Благословенный 3 (СИ) - Коллингвуд Виктор. Страница 37

— Англия — сложный противник — согласился аббат. — Непременно они станут подкупать любую нацию Европы, какую только смогут соблазнить своими деньгами, чтобы противопоставить её французской республике!

— Конечно, Англия обязательно будет противодействовать вам. Не надейтесь договориться с ними — в действительности вопрос стоит просто: или вы, или они.

— И как вы предложили бы нам побеждать Британию? — учтиво спросил аббат с таким видом, будто действительно намерен был последовать моему совету.

— Полагаю, что следует подорвать господство английского флота на международных коммуникациях. Это сложно, но возможно. Для этого надо создать широкую коалицию держав под флагом свободы морской торговли и уничтожения каперства. Пятнадцать лет назад появилась организация вооружённого нейтралитета — это была очень правильная инициатива! Также, надо прерывать их торговые связи, в чём ваш морской флот имеет немалый опыт, полученный во время предыдущих войн. Но, конечно же, этого будет недостаточно. Британия так просто не сдастся. Поэтому мы заинтересованы в появлении сильного европейского игрока, способного перенести спор с Англией с моря на сушу…

— Вы имеете в виду — высадить армию возле Дувра?

— Именно так. Но и другое направление очень немаловажно!

— А теперь ваше величество, очевидно, говорит про Ирландию…

— Да. Поддержка свободы Ирландии представляется мне очень важным и нужным делом. Англия не должна чувс

твовать себя в безопасности: появление ещё одного враждебного ей государства в непосредственной близости от своих границ заставит англичан сократить активность по всему миру. Если Франция желает отстоять свои и голландские колонии, а также торговые интересы по всему миру, она должна воздействовать непосредственно на территорию Великобритании, и сделать это лучше всего через Ла-Манш, угрожая Лондону напрямую. Однако, Англия сосредоточила существенные силы для обороны Ла-Манша, и овладение Ирландией позволило бы растащить их силы по побережью.

Аббат сложил руки лодочкой, будто хотел помолиться; но глубины его светло-серых глаз не скрывали истины: из всех известных человечеству богов он верует лишь в Меркурия

— Преимущество Франции, — продолжал я, — заключается в её превосходной, победоносной армии, далеко превосходящей сухопутные силы Англии. Надо лишь сделать так, чтобы ваша страна получила возможность этим преимуществом воспользоваться. Ирландия представляется очень полезной в этом отношении, тем более что отпадение этого острова от Британской короны позволило бы подать пример и другим порабощённым народам — валлийцам и шотландцам.

— Не могу не согласиться с Вашим Величеством, — отвечал немного удивлённый моим напором Сийес.

— Другой вопрос — это, конечно же, Гибралтар. С этим гадостным полуостровом, который сами англичане называет «шип в сердце Испании», надо кончать! Да, я знаю, что предыдущая осада в 1780 году кончилась досадной неудачей. Но, простите, уж если испанцы не могут сбросить англичан в море на своей собственной территории — то что они тогда вообще могут? Мы можем помочь им в организации правильной осады и штурма этого укреплённого пункта.

— После Измаила можно верить, что ваши доблестные солдаты способны на всё! — учтиво улыбнулся аббат.

— После Измаила наша армия шагнула далеко вперёд, и мы готовы помочь в военном деле испанцам… неофициально, конечно. Кстати, не откажемся мы и от сотрудничества с голландцами — полагаю, с вами можно говорить на эту тему; ведь теперь Франция по-сути владеет этой страной, не так ли?

Сийес уклончиво улыбнулся, давая понять, что не против обсудить и Голландию.

— Мне хотелось бы погасить наши долги перед голландскими банкирами. Не люблю быть должным! Мы могли бы поставить в счёт долга прекрасные боевые и торговые корабли, укомплектованные артиллерией, и разнообразное вооружение. Полагаю, их адмиралы найдут всему этому достойное применение, тем более, что английский флот теперь демонстрирует позорную слабость…

— Что, простите? Что именно Ваше Величество имеет в виду? — насторожился аббат.

