Дядя самых честных правил 8 (СИ) - Горбов Александр Михайлович. Страница 42

Вот только тело его оплело множество чёрных змей. Которые непрерывно двигались, маслянисто блестя чешуёй, мелькали раздвоенные языки. Одни то и дело кусали самого князя, впрыскивая яд, другие угрожающе шипели и пытались тянуться ко мне.

— Какой замечательный у меня гость!

Хозяйка не стала томить нас ожиданием и почти сразу появилась из тумана. Подошла к Мышкину, с интересом разглядывая змей. Протянула руку и взяла князя за подбородок, заглядывая ему в глаза.

— Ты ведь расскажешь мне всё, без утайки, мальчик?

— Д-да, — он часто закивал, — как на духу, моя Госпожа.

— Я Хозяйка, называй меня так. А теперь мы избавим тебя от этой дряни.

Она ухватила за хвост одну из змей и сдёрнула с Мышкина. Чёрная лента затрепыхалась в воздухе, шипя и извиваясь. Секунда, другая, и она превратилась в серый дым, пахнущий горелым. А Хозяйка уже потянулась за следующей.

Наблюдая за её действиями, я переступил с ноги на ногу. И не услышал привычного шороха сухой травы. Опустил взгляд и удивлённо хмыкнул: тонкие стебли истаивали, а вместо них проступали каменные плиты, какими мостили древние тракты. Будто я оказался на тривиуме — перекрёстке трёх дорог.

Туман вокруг потемнел, как небо перед грозой. В лицо дохнуло запахом свернувшейся крови, разлитого вина и волчьих ягод, а где-то далеко послышался собачий лай.

— Он мой!

Рядом с Хозяйкой соткалась из ниоткуда высокая фигура. Женщина, закутанная в ниспадающие свободные одежды, с шипастым венцом на голове. Факелы в её руках пылали ярким колдовским огнём, распространяя вокруг себя удушливый смрад.

— Не трогай моего раба!

— Ты посмела заявиться в мою вотчину, Геката⁈

— Моё!

Голос Павшей взвизгнул истеричными нотками, а глаза вспыхнули безумием.

— Я пощадила тебя тогда ради нашего сродства. — Хозяйка отодвинула Мышкина себе за спину, загораживая от Гекаты. — Но больше я жалеть не собираюсь. Ты спятила, моя бедная сестра, и тебя ждёт только забвение.

Павшая не ответила. Вместо этого она вскинула факелы и захохотала. Её фигура расплылась маревом, превращаясь в трёх одинаковых женщин. Между ними и Хозяйкой воздух задрожал, наполняясь кипящей силой. Это было похоже на бурлящую смолу, смешанную с разноцветным пламенем.

Оставаться рядом с дерущимися высшими сущностями стало опасно. Кожу начал жечь нестерпимый жар, а глаза обожгло болью от зрелища невозможной схватки. Я кинулся прочь, в надежде, что туман укроет от потоков силы. Пробегая мимо застывшего столбом Мышкина, я схватил его за руку и потянул за собой.

— Бежим! Быстрее!

Он еле переставлял ноги, спотыкался и всё время пытался обернуться.

— Не смотри!

Я угадал. Стоило углубиться в туман, как стало гораздо легче. Сражение силой отсюда выглядело разноцветными огнями фейерверка, вспыхивающего за облаком. Громыхающие раскаты слышались глухими ударами, затихая в белой пелене.

— Переждём, пока не закончится. Здесь нас не достанет.

Мышкин покачал головой.

— Они уже идут за нами. Их слишком много.

Спросить, кто идёт, я не успел. Послышалось рычание, и из тумана вышли здоровенные чёрные псы. Оскаленные морды, клыки длиной с палец, капающая с вытянутых морд слюна. Жуткие создания, от которых не отмашешься палкой.

Пальцы сами сжались в кольцо, обхватывая Последний довод. Уж не знаю, как я достал его за гранью, но длинный посох в руке придал мне уверенности.

— Ха!

Со всей дури я врезал навершием прыгнувшему на меня псу. Он взвыл и покатился по земле, разбрызгивая тёмную кровь. Сухая трава, внезапно ставшая острее стали, располосовала его тело и превратила в бесформенную кучу.

— Подходи по одному!

Псы завыли и принялись кружить возле нас, следя багряными глазами за каждым моим движением.

— Тебе не справиться, Константин Платонович. — Мышкин стоял рядом со мной с безразличным видом. — Это свора Гекаты, от неё никто не может скрыться.

