Трофей для Зверя (СИ) - Верховцева Полина. Страница 63

Выглядел император плохо. Хоть холод и замедлил биение сердца, но из рваных ран на груди непрестанно сочилась кровь, насквозь пропитав легкую рубаху, бок вообще был разодран в клочья, от виска до затылка зияла страшная рана — последствие то ли когтей диких норкинтов, то ли лютого Сеп-Хатти.

Эсса затихла. Опустив уши, она прикоснулась мягкой лапой к его губам и спрыгнула на снег. Янтарь в ее глазах был влажным, полным скопившихся слез. Она с надеждой смотрела на Мелену, а той и ответить было нечего. Все, что она могла — это достать из рюкзака старую мешковину, разодрать ее на полосы и кое-как перевязать раны.

Какая жалкая и никчемная помощь! Вот если бы тут была Доминика, или еще кто-то из лекарей, они бы помогли по-настоящему. Спасли. Она же не могла ничего!

— Не смей, умирать. Слышишь? — она, не замечая, как по щекам бегут слезы, — я ненавижу тебя, но не смей умирать! Слышишь? Живи!.. Пожалуйста.

Сколько бы она его не трясла, Маэс не приходил в себя. И с каждой секундой Мел становилось все холоднее. Внутри. Перепуганное сердце цеплялось за угасающую жизнь, рвалось к нему, готовое отдать все что есть без остатка. Лишь бы жил.

Мел не знала, что делать дальше. Одна, в заснеженных горах. С беспомощным котенком и едва живым кхассером. На мили вокруг ничего нет, кроме гор и холода, а вдалеке циничной насмешкой виднелась Сторожевая Гряда, за которой дом.

Впору рвать волосы на голове и выть от отчаяния. Но оказалось, что даже на это у нее не было времени. Потому что, выскочив из-за перевала, к ним приближался очередной Сеп-Хатти.

Он был меньше, чем остальные, но настолько стремительный, что бежать было бесполезно. Ураган перескакивал с уступа на уступ, сносил на своем пути целые пласты снега и бил по седым скалам, заставляя их содрогаться.

…А потом остановился. Совсем близко. Опасно искря и рассыпая облака колючих снежинок. От него пахло грозой и хвойным лесом, на каждом витке цвета менялись от молочно-белого до чернильно-фиолетового, на котором всполохи молний расползались белой паутиной.

Все. Конец.

Мел думала об этом спокойно и без страха. Ей не унести кхассера, а спасаться без него — нет смысла. Жалко было только маленькую рысь, которая ничего хорошего в своей жизни и не видела. Безумный, жестокий отец, слабая, поехавшая умом мать, темная пещера, наполненная копотью и запахом грязных тел. А ведь такая славная девчонка. Ей бы в куклы играть и красивые платья надевать. И туфельки. И розовые бантики…

— Прости, — сказала Мел, с трудом проглатывая колючий ком, перекрывший дыхание, — закрой глаза.

Не хотелось, чтобы последним, что увидит ребенок, стало ледяное нутро Сеп-Хатти.

Эсса фыркнула, и вместо того, чтобы последовать совету Мелены, наоборот подалась вперед. С опаской приседая на задние лапы, она вытягивала шею и водила розовым носом, а пушистые кисточки торчали на ушах настороженно, но с интересом.

Сеп-Хатти дернулся, и его неустанно вращающаяся воронка покачнулась из стороны в сторону, чуть ли не с головой засыпав их снежным покрывалом. Мел только успела прикрыть голову Маэсу, и сама сжалась, уверенная, что все.

Но конец света наступать не спешил. Ураган снова замер в опасной близости, обдавая их своим ледяным дыханием, и чего-то ждал.

Чуть в стороне, чихая и сердито фыркая из сугроба выбралась рысь. Отряхнулась, распушая пятнистую шерсть, хлопнула крыльями, избавляясь от остатков снега и решительно шагнула к Сеп-Хатти.

— Стой, — только и успела крикнуть Мелена. Ринулась за ней, пытаясь ухватит за короткий хвост, но той уже и след простыл. Она растворилась в урагане, скрывшись за бешено вращающейся мглой. — Эсса!

Ураган загудел особенно громко и понесся прочь. Сделал круг, перескакивая туда-сюда через расселину, едва не ставшую последним прибежищем для императора, взметнулся вверх по пологому склону. Расшалившимся зайцем, делая протяжные прыжки, пересчитал каждый булыжник и выступ, а потом вернулся обратно, и выплюнул Эссу на снег.