— Вы разве не знаете? В Англии начались мятежи среди моряков, невиданные со времён основания английского флота! Не так давно случилось восстание в Спидхеде, а теперь, говорят, дело дошло и до стоянки в Норе… Да-да, это совершенно верные сведения! Но, вижу, вы торопитесь — не смею вас более задерживать. Рад встрече!

— Ну, что же, Республика будет рада союзу с вашей великой Империей! — проговорил Сийес, ошеломлённый вихрем обрушившихся на него возможностей и новостей.

— Увы. Думаю, что формального союза не будет. Но я помогу вам намного существеннее, чем, если бы речь шла об открытом выступлении! Но помните: как говорил старина Расин, «Чтоб вашим замыслам сопутствовал успех, намеренья свои должны вы скрыть от всех».

Тонкая улыбка коснулась губ Сийёса; он не переставал улыбаться, когда раскланивался. Я же остался, раздумывая о только что произошедших переговорах.

Английский флот… Да, это серьёзная штука! Двести линейных кораблей, раскиданных по всему земному шару. Сотни фрегатов и судов меньшего ранга — шлюпов, бригов, шебек… А главное — боевой дух и выучка. Тактика англичан проста: сблизиться с вражескими кораблями, и с пистолетной дистанции открыть бешеный огонь изо всех стволов. Благодаря кое-каким техническим новинкам и прекрасной выучке канониров они делают три выстрела за время, пока испанцы или французы едва могут выстрелить дважды. Притом крупнокалиберные карронады Королевского флота причиняют много больший ущерб, чем пушки их оппонентов.

В общем, легко сказать «подорвать господство английского флота», а вот сделать это практически невозможно! Но, как говорится, «слона едят частями», и у меня были некоторые идеи, с чего тут начать. И сегодняшний разговор был первым шагом на этом пути.

* — Меркурий — бог торговли.

Глава 16

В конце мая в Петербург прибыл наконец бедолага Радищев. Узнав от губернатора Палена, что Радищев пересёк Петербургскую заставу, я немедленно приказал ему явиться ко мне. Поскольку время моё было занято чрезвычайно плотно, пришлось пригласить его на завтрак. Поскольку приглашение к столу императору было из тех, от которого нельзя отказаться, даже если тот завтракает в 6 утра, Александр Николаевич дисциплинированно появился в нужное время в моей скромной столовой в Зимнем дворце.

Увидев его на пороге, я поспешил навстречу и от души его обнял.

— Как я рад видеть вас живым и невредимым! Присаживайтесь, позавтракайте со мною! Я нынче один; супруга отдыхает в Царском Селе, (доктор Вейкарт показал в её положении покой и свежий воздух), а я не могу покинуть Петербурга — дела не отпускают. Ну, рассказывайте, рассказывайте! Как вам Сибирь? Хорошо ли доехали?

Александр Николаевич скромно опустился на стул, услужливо отодвинутый лакеем.

— Доехал, можно сказать, хорошо, если не считать того, что дорогою я вновь овдовел.

— Неужели? Вы ведь были вдовец ещё семь лет назад?

— Да, именно так. Ко мне в ссылку приехала свояченица, привезла с собою детей, и… мы сошлись. Потом пытались вступить в брак, и, должен сказать, Ваше Вели…

— Для вас я Александр Павлович. Не надо всех этих титулов. Я за-пре-ща-ю!

— Хорошо, Александр Павлович, как скажете. Так вот, сделать из Елизаветы Васильевны честную женщину оказалось непростою задачею: решительно никто из священников не решался нас обвенчать.

— Отчего же?

— Родство, говорят! Хоть и не кровное, но перед Богом мы — родственники! Пришлось мзду давать, хоть я, право, и не люблю такого, но не жить же нам во грехе?

Тут я задумался. Черт, кажется меня ждут проблемы… Нет, я не собираюсь жениться на «законной родственнице», как минимум, потому, что счастливо женат и ожидаю прибавления семейства; но вот сопряжение интересов церкви и государства, кажется, будет совсем небеспроблемным…

— … а когда мы возвращались, Елизавета Васильевна простудилась, и в Тобольске скончалась. Мне страшно её жаль: хоть я и не любил её так, как сестру, но отдаю ей должное: прекрасная была женщина…