Эдисон - Лапиров-Скобло Михаил Яковлевич. Страница 17

В результате усовершенствований, произведенных Эдисоном, телефон Белла заговорил громко. После этих усовершенствований телефонное дело начало быстро развиваться. Теодор Пускас из Будапешта первый предложил устройство центральных телефонных станций. Повсюду начали устраиваться телефонные сети с центральными телефонными станциями. Телефонные компании стремились сделать технически возможной передачу речи на возможно большие расстояния.

Патенты Эдисона были куплены «Вестерн Юнион», которая использовала их для борьбы с предприятиями Белла, учрежденными в Бостоне.

Началась ожесточенная многолетняя борьба между Беллом и «Вестерн Юнион». Последняя во главе своего управления телефонной службой поставила зятя Вандербильта, Гамильтона Мак-Тонбли, который много помог успеху предприятия.

За свое изобретение Эдисон получил от «Вестерн Юнион» 100 тысяч долларов, которые он предложил выплачивать ему в течение семнадцати лет, то есть всего времени действия патента, ежегодно по 6 тысяч долларов. Рассказывая об этом впоследствии, Эдисон так объяснил поставленное им условие: «У меня было четырежды больше честолюбия, чем средств, и я знал, что если вся сумма денег будет мне уплачена сразу, то целиком истрачу ее на опыты; и я решил так поместить свои деньги, чтобы на семнадцать лет обезопасить себя от слишком больших трудностей жизни».

Применение телефона начало развиваться и в Англии, и Эдисон предложил место своего представителя полковнику Гуро, своему старому компаньону по автоматическому телеграфу. Было организовано специальное общество. Аппараты готовились в большом количестве. Когда появилась угроза конфликта с собственниками патента Белла, Гуро понял, что успех предприятия будет обеспечен только в том случае, если удастся избежать применения телефонного приемника, который, как уверяли, был только подделкой приемника Белла. Он телеграфировал Эдисону, который ответил ему, чтобы он держался. «Я имел новый способ, — рассказывает изобретатель, — для использования явления, открытого несколько лет тому назад».

Речь шла об изобретенном Эдисоном электромотографе, или метофоне, Этот прибор позволял большому числу людей, собравшихся в одном помещении, слушать речь или пение, передаваемые по телефону.

Электромотограф по своей общей конструкции имел некоторое сходство с будущим фонографом и состоял из цилиндра, на который опирался конец иглы, прикрепленной другим концом к центру металлической мембраны. При своем вращении этот цилиндр заставлял вибрировать как иглу, так и металлическую мембрану. Цилиндр был сделан из специального материала, в состав которого входили мел, уксуснокислая соль ртути и раствор соды или едкого поташа. Поверхность цилиндра, сделанного из такого состава, содержится несколько влажной и обладает свойством, использованным в «рекордере» Томпсона, то есть она становится шершавой в тех местах, где через нее прошел электрический ток. Это свойство дает нам возможность понять, каким образом пульсирующие токи, идущие от телефонного передатчика, заставляют металлическую пластинку метофона петь или громко говорить при посредстве вибрирующей иглы.

Эдисон изготовил шесть электромотографов и отправил их в Лондон. Они были тотчас же испытаны и приняты. Через некоторое время он отправил еще сотню аппаратов. Тогда его попросили прислать двадцать молодых людей, которые умели бы управлять аппаратами. Эдисон устроил вблизи лаборатории мастерскую, в которой поставил десять аппаратов. Потом он все их испортил: отрезал провод у одного, устроил короткое замыкание в другом, загрязнил электроды в третьем и т. л. Он посылал затем каждого из своих работников найти причину повреждения аппарата. Работник, который мог найти десять раз подряд в течение пяти минут причины повреждения, считался пригодным для поездки в Лондон. Шестьдесят человек подверглись такому испытанию, и из них были отобраны только двадцать.

Громкоговорящий телефон Эдисона в течение нескольких лет применялся в Англии.

