Между никогда и навечно (ЛП) - Бенсон Брит. Страница 78

— Я подумала, что мы могли бы потусить на крыше, — предлагает Сав, снова привлекая к себе мое внимание. — Можем поджемовать на акустике. И пусть Босс покажет вам, чему она уже научилась.

— Я почти выучила «I Wanna Be There». G, C, D, G (прим.: речь идет о композиции «I Wanna Be There» Blessid Union Of Souls и ее начальных аккордах).

— Слышал, ты отлично справляешься, — вставляет Торрен, и Бринн улыбается ему.

Я прочищаю горло, глядя на него, и когда он переводит взгляд на меня, убеждаюсь, что мое лицо выражает угрозу. Не трогай то, что принадлежит мне.

Когда все направляются на крышу, я отступаю, преграждая Торрену путь. Минуту мы просто смотрим друг на друга, и когда он открывает рот, чтобы заговорить, я поднимаю руку, останавливая его. Когда я говорю, мой голос низкий и спокойный.

— Что бы ни происходило между тобой и Саванной — этот рекламный трюк с помолвкой, прикосновения и любые безответные чувства с твоей стороны, — давай проясним следующее. Она не твоя. Она никогда не была твоей. Избавься от фантазий. Перестань смотреть на нее так, будто она твоя навечно. Она никогда не будет твоей.

Он пристально глядит на меня. Вижу, как у него чуть челюсть не трескается от того, как сильно он, должно быть, стискивает зубы.

— Значит, ты думаешь, она твоя?

— Я это знаю. Как и ты. Но если хочешь выяснить это, милости прошу. — Я ухмыляюсь. — Я был бы, наверное, не прочь понаблюдать за твоим унижением, и я давненько не разбивал костяшки пальцев о чью-нибудь физиономию. Мне даже немного не хватает этого.

Торрен фыркает и качает головой.

— Ты понятия не имеешь, во что с ней ввязываешься.

Мои плечи напрягаются, и я стискиваю зубы. Это не оскорбление и не угроза. Это сказано благоговейно, что еще хуже. Он искренне думает, что влюблен в нее. Я ему сочувствую. Почти.

Подойдя ближе, я склоняю голову набок, изучая его лицо.

— Ты провел с ней почти десять лет, но она все равно моя. Ее кольцо? Это просто металлолом. Почему? Потому что я точно знаю, во что ввязываюсь с ней. Я — единственный, кто это знал.

Отступаю на шаг, и черты моего лица смягчаются.

— Ты думаешь, что любишь ее. Отлично. Я понимаю. Но скажу тебе это лишь раз. Переживи это. Дважды повторять не буду.

Без лишних слов поворачиваюсь и поднимаюсь на крышу. При виде меня Саванна вопросительно вскидывает бровь, и я подмигиваю, а затем сажусь на шезлонг рядом с Бриннли. Десять минут спустя появляется Торрен, и я не упускаю того, как он держится от Саванны поодаль. Хорошо.

После того, как Рыжий разжигает огонь в небольшом кострище, звучит несколько песен на двух акустических гитарах. Это еще лучше, чем раньше. Даже Джона кажется почти ожившим. Когда играет Бринн, он подпевает. Хлопает. Даже сам исполняет несколько песен. К тому времени, когда Бринн засыпает в шезлонге, уже два часа ночи, и атмосфера наполнена обещаниями. Чем-то позитивным. Даже я взволнован, хотя и не знаю, почему.

Сав пытается убедить своих товарищей по группе остаться на ночь, но те настаивают на возвращении в свой отель, потому что через несколько часов вылетают в Лос-Анджелес. Шэрон говорит мне, что заберет Бринн к себе домой. Она даже не спрашивает, хочу ли я остаться с Сав. Просто предполагает, и хотя я, вероятно, должен уверить ее в обратном, я этого не делаю. Рыжий несет Бринн к грузовику и пристегивает ее, затем, убедившись, что ворота и окна надежно заперты, исчезает в своей комнате с Зигги.

Теперь на кухне только мы с Саванной. Одни. Она толкает мою ногу своей.

— Привет, — говорит она с ухмылкой.

— Привет.

— Как себя чувствуешь?

— Хорошо.

— Как голова?

— Было и хуже.

— Хм.

Она отводит взгляд, и на ее губах играет нежная улыбка. Она снова толкает мою ногу.

— Хорошая ночь. Хочешь вернуться со мной на крышу?

Я осматриваю ее с ног до головы. Сейчас она в спортивных штанах и майке, но выглядит также соблазнительно — также достойно славы — как и сегодня на сцене. Она излучает сексапильность и опасность. И я в отчаянии пытаюсь отрицать это пьянящее сочетание.

