Пари (СИ) - Субботина Айя. Страница 47

— Только не говори, что ты всегда и во всем веришь Марату на слово, — не могу сдержать иронию. Хотя, откровенности ради, я тоже крепко недооценивала этого морального урода, за что теперь и расплачиваюсь.

— Но он же крестил… моего…

— Саш, он вытер ноги об собственного брата — такие люди врут всегда, даже когда клянутся и крестятся, в случае чего, быть чужому ребенку ближе родной матери. Но эта сторона ваших дружеских сношений меня вообще ни капли не интересует. Просто решила на всякий случай предупредить, что если ты вдруг решишь распустить язык о том, о чем не следует, я устрою тебе прекрасный, грандиозный развод. А насколько я знаю Машу — она выставит тебя за порог голым и босым, а вдобавок навесит такие алименты, что ты до конца своих дней будешь штопать носки и питаться в столовой, потому что все остальное будет получать твоя бывшая жена.

— Вика, клянусь, я никому ни слова! — трясется Павлов.

Он и правда испуган, но даже если я перегнула палку — моя совесть чиста. Понятно, что они с Маратом друзья-товарищи и я в их тандеме — просто некая переменная, но он мог хотя бы как-то предупредить меня о том, что «Гринтеку» на ладан дышит и что теперь на меня навесили должность, в которой я абсолютно ни черта не соображаю. А не в последнюю минуту делать по этому поводу большие удивленные глаза.

Так, с этим разобрались. Теперь нужно сделать то, без чего я не смогу полноценно начать рабочий день — найти уборщицу и обозначить ей фронт работ.

На это уходит еще примерно пятнадцать минут — приходится побегать вверх-вниз по лестнице, пока, наконец, я не замечаю ее в одном из коридоров. Бегу навстречу и успеваю остановить неуловимую уборщицу за шаг до того, как она зайдет в кабинку технического лифта, толкая перед собой огромную моющую машину.

— Нет! — ору и преграждаю ей путь. — Сейчас вы пойдете со мной!

Эта уже весьма немолодая женщина смотрит на меня недовольным взглядом все время, пока я объясняю, что от нее требуется. Потом говорит, что у нее еще два этажа не мытые и ведра с бумагами, и еще что-то, но я буквально трижды перебиваю ее, настаивая на том, что мой личная проблема буквально катастрофического масштаба.

— Я не могу в кабинет зайти — такой там ужас! Чьи-то бумажные корзины никого не доведут до пылевой астмы, в отличие от ужаса у меня в кабинете.

С горем пополам, буквально за руку, отвожу ее до кабинета, с облегчением выдыхаю и ставлю мысленную «галочку» напротив первого выполненного пункта. Теперь мне просто необходима порция кофе, а с учетом унылого вида крохотных цифр на моем единственном живом счету, придется довольствоваться бурдой из кофейного автомата — он, по крайней мере, дешевый.

Убедившись, что поблизости меня не подстерегают сороки из женсовета, получаю свою порцию американо с молоком и делаю над собой два усилия — чтобы отхлебнуть и чтобы проглотить этот подгоревший ужас. Но ладно — от него я хотя бы прихожу в чувство и вспоминаю, что у меня есть еще одно дело, которым, пока мой кабинет приводят в порядок, как раз и могу заняться. Спускаюсь в кафетерий для сотрудников, выбираю пустой столик в отдалении, достаю ноутбук и, убедившись, что за мной никто не следит (включая камеры), снова вбиваю в поисковик полное имя Лекса.

Но на этот раз использую все известные мне техники отслеживания информации — в свое время, когда я еще не была известной светской львицей, но уже обскакала на этом пути других претенденток, появилось много желающих сунуть мне палки в колеса. Чего они только не делали — и создавали фейковые страницы, где от моего имени выкладывали чуть-ли не порно, и писали оскорбительные посты, и делали откровенные провокационные вбросы. Пришлось научиться отслеживать информацию и оперативно ее подчищать.