В 1905 году вышел роман Бернарда Шоу «Неразумный брак», героем которого является молодой изобретатель. В предисловии, полном веселого сарказма в отношении и самого себя, и своих соотечественников, и встретившихся ему американцев, описана эдисоновская группа в Лондоне.

Шоу, служивший в юности клерком, пишет: «Из-за того, что я стал писателем, не следует думать, что я никогда не стремился к достойной деятельности. С 15 лет я пытался идти против своей природы и поэтому до 23 лет сохранял юношескую неуверенность в себе и робость. Моя последняя попытка относится к 1879 году, когда в Лондоне была создана компания для эксплуатации искусного изобретения Томаса Альвы Эдисона — даже, как оказалось, слишком искусного, — являвшегося не чем иным, как телефоном, оравшим ваши самые интимные подробности вместо того, чтобы нашептывать их тайком. Совсем не этого желали биржевики, и вскоре компания влилась в Национальную телефонную компанию, невольно найдя себе место в истории литературы благодаря моей службы в „ей“.

«Эдисоновская телефонная компания, — пишет Бернард Шоу, — занимала нижнюю часть большого здания контор на улице Королевы Виктории, где работали американские мастера. Эти романтичные люди дали мне представление о способностях американского пролетариата. Они пели сентиментальные песни. Их язык привел бы в ужас даже ирландца. Работали они с нечеловеческим рвением и энергией, которые далеко не оправдывались достигнутыми результатами. Неизменно охраняя свою республиканскую независимость, они не желали исполнять приказания чопорного англичанина, холодная вежливость которого выдавала его убеждения в своем превосходстве, и требовали, чтобы их гнал «а работу с американскими проклятиями американский монтер, столь же свободный и независимый. Они презирали искусных английских рабочих, никогда не спешивших и стремившихся за свое жалованье выполнить настолько мало работы, насколько это было возможно, проникнутых чувством глубокого уважения к людям, из кармана которых можно было получить деньги почтительным обращением. Надо ли добавить, что этот самый английский рабочий был глубоко озадачен поведением юношей-иноземцев, которые напрягали все свои силы ради выгоды своего хозяина и совершенно не заботились о собственных интересах. Они боготворили Эдисона и считали его величайшим человеком из всех когда-либо существовавших на земле, обладавшим к тому же универсальными познаниями во всех областях науки, искусства и философии; они питали нескрываемую ненависть к изобретателю конкурирующего телефонного аппарата Грахаму Беллу, который в их представлении являлся существом, порожденным сатаной.

Каждый из них претендовал на собственное усовершенствование телефона; обычно дело шло о новой системе передатчика. Они все были честные парни с сильно развитым чувством солидарности, сентиментальные, веселые и невежественные, люди, которые не прочь были прихвастнуть и солгать.

В этом окружении я провел несколько месяцев. Я всегда интересовался физикой и читал Тиндаля и Гельмгольца, а, кроме того, кое-чему в этой области научился во время своего пребывания в Ирландии благодаря дружбе с двоюродным братом Грахама Белла, который был тоже опытным физиком и химиком; поэтому я, кажется, был единственным человеком во всем учреждении, сколько-нибудь знакомым с элементарными научными основами телефонии.

Вскоре я подружился с нашим официальным демонстратором, человеком из Колчестера, сильной стороной которого было земледелие.

Я часто исполнял его обязанности и этим путем, мне кажется, способствовал упрочению репутации Эдисона в Лондоне. Единственной моей наградой за эту работу было чувство юношеского самодовольства при виде плохо скрываемого изумления и недоверия, которые обычно вызывали в посетителях мои объяснения (слушая громкое рычание телефона, они были убеждены, что говоривший, который по моим словам находился на расстоянии двадцати миль от нас, в действительности кричал в рупор в соседней комнате). Когда я кончал объяснения, они обычно недоуменно раздумывали — —нужно ли дать мне на чай. Этот вопрос, видимо, решался отрицательно, так как я ни разу не получил ни копейки».