — наконец осторожно спросил он.

— У меня тут нет прямой выгоды. Однако косвенные приобретения довольно существенны. Прежде всего, я бы хотел, чтобы Франция в будущем была достаточно сильна для того, чтобы противостоять при необходимости всей объединённой Германии. Во-вторых, я желаю ввести в международное обыкновение решать территориальные проблемы не вооруженной силой, а путём переговоров и плебисцитов. И наконец, в-третьих, я бы хотел создать на Американском континенте сильный противовес Северо-Американским Соединённым штатам. Сейчас эта страна вбирает в себя всех белых переселенцев из Европы — надо создать им конкуренцию! Иначе уже вскоре на этом континенте вырастет такой монстр, что Европа окажется игрушкой перед его могуществом!

— Но Луизиана принадлежит сейчас королевству Испания! — резонно заметил француз.

— Аббат, мы оба с вами очень хорошо знаем, что испанцы уже год следуют в вашем фарватере. Они уступят вам Луизиану обратно без особых возражений, как бывшим её хозяевам. Луизиана — убыточная колония для испанского двора, а финансовое положение испанского двора давно уже не позволяет королю нести лишние расходы. Я предлагаю оказать совместное дипломатическое давление на Мадрид с тем, чтобы вернуть Франции Луизиану, а Россия заинтересована в Калифорнии.

Сийес покачал головой.

— Но мы не можем принудить их отдать Луизиану, не говоря уже о Калифорнии. Испания — очень капризный союзник, и неудачные негоциации могут оттолкнуть их, вернув в объятия Британии. Мосье Годой* и так уже стонет и плачется, что английский флот совершенно прервал их сообщения с Америкой, и они теперь не могут получить мексиканское серебро, без которого король Карл IV оказывается жалким банкротом!

— Насчёт сообщения с колониями, полагаю, я смогу помочь испанцам… а что касается Луизианы — давайте подумаем, чем можно компенсировать Испании её стоимость. Насколько я знаю, сейчас это владение для испанской короны убыточно — и можно полагать, что они не будут очень уж держаться за это владение… Но давайте вернёмся к основной теме: итак, я предлагаю вам перелить прирейнских немцев в Америку, поселив их там отдельной колонией. Это обезоружит германских реваншистов — если они будут орать про ограбление Германии, лишение её своих древних владений, всегда можно будет указать им, что германская нация, «немцы» в широком смысле, приобрели взамен. Но это ещё не всё. Вторым важным элементом превентивного обезоруживания Германии станет уничтожение Пруссии. Эта агрессивная, неразборчивая в средствах держава — настоящая гиена Европы, а её успехи порождают в немцах убеждение, что аморальными средствами и грубой силой они добьются большего, чем политическими средствами, дипломатией и медиацией великих держав. Поверьте, пруссаки, занимающие сейчас умеренно-профранцузкие позиции, очень скоро изменят своё поведение, как только запахнет для них выгодой. Можете быть уверены, англичане обязательно их подкупят — денежными субсидиями, новыми землями в Европе или колониями.