Двуликий бог (СИ) - Кайли Мэл. Страница 13

Мы вошли в просторный красивый зал, значительную часть которого занимал длинный стол из незнакомого мне тёмно-красного дерева. По одну сторону от него мерно трещал большой камин, показавшийся мне чудесно уютным. Вокруг висели искусно расшитые тканевые полотна, шкуры животных и разные безделицы, предназначения которых я не знала. Почти всю противоположную стену занимало диковинное и редкое оружие, привезённое, должно быть, их дальних краёв. Каменный пол устилал звериный мех, в котором моя маленькая ступня утопала по щиколотку. Сделав первый шаг, я посчитала кощунственным ступать на него грязной обувью и легко скинула её в дверях. Дальше я шла уже босой. Хозяин палат удивлённо и немного насмешливо глядел на меня, стоя неподалёку в сапогах, и я лишь смущённо улыбнулась. Взгляд мужчины скользнул по моим ножкам, и зрачок его медленно расширился, делая тёмные глаза ещё более завораживающими. Устоять перед ним казалось невозможным и бессмысленным.

Я покраснела и игриво приподняла ресницы, хитро глядя на своего жениха. Не то чтобы я намеренно использовала врождённую женскую обольстительность подобно Фрейе или Сив, но в обществе бога огня во мне всё больше пробуждалась женственность, и, раз в скором времени мне предстояло стать супругой и любовницей, было бы глупо, наверное, её стыдиться. Поэтому если я и заигрывала со своим собеседником, то делала это бессознательно, стихийно, повинуясь зову природы. Мы сидели рядом, но пока ещё друг напротив друга через короткий край стола, иначе представлялось совершенно невозможным вести беседу. Растерянно сложив ладони на коленях, я осматривала зал, пока слуги ловко накрывали на стол, уставляли его золотыми блюдами и кубками, приносили золотые сосуды и приборы, и всё вокруг было таким золотым, что начинала кружиться голова.

— Тебе не по нраву сияние золота, — догадался проницательный владелец чертога. Голос его звучал размеренно, разве что в хитрых глазах плескалась усмешка. Я приподняла подбородок, улыбнулась, убрала непослушные светлые пряди за уши, привычным задумчивым движением оправила платье, как примерная асинья. Локи прямо смотрел на меня, ожидая ответа. Отсветы огня преданно ластились к его щекам, отражались в глазах. Родная стихия неимоверно красила мужчину, и я не могла не любоваться им украдкой. Сердце в груди билось восторженно и радостно.

— Оно мне непривычно и только. Дворец Бальдра совсем другой: лёгкий, воздушный. Этот же — жаркий, огненный, пышный. Очень красивый, но чужой, — негромко отвечала я, стараясь подбирать слова, чтобы ненароком не обидеть хозяина палат. Я испытывала смешанные чувства, а мысли мои были заняты абсолютно иными вещами. Неуправляемый ужас и гнев утихли, оставив меня наедине с горечью и обидой на слова отца. Всё произошло так быстро, столь внезапно, что я не могла в это поверить. Мне казалось, что-то я возможно упускаю, мне так сильно хотелось оправдать Бальдра… Но в памяти вновь и вновь всплывало его жестокое лицо, суровый взгляд, ледяной тон. Неужели всю жизнь я прожила, ставя себе в пример аса, которого в действительности и не знала? Стоило ли удивляться, что я сама не до конца понимала теперь, кто я такая на самом деле и во что мне верить?

— Вскоре он станет твоим, и ты освоишься. Не грусти, Сигюн, тоска портит твоё красивое лицо, — тут я вновь удивлённо подняла на жениха взгляд. — Бальдр вспылил, как любой отец, не желающий преждевременно расставаться со своим единственным сокровищем. Моё имя — лишь предлог, он точно так же не захотел бы отдать тебя за любого другого аса. Ты выросла и начала сама принимать решения, а он за этим не поспел… — в этот миг мои глаза расширились ещё сильнее. Что же это? Локи оправдывал моего отца предо мной? Локи?! Мир перевернулся с ног на голову, свет и тень поменялись местами. Я рассматривала мужчину нескромным пристальным взглядом. Он так легко судил об окружающих, будто видел их насквозь. И то, что мне казалось невероятным, — чтобы мой спокойный и сдержанный отец мог так разгневаться, вспылить, как изъяснялся Локи, — для бога огня было обыденным, привычным и понятным. Он мог позволить себе не скрывать ни чувств, ни мыслей, если того хотел.

