Тайна серого кардинала, или Как я стала злодейкой (СИ) - Слави Екатерина. Страница 30

Тариен косо глянул на барона и перевел взгляд на вдову.

— Должен ли я выразить вам свои соболезнования, тэсса Леду, или они несколько запоздали?

Гвеневер улыбнулась.

— Мой муж скончался пять лет назад, мой траур давно закончился, но мне приятно, что сам магистр Грим проявляет участие к моей персоне.

Я подошла, став рядом с Тариеном, и наши с Гвеневер взгляды встретились. Какое-то время она словно изучала меня, потом осторожно кивнула:

— Тэлли Клодия.

— Тэсса Леду, — приветствовала ее я.

Магистр внимательно следил за Гвеневер, и она это заметила. Предполагалось, что не осталось никого, кто знал бы, как выглядела настоящая дочь барона. Храмы родовых богов молодые тэлли и тэссы зачастую посещали, закрыв лицо черной вуалью. О существовании вдовы жреца магистр наверняка знал, однако появление Гвеневер в замке намекало, что она приближена к своему сеньору куда больше, чем подозревал Тариен. Поэтому сейчас он наблюдал, как она отреагирует на меня.

Гвеневер растерялась под пристальным взглядом магистра лишь на долю секунды — ведь на самом деле она прекрасно знала, как выглядела настоящая дочь барона, — но быстро взяла себя в руки.

— Слышала, вы на днях были представлены ко двору, тэлли? — обратилась она ко мне. — Уверена, все придворные были потрясены вашей красотой. Иначе и не могло быть, дочь тэра Арне была обречена произвести самое лучшее впечатление, ведь вы так похожи на своего отца!

Лесть Гвеневер была очевидна всем, достаточно было глянуть на лоснящуюся лысину барона, однако сам барон казался вполне довольным. Видимо, у него не было сомнений, что вдова Леру от него без ума.

— Наконец-то я могу оценить вашу красоту, тэлли, до сих пор тэр Арне скрывал вас от общества.

— Похоже, тэр Арне скрывал не только красоту своей дочери, — язвительно вставил Тариен, многозначительно покосившись сначала на барона, а потом на вдову Леду.

Прочистив горло, барон выдавил из себя улыбку и поспешил вмешаться в разговор.

— Может быть, продолжим разговор за ужином?

— Да-да! — бодро подхватила Гвеневер и впилась в барона цепким взглядом. — Хорошие новости за вкусной трапезой всегда приятнее услышать. Вы ведь хотели что-то сообщить за ужином, правда, тэр Арне?

Барон натянуто улыбнулся, с опаской косясь на магистра.

— Да, так и есть.

Тариен хмыкнул и с мрачной холодностью сказал:

— Что ж, давайте перейдем к ужину. Надеюсь, ваши новости, барон, не испортят мне аппетит. Говорят, что испорченный аппетит делает мой характер поистине невыносимым. Но, возможно, люди преувеличивают. Мне-то не приходилось становиться жертвой собственного тяжелого нрава.

Разрезая мясо дикой утки и макая кусочки в винный соус, магистр отправлял их в рот. Несколько минут он молча ужинал, потом, не поднимая глаз, произнес:

— Итак, барон, какие новости вы хотели сообщить? Поверьте, я уже достаточно заинтригован.

Барон застыл, поднося вилку ко рту — с кусочка утиного мяса на стол упала коричневая капля соуса. Все же решившись сначала съесть наколотый на вилку кусок, барон запил утку вином, а когда отставил кубок, от меня не укрылось, как он и Гвеневер переглянулись.

— Как вам известно, тэр Грим, я вдовец. Своей супруге я безмерно благодарен за бесценный дар, который она оставила мне перед своей кончиной — мою дочь Клодию, которую я безмерно люблю…

— Гм… — громко прочистила горло я, делая при этом вид, что всецело поглощена нежным утиным мясом.

Барон запнулся и покосился в мою сторону.

«Ты подложил свою дочь под чужого для нее мужчину и избавился от нее, как от требухи, — мысленно сказала барону я. — Да сгниет твой лживый язык, болтающий о любви к ней».

Разумеется, Арне де Саар не мог слышать моего воображаемого обращения к нему. Сначала он нахмурился, как будто с опаской, но, поняв, что я не планирую что-либо говорить, поджал тонкие губы в недовольстве. В то же время его грудь опустилась в выдохе облегчения.