Словно пушистый снаряд она прокатилась по снегу, так что не разобрать, где лапы, где голова, а где крылья, и зарылась мордой в сугроб. Замерла.

— Эсса, — на выдохе обронила Мел.

Но не успела она подняться, как рысь зашевелилась и громко чихнула. Потом тряхнула головой, избавляясь от снега, залепившего глаза, выскочила из сугроба и, смешно подскакивая боком, ринулась обратно. Она была растрепана, взлохмачена, но невредима…и казалась абсолютно довольной.

А Мелена, нелепо замерев на подъеме, смотрела на нее, широко распахнув глаза. С невероятным изумлением она понимала, что племянница просто играет, резвится с ураганом, способным сокрушить на своем пути каждого. И он ее не трогает, не причиняет вреда.

То, на что взрослым кхассерам потребовалось столько времени, малышка Эсса поняла безо всяких усилий. Она просто почувствовала своим детским сердцем, что это ее Сеп-Хатти и потянулась навстречу.

***

— Он тебя слушает? — тихо спросила Мелена.

Присутствие Сеп-Хатти не было приятным — от него дыбом вставали волосы на руках и затылке, но он не трогал маленькую довольную рысь. Это вселяло надежду.

Короткий хвостик самозабвенно крутился из стороны в сторону, когда Эсса подкрадывалась к своему урагану. Припадала на передние лапы, перетаптывалась задними, забыв о том, что одна из них болит. Готовилась, словно кошка, охотящаяся на голубей. А потом бросок. В основном мимо — Сеп-Хатти легко уворачивался, но иногда влетала внутрь, крутилась там по спирали, а затем снова оказывалась головой в сугробе.

— Эсса! — снова позвала Мел, с усилием привлекая к себе внимание племянницы. Та настолько сильно увлеклась новой игрушкой, что позабыла обо всем на свете.

Только с третьего раза она услышала требовательный оклик, отряхнулась и бодро посеменила к Мелене. А та, стоило только Эссе оказаться в зоне досягаемости, ухватила ее за шкирку и подтянула еще ближе, не отрывая напряженного взгляда от Сеп-Хатти. Казалось, что он наблюдает за ними, и от этого древнего, как сами скалы, взгляда кровь сворачивалась в жилах.

— Вы подружились? — прошептала она.

Вместо ответа Эсса почесала задней лапой за ухом и попыталась поймать розовой пастью кружащиеся снежинки.

— Подружились? — с нажимом повторила Мел.

В этот раз рысь важно кивнула.

— И он тебя послушает, если попросишь об одолжении?

В янтаре проскочила растерянность. Эсса оглянулась на своего нового приятеля и неуверенно дернула усами.

— Я слышала, как крылатые обсуждали переход через горы. Армию Андракийцев перетащили к нам вот такие ураганы, под руководством кхассером.

Эсса моргнула, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень бестолковой заинтересованности.

— Кхм, — сморщилась Мел и видя, что племянница не понимает, к чему этот разговор, мягко напомнила, — ты кхассер…хоть и маленький. Это твой Сеп-Хатти. И ты можешь попросить его. Возможно, он не согласится переправить нас всех на ту сторону, но хотя бы тебе помочь должен. А ты приведешь подмогу…

Эсса наконец сообразила, о чем идет речь, и с воодушевлением бросилась обратно, под стремительно вращающийся столп Сеп-Хатти. И пока Мелена перетягивала промокшую повязку на груди у императора, маленькая рысь неясно ворчала, издавая низкие грудные звуки.

Хорошо бы ей удалось договориться о помощи…

Мелена смутно представляла, как эта самая помощь может выглядеть, и уж точно оказалась не готова к тому, что на нее с ревом налетит стремительно вращающаяся тьма, обрушивая целый шквал ледяных игл и нескончаемые раскаты грома. Она только успела ухватиться за бездвижную руку императора, как их обоих оторвало от земли и закрутило в смертельном хороводе.

Мел до боли сжимала холодные пальцы мужчины. Упустить его — смерти подобно. А еще пыталась найти в этой жуткой кутерьме малышку Эссу. Пару раз ей даже показалось, что мимо нее проносится крылатая тень, но снег забивал лицо, попадая в глаза и рот. По щекам катились слезы, и она ни черта не могла разобрать. Кипящий вокруг нее ледяной ад заслонил весь остальной мир. Лишь иногда мгла становилась не такой плотной, и в эти моменты можно было рассмотреть серые громады скал, пролетавшие в опасной близи, и бездонные проломы коварных расселин.