Неуправляемая (ЛП) - Уоррен Кристина. Страница 3

Взгляд Драма остановился на разрушенных каменных глыбах в тот же миг, когда в темноте сверкнула еще одна молния, и почти одновременно с ней раздался раскат грома. От гулкого грохота у Драма застучали зубы, и он вздрогнул, подняв руки вверх, зажимая уши, словно защищаясь от оглушительного удара.

Но не смог защититься от раскинувшегося вида.

Его глаза на мгновение закрылись. Он не контролировал свое тело, когда молния, казалось, ударила в землю всего в нескольких дюймах от его ног. Даже через закрытые веки яркий свет чуть его не ослепил.

Возможно, это случилось на мгновение. А может быть, и навсегда. Иначе как объяснить то зрелище, которое предстало перед ним, когда он открыл глаза? На его глазах груда камня раскололась еще больше, и в ночное небо вылетело не то небесное, не то адское создание.

Драм никогда не видел ничего подобного. Оно закричало, не как банши, а как валькирия, — крик грохочущих щитов и окровавленных копий, сражений и яростной решимости. Ее тело стрелой пронеслось по воздуху, словно оно гналось за молнией.

В этот короткий миг серая кожа стала серебристой, блестящей от дождя и сияющей в ослепительном свете. Поднявшись на высоту, оно расправило огромные пернатые крылья, отбрасывая тень на Драма и Мэйв. Затем, так же стремительно, как и поднялось, оно нырнуло в тень, где оружейная упиралась в высокую стену монастырского сада.

Существо заревело и вокруг него взорвался красный шар, похожий на кровь. Мрачный свет осветил крылатую тварь, а также виновника оглушительного рева… человеческую фигуру в черном одеянии с капюшоном и со странным символом на левой груди.

Драм одновременно подумал, что нужно помочь собрату, и что он не хочет подходить к фигуре в мантии ближе, чем к той, что с крыльями и хвостом. Если второе беспокоило его потому, что не должно было существовать в его реальности, то от первого он буквально покрывался мурашками.

Мужчина… ну, не стоит предполагать, ведь это могла быть и женщина, но, по крайней мере, он определенно выглядел человеком… заставил Драма отшатнуться на чисто физическом уровне. Конечно, одежда указывала на некоторую эксцентричность, но почему один ее вид должен вызывать у Драма желание взять сестру и уехать куда-нибудь очень далеко? У него не было ответа на этот вопрос, но небольшой дискомфорт не означал, что он может позволить себе стоять и смотреть, как монстр разрывает на части человека.

У него не было оружия, и он не собирался жертвовать своей жизнью ради незнакомца, но мог хотя бы отвлечь внимание. Пошарив рукой по краю кратера рядом с собой, Драм обхватил рукой кусок гранита размером примерно с мяч для крикета и переложил его в правую руку.

— Эй! — крикнул он, свистнув. Затем, не дожидаясь, привлечение внимания кого-либо из них, он метнул камень в голову чудовищной твари.

Упоминал ли Драм, что никогда не играл в крикет? Или в бейсбол? Или в любую другую игру, кроме футбола, где игрок никогда не брал мяч в руки, не говоря уже о том, чтобы попытаться бросить его с какой-либо точностью?

Камень не попал в цель, а ударился о стену монастыря в трех футах позади крылатого зверя и еще дальше от человека в черной мантии. Поэтому Драм никак не ожидал, что тот повернется в его сторону и пошлет еще один красный шар прямо ему в голову.

Закричав, Драм бросился к сестре и покатил их обоих по земле. Мэйв запротестовала, но резко замолчала, когда огненный шар попал в землю, где она лежала мгновение назад. Для нее этот удар, должно быть, был шоком, но для Драма вторым за сегодняшний день. Черт возьми, вторым за последние четверть часа!

А ведь он пытался помочь этому придурку. В наше время люди не испытывали чувства благодарности. Может быть, сейчас самое время забыть о нем и поторопиться домой?

Прежде чем Драм успел собраться с мыслями и предложить это сестре, чудовище издало еще один пронзительный вопль и полоснуло длинными когтистыми пальцами по лицу человеку в черном. Фигура вскрикнула и отшатнулась назад, подняв руки, чтобы выпустить не огненный шар, а красную молнию.