— Мне казалось, ты терпеть не можешь Бальдра… — осторожно уточнила я, пригубив кубок, угодливо наполненный кем-то из слуг родниковой водой. Рядом стоял второй, полный сладкого мёда, но к нему я не прикасалась, боясь захмелеть. Мне никогда раньше не доводилось пробовать мёда, вина или браги, и я опасалась того, что могла бы сотворить, если утрачу над собой власть. В моей размеренной прежде жизни теперь с лихвой хватало безумства и внезапных перемен, даже когда я старалась сохранять ясность ума.

— Я говорю это не ради Бальдра, а ради тебя, — пояснил Локи, несколько раздражённый моей наивной недогадливостью, и тоже поднял кубок — тот, другой. — Я не люблю его за высокомерие и категоричность, — только я хотела заметить, что больно знакомые он описывает качества, как бог огня продолжил, — слишком уж много в нём я вижу себя, — я не отвечала, размышляя над словами собеседника. Был ли мой отец похож на Локи, пусть даже в лучшем его проявлении? Раньше я не задумываясь ответила бы решительное «нет» на этот вопрос, но ввиду нашего последнего разговора… Оказалось, что и впрямь не бывает света, не порождающего тень. Эти двое действительно стоили друг друга и немедленно вступали в конфликтное взаимодействие, как чёрное и белое, и каждый был обратным отражением другого. Что же это выходит, я выбрала в мужья некий тайный образ собственного отца? Эта мысль заставляла меня чувствовать себя неуютно.

— Я не хочу об этом говорить, — тихо, почти с надрывом выдохнула я, всё ещё не находя сил выкинуть из памяти злое лицо и ядовитые слова Бальдра, проникшие в самую глубь моего ранимого сердца. Были поданы первые яства, и, бездумно уставившись невидящим взглядом в своё блюдо, я что-то перекладывала из одного его края в другой. Надо было поесть, но чувство голода у меня совсем пропало, хотя ароматы по залу разливались просто потрясающие — я не могла не оценить чужое умение и не отдать слугам должное, даже погруженная в собственные мысли и переживания.

— Не говори, слушай, — просто отозвался хитрец, у которого на всё был готов ответ. — Выпей мёда, он чудо как хорош. Тебе станет легче, и ты сможешь, наконец, что-нибудь съесть. Не бойся, натворить что-то ещё ты вряд ли успеешь — безрассудство уходящего дня уже исчерпало себя, — Локи лукаво улыбнулся. Казалось, мои мысли и чувства были для него, как на ладони, но почему-то слова красноречивого жениха внушали доверие. Мне хотелось забыть причину своих горестей, а стать ещё более непредсказуемым поздний вечер действительно уже не мог. Напиток приятно согрел губы и горло, и это тепло, казалось, продолжало стекать вниз, собираясь в центре груди. Ас довольно подмигнул мне. — Вы с отцом помиритесь. Один станет свидетелем нашей свадьбы, и он пожелает соблюсти все традиции. Хотя бы отчасти ему придётся подчиниться. Твоя семья не сможет воспротивиться, ведь согласие мне дала и ты, и Всеотец. Так что, кто бы ни сказал резкое слово в порыве гнева, ты это забудь. Ты умна, Сигюн, не огорчай себя зря, — слова Локи звучали где-то далеко.

Я изо всех сил старалась сосредоточить на мужчине взгляд, но глаза мои всё равно упрямо смотрели сквозь него. Голова слегка кружилась. Очевидно, я оказалась не так уж умна, потому что в следующий миг плавно соскользнула со своего места прямо в мягкие объятия напольных мехов. Мне стало так тепло и уютно, что на миг я закрыла глаза. Забыться сном казалось непозволительной, но крайне желанной прихотью. Не сдерживая громкого заразительного смеха, вернувшего меня в реальность, бог огня поднялся на ноги, обошёл стол и присел рядом со мной на корточки.

— Ты опоил меня… — не слушающимся языком с трудом выговорила я. Казалось, он распух до невероятных размеров и занимал теперь весь мой рот, совершенно не желая двигаться и подчиняться. Голова кружилась сильнее, но на душе становилось легче. Я забывала всё то, что не давало разуму покоя. Прежние обиды уплывали куда-то далеко. Совершенно новое для моего тела состояние было манящим и желанным, и, не в силах сопротивляться, я вновь прикрыла глаза. Земля плавно уходила в сторону.