Между никогда и навечно (ЛП) - Бенсон Брит. Страница 45

Я разворачиваюсь и иду к двери, и мать спешит за мной по пятам.

— Ты воспитываешь грешницу. Ее портит компания, в которой ты ее оставляешь. У этого ребенка нет уважения! Нет дисциплины! Пожалеешь розгу — испортишь ребенка. И, Леви, ты испортил эту девочку. Она…

Я разворачиваюсь к ней, снова прерывая ее на полуслове, и медленно качаю головой.

— Не заканчивай предложение. Мне не нужно приходить к тебе. Я делаю это ради тебя, а не ради себя. Но, клянусь, если ты продолжишь нести при мне эту чушь, я больше никогда сюда не приду. Ты моя мать. Но это не дает тебе права ни на что.

Она не соглашается. Не извиняется. Даже не кивает. Но также не спорит.

— До свидания, мама.

Со злостью хлопнув за собой сетчатой дверью, спокойным шагом иду к грузовику. Мои руки прижаты к бокам, пока мне не приходится разжать пальцы, чтобы открыть дверцу грузовика, а затем я уезжаю, ни разу не оглянувшись на дом.

Когда дело доходит до воспитания детей, я подвергаю сомнению многие свои действия, но только не в этом вопросе. Мама сделала мою юность невыносимой. Мне потребовались годы, чтобы обрести собственный голос, потому что родители постоянно заставляли меня молчать. Я уже взрослый мужчина, но мне до сих пор время от времени снится кошмар, в котором фигурируют Священное Писание и ремень.

С Бринн я не совершу тех же ошибок.

Я дал обещание ее матери, самому себе, и сдержу их.

Заскочив в продуктовый за водой на всю команду, отвожу ее обратно на строительную площадку Ривер-Вью. Еще раз делаю обход, разговариваю с субподрядчиками, кое-кому звоню. Убедившись, что все под контролем, возвращаюсь в офис.

Бринн спрашивает, может ли остаться еще на одну ночь у Шэрон, чтобы завтра пойти в церковь, и я соглашаюсь. Я проезжаю мимо одной из местных строек и прохожусь по ней, проверяя прогресс. Делаю еще несколько телефонных звонков. Занимаю себя работой весь день, а потом один еду домой.

Обычно в свободный субботний вечер я заскакиваю в «СэндБар», чтобы выпить пива и послушать музыку, но сейчас я не в настроении для толпы. А еще мне не хочется встречаться с Молли по причинам, которые я отказываюсь признавать. В любом случае я был бы дерьмовой компанией. Можно было бы попробовать порыбачить, но мне это тоже неинтересно.

Я не хочу ничего, кроме как погрузиться в размышления, что я и делаю.

Несмотря на головную боль с утра, я готовлю себе «олд фешен» и выхожу с ним на заднюю террасу. Разжигаю небольшой огонь в кострище и сажусь на шезлонг. Отпиваю из бокала, затем откидываю голову назад и закрываю глаза.

Сосредотачиваюсь на шуме воды.

Ветра.

На еле слышимом смехе и музыке, доносящемся по ночному воздуху из центра города всего в нескольких кварталах отсюда.

Так долго, как могу, сосредотачиваюсь на чем угодно, кроме того, что действительно терзает мое сердце и разум, но когда выпивка заканчивается, как и моя защита, все, что я вижу — это Саванна Шоу.

Она — все, что я когда-либо видел.

И тогда я позволяю вине поглотить меня.

Глава 21

САВАННА

Мне еще никогда не приходилось бывать на настоящей съемочной площадке, но я полагала, что впечатления не будут слишком сильно отличаться от съемок музыкальных клипов с группой.

Я ошибалась.

Я не ожидала, что получу личный трейлер с моим именем на двери и всем необходимым. Честно говоря, он оказался лучше того дома, примерно в часе езды отсюда, где я выросла. Есть диван, телевизор, ванная, мини-кухня, письменный стол, небольшая спальная зона с кроватью и даже собачий уголок с лежанкой и игрушками для Зиггс. Не представляю, как Рыжий уговорил студию оставить ее со мной на съемочной площадке, но мне все равно. Она здесь, и от этого я счастлива. Рыжий такой хороший телохранитель.

Пока я шныряю по трейлеру, открывая шкафы и ящики и проверяя мини-холодильник, Рыжий перебирает фрукты на подносе, выбирая виноградины и одну за другой засовывая их в рот.

Поднос с фруктами я ожидала. Он в моем базовом райдере вместе с любимой маркой электролитной воды в стеклянных бутылках, дополнительными гитарными медиаторами, цитрусовыми ароматическими свечами (по одной на каждый вечер, когда мы играем в зале), карамельными трюфелями из темного шоколада с морской солью, огуречными масками для глаз, и упаковкой косточек для Зиггару. Чего я не просила, так это гигантского букета цветов или приветственной корзины с выпечкой.

Я копаюсь в куче выпечки, достаю маффин и откусываю большущий кусок.

— О, ням, — говорю я с набитым ртом. — Очень вкусно.

Рыжий гулко мычит. Я откусываю еще, затем моя невоспитанная собака толкает меня своим громоздким телом. Снова ткнувшись мне в ногу, она устремляет на меня широко распахнутые, умоляющие щенячьи глазки, я смеюсь и отламываю кусок маффина, чтобы скормить ей.

— Ты ей только вредишь, — хмыкает Рыжий. — Дворняга никогда не перестанет попрошайничать, если ты продолжишь ее так кормить.

Я устанавливаю с ним зрительный контакт и удерживаю его, пока скармливаю Зигги остатки маффина. Он качает головой, и наши лица одновременно расплываются в ухмылках.

— Негодница, — ворчит Рыжий, и моя улыбка сникает.

Негодница.

Леви.

«Увидимся в понедельник», — сказал он. Что ж, сегодня понедельник, и сейчас я в состоянии повышенной боевой готовности. Я уже дико нервничаю, а загадочный комментарий Леви только все усугубляет.

Засранец.

В дверь трейлера стучат, поэтому я широко ее распахиваю и вижу девушку с блокнотом, смотрящую на меня. Рассвет только забрезжил, на улице еще довольно темно, и я не могу разобрать мелкие детали черт ее лица, но она выглядит моложе. Моложе меня.

— Мисс Лавлесс, я — Дакота, одна из ассистенток, — представляется девушка ровным и четким голосом. — Я пришла узнать, не хотите ли вы, чтобы я сопроводила вас в гримерную.

Рыжий протискивается мимо меня и протягивает руку, и Дакота молча шлепает в нее свой пропуск. Пока он его изучает, девушка продолжает говорить со мной.

— Я уже подписала соглашение о неразглашении, предоставленное вами студии. Я в вашем распоряжении на случай, если вам что-нибудь понадобится. — Она лезет в задний карман и протягивает мне визитку. — Это номер моего мобильного, который предоставляет студия. Если вам что-нибудь понадобится, можете позвонить мне.

Я киваю, потом смотрю на Рыжего. Он кивает, затем возвращает Дакоте пропуск.

— Круто, — говорю я, и она указывает на припаркованный позади нее гольф-кар. — Но зови меня Сав.

Я следую за ней к гольф-кару и устраиваюсь на пассажирском сиденье, а Рыжий хватает Зигги и садится на заднее. Первые несколько дней Рыжий, вероятно, будет везде следовать за мной, прежде чем, наконец, отступит и даст мне немного пространства. Таков его стиль. И если быть честной, за это я ему и плачу. Как только новизна пройдет, и мы окунемся в рутину, Зигги решит остаться с Рыжим, потому что она любит его так же сильно, как и меня. Хотя Рыжий отказывается это признавать.

— Ты уже видела съемочную площадку? — спрашивает Дакота, приводя гольф-кар в движение и отъезжая от моего трейлера.

— Только мельком. Хотела приехать вчера, но, поскольку вся Северная Каролина в курсе моего местонахождения, я осталась дома и вместо этого учила реплики. Сегодня посмотрю все основательно.

Мои фото в кофейне были везде. Я привыкла к вниманию, но нервничаю из-за Леви. Я точно не хочу, чтобы мои отношения с ним или какие-то подробности из моего прошлого попали в желтую прессу.

Папарацци — беспощадны, а СМИ — безжалостны. Я могу просто стоять рядом с кем-то в толпе, и даже в этом случае они находят способ сделать из этого сенсацию. Возможный поклонник? Наркоторговец? Очередная измена «жениху»?

Наблюдать за этим отвратительно и увлекательно. На что они готовы пойти, чтобы продать журнал, сколько сальто сделают за просмотры. Их детективные навыки на высшем уровне, но им не хватает понимания журналистской этики. В итоге, получается довольно опасная игра. После каждого появления на публике я никогда не знаю, что меня ждет.