— А я и не собирался убегать.

После этих слов вся стая кинулась на меня. Первых трёх я уложил посохом, но остальные навалились на меня волной и сбили с ног. Я только и успел прикрыться руками, защищая горло. Длинные клыки впились в предплечье, со страшной болью разрывая мышцы и с хрустом дробя кости.

— Р-р-р-р!

С рычанием в кучу-малу из псов врезался кто-то здоровенный. Разметал их по сторонам, снося мощными ударами и перегрызая глотки. Собачья кровь, обжигающе горячая, хлынула мне на грудь. Анубис, родной! Как же я по тебе соскучился!

Биться с шакалом остатки стаи не решились. Подвывая и срываясь на лай, они умчались в туман. Туда, где уже затихала битва между Хозяйкой и Госпожой.

— Не думал, что ты с ними справишься.

Князь подхватил меня под мышки и помог встать на ноги. Я поднял перед собой ладони и с удивлением наблюдал, как кости сами собой становятся на место, а раны закрываются. Хотя чему тут поражаться? За гранью жизни всё привычное вовсе не то, чем кажется.

— Вот вы где, — из тумана вынырнула Хозяйка. На ней не было и следа от прошедшей драки, но в глазах стояла усталость. — Уходи, Костя, мне сейчас не до тебя. А ты, — она поманила Мышкина, — иди за мной.

Князь обернулся ко мне и низко поклонился.

— Благодарю! Ты станешь великим магом, Константин Платонович.

Я махнул рукой и зажмурился, торопясь вернуться в привычную реальность.

— Константин Платонович! Константин Платонович, очнитесь!

Кто-то брызгал мне в лицо водой и шлёпал по щекам ладонью.

— Хватит, — я открыл глаза и перехватил руку Кижа, — я в порядке.

— И чего вам вздумалось в обморок падать, Константин Платонович? Или вы компанию князю Мышкину решили составить? По мне, так два валяющихся князя за раз — это перебор.

— Прояви уважение, Дмитрий Иванович, — я поднялся на ноги, потирая саднящие запястья и предплечья, — Лев Николаевич скончался.

Мёртвый князь Мышкин лежал на траве, глядя в небо пустыми глазами. И улыбался самой счастливой улыбкой на свете.

— После императоров, — ехидно хмыкнул Киж, — не по чину вам до князей опускаться, Константин Платонович.

— Цыц, — я покосился на Кижа, — поуказывай мне ещё, что делать.

Тело Мышкина медленно погружалось в землю, будто тонуло в воде. Не прошло и минуты, как над ним сомкнулась трава и от покойника не осталось даже следа.

— Вы, Константин Платонович, настоящее стихийное бедствие. — Шешковский, стоявший в стороне, хмурился и смотрел на меня с крайним неудовольствием. — Как носорог, сносите всё у себя на пути. Где нового главу Злодейного приказа брать? Что прикажете теперь делать?

— Что хотите, то и делайте, Степан Иванович, это вы глава Тайной экспедиции, а не я.

— Вот возьму и назначу вас на эту должность!

— Не имеете права, я уволен со службы по болезни.

— Да чтоб все так были здоровы, как вы болеете. — Шешковский раздражённо вытащил платок и вытер лицо. — Зря я вас вообще сюда пустил. Надо было самому Мышкина в чувство привести. Где я сильного мага возьму на замену князю?

— Отца Лукиана возьмите, — хохотнул Киж, — он всё равно без дела сидит и рябиновку глушит.

Шешковский прищурился и, как собака, «встал в стойку».

— Чёрного соловецкого старца? А что, это мысль. Он так и живёт у вас в Злобино?

— Живёт, куда он денется.

— А вы не могли бы, Константин Платонович, пока я его уговариваю, стать исполняющим обязанности главы?

Я выразительно на него посмотрел.

— Вы меня за дурачка держите, Степан Иванович?

— Да нет, честное слово, временно. Чтобы до смуты в этом гадюшнике не доводить. Они же без присмотра поубивают друг друга.

— Будет вам заместитель.

Развернувшись на каблуках, я широкими шагами двинулся через луг. Когда Шешковский сообразил, куда именно я иду, то кинулся вслед за мной с криком:

— Константин Платонович, даже не думайте! Брать мёртвых на службу никак не возможно!

Но я не обратил на его слова внимания. Склонился над Чагиным и потянулся к нему Талантом. Вставай, падаль! Нечего разлёживаться, я ведь вижу, что душа не ушла и бродит, неприкаянная, рядом.