Но даже потратив на расследование полчаса, у меня в итоге есть только одна зацепка — несколько личных страниц в социальных сетях, которые так или иначе имеют отношение к упоминаниям Лекса в необъятном море информации. Ну точнее, таких страниц было около десятка, но путем тщательного анализа и отсеивания, осталось только две.

Обе принадлежать женщинам.

И обе, как нарочно, все равно крайне малоинформативны. Потому что одна вообще закрыта и там на аватарке вообще фото со спины, а другая, хоть и открыта для всех, но ведется в виде а ля «городская эстетика», на котором разные красивые фотографии архитектуры, разбавленные крайне редкими частями тела хозяйки страницы, без единого намека на то, как выглядит она сама.

Если честно, даже несмотря на предвзятое к ней отношение, чем больше я разглядываю ее фотографии — тем более красивыми и стильными они мне кажутся. Всегда в тайне мечтала вести такую же страницу, но в плане способности поймать красивый кадр, я полный и безоговорочный рукожоп. Чего не скажешь о девушке Лекса.

«Ну или она просто пользуется услугами платных фотографов, как будто ты одна так делаешь! — Моя внутренний голос не упускает случая плюнуть ядом. — Да и вообще, с чего ты решила, что это ее страница? Просто потому что нет других вариантов?»

Допиваю кофейную бурду, фыркаю от гадостного вкуса во рту и пересматриваю все ее сохраненки в «Актуальном». Тут уже интереснее — больше коротких видео, больше повседневной информации. И хотя она по-прежнему тщательно хранит свое инкогнито, у меня есть места, в которых она была. Точнее — и самое главное! — заграничные поездки. На странице Лекса такие тоже есть. И хотя их значительно меньше, но я хотя бы могу сопоставить даты.

В марте прошлого года Лекс был в Греции — у этой Эстетки есть фото оттуда в те же даты. Потом она летала в Токио, но у Лекса ни на какой Токио даже намека нет. И в Майами он тоже не был, хотя Эстетка тусила там целых три недели, и в сохранном у нее просто сотни всячины из этой поездки. Дальше — снова Греция, но уже другой отель и снова без Лекса.

Может, я все-таки ошиблась?

В глубине души я даже надеюсь, что эта девушка не будет его пассией. Потому что надеюсь, что девушка Лекса какая-то… лишенная вкуса серая мышь, которую я, в случае чего, с легкостью уберу с арены его жизни. Потому что Эстетка как минимум не дура — пишет классные интересные посты, читает много книг, любит артхаус и не стыдится признаваться в любви к старой музыке, в отличие от меня. Такая женщина может серьезно зацепить мужчину, а тем более — такого долбаного умника, как Лекс. Он же тоже любит весь этот старый американский рок, черно-белые фильмы и книги английских классиков, ни одну из которых я так и не осилила дальше десятка страниц.

Черт, Эстетка, даже если она в итоге окажется просто случайной прохожей, точно походит Лексу больше, чем я.

Но потом у нее остается еще одна поездка — буквально месяц назад, в Лондон. И Лекс тоже там был. И хоть я снова не нахожу ни намека на совместные фото или отметки друг друга, одно неоспоримое доказательство у меня все-таки есть.

Одна и та же фотография.

Она есть у Лекса, и она же есть в «актуальном» у Эстетки. Это набережная Темзы, и это не просто похожий ракурс (как часто бывает на туристических фото) — это действительно одна и та же фотография, потому что в кадр попали те же птицы, на том же месте.

Я откладываю телефон, пытаюсь выцедить из опустевшего стаканчика еще хотя бы глоток кофе, но и он, как назло, закончился.

Вот же гадость какая.

Глава двадцать девятая: Вика

Мой первый трудовой день просто бесконечный.

Такое впечатление, что где-то в недрах офиса «Гринтек» разверзлась черная дыра, и время вокруг нее течет в обратную сторону. Когда бы я ни посмотрела на часы — стрелки на них вообще не шевелятся! Даже проверяю батарейку, чтобы убедиться, что она там в принципе есть. Но тогда это не точечная диверсия, а всемирный часовой заговор, потому что ровно так же медленно движется время и в моем компьютере, и в телефоне. Остается заниматься только тем единственным, что есть у меня под рукой — работой.