Эдисон - Лапиров-Скобло Михаил Яковлевич. Страница 18

Вскоре и в Англии началась борьба между аппаратами Эдисона и аппаратами Белла. Возник судебный процесс, однако дело как в Англии, так и в Америке закончилось добровольным соглашением конкурентов.

После длительной «телефонной войны» компания «Вестерн Юнион» отказалась от телефонного производства, а телефонная компания Белла прекратила деятельность в области телеграфа. «Вестерн Юнион» передала компании Белла право на все усовершенствования телефона, сделанные Эдисоном, и получила в обмен право на участие в прибылях в размере двадцати процентов. Эта доля принесла «Вестерн Юнион» миллионные доходы.

Интересно отметить, что уже с 1878 года в Америке и в Англии начался ряд процессов, оспаривавших право Белла на полученную привилегию. Против Белла выступило тринадцать противников, приписывавших себе изобретение основных частей телефона; из них первым же постановлением суда были устранены от соревнования шесть человек, а относительно претензий других (Мак Доноуг, Эдисон, Грэй, Дольбир, Блек, Ирвин и Фелькер) вопрос был разбит на одиннадцать пунктов, и по каждому было вынесено особое решение. Из этих одиннадцати пунктов по восьми первенство было признано за Беллом, по двум — за Эдисоном и по одному — за Мак Доноугом.

Из двух пунктов, по которым первенство было признано за Эдисоном, один относился к «гидроэлектрическому телефону, в котором жидкость, представляющая переменное сопротивление, помещается в вертикальной трубке, содержащей концы двух платиновых проволок, погруженных в жидкость». По данному вопросу эксперты отдали первенство Эдисону, так как телефон этого рода заявлен был им в декабре 1876 года и, следовательно, был первым материальным осуществлением идеи передачи звуков на расстоянии.

Таким образом, вопреки всем домогательствам первым изобретателем телефона был признан все же Грахам Белл. Однако потребовалось очень много усилий, времени и работы для того, чтобы система первого аппарата Белла с его едва различимою передачею была доведена до всеобщего пользования.

Небезынтересно также отметить, что Эдисон не избег участи многих изобретателей и величайших ученых, ошибавшихся в установлении пределов возможностей, даваемых тем или иным открытием и изобретением. Когда однажды в эпоху юности телефона газетный репортер спросил Эдисона, считает ли он возможным, чтобы когда-либо люди разговаривали через океан, Эдисон дал отрицательный ответ. Между тем такие переговоры еще при его жизни стали обычным явлением. 18 июня 1930 года, во время второго Мирового энергетического конгресса, происходившего в Берлине, было осуществлено с помощью телефонных проводов, кабеля и радио объединенное заседание конгресса и Национальной ассоциации электриков освещения, собравшихся в Сан-Франциско.

На этом заседании мы слышали, находясь в Берлине, речь восьмидесятитрехлетнего Эдисона, произнесенную им в своей американской лаборатории в Вест-Орандже.

Угольный передатчик (микрофон) не был единственным аппаратом, в котором Эдисон использовал особое свойство углерода — изменять в зависимости от производимого на него давления свое сопротивление электрическому току. Для своего квадруплексного телеграфа он построил реостат, или ящик сопротивления, снабженный серией шелковых кружков (дисков), насыщенных графитом и хорошо высушенных. Давление на диски могло регулироваться винтом, и таким способом изменялось сопротивление току.

Эдисон нашел другой способ, не менее остроумный, использовать описанное свойство угля. Он построил прибор и назвал его «тазиметром». Прибор имел целью указывать самые слабые колебания температуры тел. Он был такой чувствительности, что, пользуясь им, можно было измерить теплоту лучей дальних звезд. Тазиметр весьма прост по конструкции. Эбонитовый брусок помещается вертикально на платиновой пластинке, под которой находится угольная кнопка, покоящаяся, в свою очередь, на другой пластинке из платины. Обе платиновые пластинки и угольная кнопка составляют часть электрической цепи, состоящей из батареи и гальванометра. Эбонит очень чувствителен к теплу, и самое незначительное повышение температуры вызывает его расширение и увеличивает, таким образом, давление, которое он производит на угольную кнопку. Отсюда получаются изменения сопротивления, заставляющие колебаться стрелку гальванометра. Этот аппарат вообще имеет настолько сильную чувствительность, что тепла, исходящего от человека, удаленного от аппарата на расстояние в десяток метров, достаточно, чтобы в точном гальванометре далеко отбросить стрелку на циферблате.