— Я не хочу возвращаться с тобой на крышу, Саванна.

Ее лицо сникает, и я шагаю к ней и прижимаю к кухонной стойке. Обхватываю рукой ее шею сзади и большим пальцем оттягиваю ее нижнюю губу. Ее дыхание сбивается, губы приоткрываются, затем она слегка наклоняет голову и втягивает мой большой палец в рот. Сосет его, вращает вокруг него языком, и я стону. Мой член твердеет, а сердце грозит выскочить из груди.

— Я устал отказывать себе. Хватит держать дистанцию. В любом случае получалось дерьмово, и это сводит меня с ума.

Приблизившись на дюйм, убираю с прилавка ее опорную руку и накрываю ею свой член. Она сжимает меня поверх джинсов, и я толкаюсь ей в ладонь.

— Мне нужно трахнуть тебя. Сейчас. Ты согласна?

Она охает и быстро кивает, после чего замирает и хмурится.

— Как же твоя голова?

— Не беспокойся о той, что у меня на плечах. — Я ухмыляюсь, и она улыбается в ответ. — Отведи меня в свою комнату. Если только не хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо здесь.

Я скольжу рукой в ее трусики и надавливаю на клитор, и она хнычет. Спускаюсь ниже и ласкаю сквозь влагу, пропитавшую ее трусики.

— Бл*ть, ты так этого хочешь, да? Я могу нагнуть тебя над стойкой. Или, хочешь, отнесу тебя на диван?

Я проникаю в нее двумя пальцами и наблюдаю, как ее глаза закрываются. Ее бедра дергаются, когда я надавливаю ладонью на клитор, и она охает. Приблизившись губами к ее уху, хрипло шепчу, вызывая у нее дрожь.

— Я могу закинуть твои ноги себе на плечи и врезаться в тебя глубоко, Саванна. Могу оттрахать, как негодницу, которой ты являешься.

Мои пальцы медленно входят и выходят из нее, ее дыхание учащается. Она сжимает мой член через джинсы, и я стону ей в ухо.

— Хочу отшлепать эту киску так, как мечтал.

Я толкаюсь быстрее, затем перемещаю пальцы к клитору и грубо тру.

— Хочу погрузиться в тебя членом. Ласкать клитор. Трахать твою задницу пальцами, пока ты не будешь готова принять мой член. Ты хочешь этого?

— Да, — выдыхает она.

Опустив голову, целую ее шею.

— Скажи громче.

— Да.

Я тру клитор, а затем, понимая, что она близко, снова ввожу в нее пальцы. Вонзаюсь быстрее, как можно глубже, массирую ее. Заставляю сжиматься вокруг меня.

— Скажи это снова. Громче, Саванна.

— Да, все это. Я хочу всего этого, — кричит она, затем обхватывает мои пальцы, и я возвращаюсь к клитору и тру, позволяя ей пережить волны оргазма.

Она вздрагивает, затем низко стонет, когда я сильно посасываю чувствительную кожу ее шеи. Достаточно сильно, чтобы ей пришлось неделю маскировать его гримом на съемочной площадке. Достаточно сильно, чтобы Пол Нортвуд, Торрен Кинг и все остальные знали, что она занята.

Я улыбаюсь.

— Хорошая девочка. А теперь веди меня туда, куда хочешь.

Она толкает меня в грудь, вынуждая отступить на шаг, затем хватает за руку и тянет вверх по лестнице. Мы минуем ее спальню и направляемся прямо к ступеням, ведущим на крышу. Логика, осторожность, инстинкт самосохранения. Все исчезает, когда мы выходим на террасу, и она поворачивается ко мне, расстегивая молнию на моих джинсах и опускаясь на колени.

— Бл*ть, — стону я, хватая ее за волосы, когда она берет меня в рот и втягивает прямо в горло.

Без прелюдий. Никаких ласк, никаких игр с членом. Мне приходится опереться рукой о кирпичную стену позади, потому что от удовольствия подкашиваются ноги.

— Ох, бл*ть, да.

Зажав в кулаке ее волосы, толкаюсь ей в рот, заставляя давиться членом, после чего поднимаю ее на ноги. Она пытается возразить, но я накрываю ее губы собственническим поцелуем, все еще не выпуская ее серебристых волос. Она впивается в меня ногтями и двигает ладонью по стояку, теперь скользкому от ее слюны.

— Я не собираюсь сейчас кончать тебе в рот, — выдавливаю я. — И не буду кончать тебе в руку.