«Ты даже не подозреваешь, что я знаю о тебе куда больше, чем ты можешь себе представить, барон, — пронеслось в моих мыслях. — Но ты так погряз во лжи и интригах, пытаясь служить двум хозяевам — и магистру, и Волку, — что страх разоблачения стал твоим постоянным спутником, верно?»

— Конечно, мой долг позаботиться о том, чтобы устроить будущее своей дочери, выдав ее замуж…

— Гм… — снова прочистила горло я, и снова барон прервался, бросая на меня раздраженный взгляд.

«Ты выдал свою дочь замуж за смерть, двуличный барон, и меня собираешься сосватать тому же жениху, подстрекаемый своей рыжей любовницей, — подумала я. — У своей настоящей дочери ты отобрал ее будущее собственной недрогнувшей рукой. А теперь планируешь так же поступить и со мной».

— Вижу, вас беспокоит кашель, тэлли Клодия. Может, вам стоит отправить служанку завтра поутру за лекарем? — вставил магистр; на меня он не смотрел, но в его интонации я уловила предостережение. — Слышал, кашель иногда приводит к смерти от удушья. Не приведи боги. Я тревожусь о вашем самочувствии, тэлли.

Кажется, память о моем первом ужине в этом замке была еще слишком свежа в памяти Тариена Грима, и таким своеобразным способом напоминал мне, чем для меня тогда закончился мой эпатаж — он едва не задушил меня.

— Благодарю за беспокойство, тэр Грим, — изобразила вежливую улыбку я. — Но прошу вас не тревожиться. Мой кашель — всего лишь легкое межсезонное недомогание. Меня каждый год при смене сезонов беспокоит легкий кашель, но всегда быстро проходит. Правда, папенька? — не моргнув глазом обратилась я к барону, хлопая глазами: — Успокойте тревогу магистра Грима.

У Арне де Саара дернулась скула при слове «папенька». Он неуверенно посмотрел на Тариена, тот на него. Гвеневер косилась на обоих. Забавно, но прямо сейчас за этим столом все знали о моем притворстве, но никто не мог показать и виду. Магистр не знал, известно ли Гвеневер Леду, что я фальшивка. Гвеневер изо всех сил изображала, что считает меня настоящей дочерью барона. Барон ей подыгрывал, уверенный в том, что ему удается водить за нос магистра и меня. Но за этим столом козыри были в руках у меня, потому что именно я знала больше остальных.

— М-м-м… да, тэр Грим, у Клодии легкое недомогание, оно не стоит вашего беспокойства.

Меня даже немного развлекло, когда барон поддержал мою ложь, но стало не до смеха, когда после этого он продолжил:

— Я как раз говорил о том, что всенепременно позабочусь о будущем своей единственной дочери, однако… — В этот раз кашлянул уже он. — Мне нужен наследник. Тот, кто станет хозяином земель, этого замка, родового имени и продолжит род. Это может быть только сын, поэтому… — Он отложил столовые приборы и посмотрел на вдову своего покойного жреца. — Я хочу объявить о своей скорой женитьбе на тэссе Гвеневер.

Руки Тариена с ножом и вилкой на несколько мгновений замерли над тарелкой с утиным мясом. Некоторое время он смотрел на скатерть перед собой, потом поднял взгляд на Арне де Саара.

— Но разве у вас может быть уверенность, что именно тэсса Леду подарит вам наследника?

Барон кривовато улыбнулся, едва сдерживая свой триумф:

— Вопрос весьма деликатный, не для обсуждения за столом, но учитывая обстоятельства… Тэсса Гвеневер уже носит под сердцем мое дитя. Ее траур по покойному супругу вышел, я давно вдовец — нас не в чем упрекнуть.

— И вы, разумеется, убеждены, что родится сын? — впиваясь взглядом в барона, спросил Тариен.

— Разумеется, — довольный собой, отвечал барон. — Местная знахарка, которая предсказала рождение сына еще моей матери — и не ошиблась! — уверила Гвеневер, что младенец будет мальчиком. Нет никаких причин, чтобы мой сын рождался на свет бастардом, поэтому свадьба состоится в самое ближайшее время.

Объявление барона не стало для меня новостью, ведь я своими ушами слышала его разговор с Гвеневер Леду, которая торопила своего немолодого любовника побыстрее объявить о помолвке с ней, и барон не стал медлить. Помнится, Гвеневер упоминала некий обряд, который обязательно должна пройти, чтобы родился именно такой ребенок, который нужен Волку. Вероятно, это важно было сделать в определенные сроки, поэтому ничего выжидать Арне де Саар не стал.