Существо отпрыгнуло в сторону, и молния, пролетев мимо, врезалась в сырую землю. При ударе земля содрогнулась почти так же сильно, как перед появлением существа.

Мощный взмах крыльев поднял тварь в воздух высоко над стеной сада. Драм видел, как оно приготовилось к атаке, и человек в черном, должно быть, заметил то же самое, потому что, прежде чем чудовище успело нанести удар, фигура в черном вскочила на ноги и побежала сквозь тени прочь от аббатства по скользким от дождя улицам Дублина.

Раскаты грома и молнии прекратились, как будто кто-то щелкнул выключателем, погрузив землю во тьму. Почему-то даже огни близлежащих улиц казались приглушенными, оставляя Драма и Мэйв беспомощными, как котят, еще не открывших глаза. Однако Драм мог слышать и даже в темноте различил мягкий стук о землю и порыв воздуха, когда что-то быстро двинулось к нему.

— Кто ты? — потребовал голос.

Драм не был готов ни к вопросу, ни к звуку голоса. Во-первых, потому, что не успел разглядеть, что это парило над головой в белой вспышке молнии, а затем атаковало враждебную фигуру в темной одежде.

Расстояние между ним с сестрой и темнотой освещалось лишь редкими огненными шарами и разрядами молний, от которых исходили только тревожные вспышки, пойманные на лету.

Во-вторых, Драм на мгновение опешил от вопроса, потому что, кто бы ни говорил, голос принадлежал женщине. Очень сердитой женщине.

Инстинктивно Драм заговорил голосом, который отточил за долгие годы жизни с пятью независимыми женщинами… успокаивающий, но не покровительственный.

— Майкл Драммонд. А это моя сестра. Мы не представляем для тебя угрозы.

Голос усмехнулся.

— Как будто человеческий мужчина, швыряющий камни, и дрожащая девушка могут угрожать Стражу. Вы ночные?

Драм покачал головой, моргая, пока мир медленно обретать ясность. Глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к полумраку после резкой смены освещения, но вскоре он обнаружил, что смотрит в самое необычное лицо, которое когда-либо видел. Лицо, чья изогнутая губа и сверкающий клык требовали немедленного ответа.

Жаль, что единственный ответ, который он мог предложить, был больше похож на вопрос.

— Прости, что?

Лицо напряглось, как и кулак, который, как он заметил, вцепился в его рубашку спереди, удерживая на месте.

Драм хорошо знал, как выглядит лицо разгневанной женщины, но лицо у существа, стоявшего перед ним, было совсем другое. «У женщины», — пожалуй, лучше назвать существо женщиной, потому что оно безошибочно было ею и еще более безошибочно — не человеком.

У нее была бледная кожа, почти серая, похожая на известняк, который часто можно увидеть на зеленых полях Ирландии. Это была первая подсказка, хотя он готов был поспорить на свой последний евро, что, если бы он осмелился прикоснуться к ней, то под его пальцами кожа оказалась бы мягкой и упругой. Но клыки не позволили прибегнуть к подобному исследованию.

Клыки, как и остальные черты лица, прочно сидели на нечеловеческой статуе. Хотя они были четкими, словно сделанные рукой мастера, в их форме было что-то потустороннее… скулы слишком резкие, глаза немного длинные. Переносица казалась несколько приплюснутой, а брови, словно острием ножа, срезаны над такими темными глазами, что в черноте не было видно зрачка, а в глубине, казалось, мерцало красное пламя.

Он обнаружил, что встревожен тем, как крепко она одной рукой вцепилась в его рубашку. При росте шесть футов три дюйма (190 см) и весе чуть меньше двухсот фунтов (90 кг), чтобы потрясти Майкла Драммонда, требовалась определенная сила, но эта женщина сделала это одной рукой так же непринужденно, словно подняла чайник.

Она зашипела, и это заставило его подумать, что, возможно, он пропустил что-то важное, пока ее изучал. Его мать была бы потрясена отсутствием у него манер.

— Я спросила, ты из Общества, человек? — повторило существо. — Мне показалось странным, если бы верный Академии человек решил бросить оружие в одного из воинов, которым он призван служить.