Работы Эдисона над телеграфной трансляцией, над телефоном, электромотографом, глубоко изученная связь между звуковыми колебаниями и колебаниями мембраны — все это привело его к мысли о том, чтобы записывать колебания мембраны, вызываемые звуковыми волнами, а затем их воспроизводить. Зародилась идея о машине, которая могла бы записывать, а затем воспроизводить человеческий голос. Разработанная идея эта дала миру одно из самых замечательных изобретений Эдисона — фонограф.

ФОНОГРАФ

В 1877 году тридцатилетний Эдисон зарегистрировал свое новое изобретение, фонограф, в Бюро изобретений в Лондоне, а затем в США. Однако фонограф достиг своего совершенства лишь после дальнейших десяти-двенадцати лет работы над ним. Эдисон при этом получил до двухсот патентов на фонограф и различные его элементы и детали.

Первый прибор был сконструирован одним из сотрудников Эдисона, механиком Джоном Крузи. Получив от Эдисона задание и чертежи (пометка Эдисона на полях чертежа определяла размер вознаграждения за работу, в данном случае в 18 долларов), Крузи, не знавший о назначении модели, проработал подряд без сна и почти без пищи тридцать часов и изготовил первый в мире фонограф, который в настоящее время можно видеть в Лондоне в Музее политехнических знаний. На этом фонографе впервые в мире была достигнута слабая прерывистая передача популярной в то время песенки.

«Я плохо верил в то, — говорит Эдисон, — что моя машина будет работать. Я ожидал, что, возможно, услышу одно или два слова, и это даст мне надежду на осуществление идеи в будущем. Когда Крузи почти окончил работу, он спросил меня, для чего предназначается аппарат, — я сказал, что хочу записывать разговор, а затем машина должна будет его воспроизводить. Он считал это абсурдом. Однако аппарат был закончен. На цилиндре, снабженном канавками по поверхности, была натянута фольга. Я прокричал фразу, урегулировал репродуктор, и машина воспроизвела мой голос. Никогда в моей жизни я не был так поражен. Все были удивлены. Я всегда боялся новых вещей, которые сразу работают. Долгий опыт доказал мне, что в новом аппарате всегда имеются недостатки, которые мешают его коммерческому применению. Но здесь я почувствовал что-то, что не возбуждало сомнений».

Появление фонографа вызвало всеобщее изумление прежде всего сотрудников лаборатории. Эдисон на другой же день отправился в Нью-Йорк со своим первым фонографом и демонстрировал его в редакции журнала «Сайнтифик Америкэн», в кабинете редактора Бича. На следующее утро пространное описание облетело газеты. В Менло-Парк хлынули потоки посетителей, были пущены экстренные поезда.

Вскоре было учреждено особое общество для производства и распространения аппарата. Первые появившиеся в продаже фонографы были изготовлены в Нью-Йорке Зигмундом Бергманом. Бергман работал в ньюаркских мастерских Эдисона, где проявил выдающиеся способности. Заработав и скопив небольшие деньги, он вложил их в собственное предприятие и занялся изготовлением фонографов и угольных микрофонов системы Эдисона. Впоследствии, как мы писали выше, Бергман явился основателем электротехнической фирмы его имени в Берлине.

В специальной статье в журнале «Норт Америкэн Ревю» за май — июнь 1878 года Эдисон перечисляет одиннадцать областей, в которых, по его мнению, фонограф может быть применен с успехом. Эдисон при этом оговаривается: «Приводимый нами перечень, конечно, является только предположительным». Вот этот перечень: