Пари (СИ) - Субботина Айя. Страница 94

Понятно, что я больше не стану есть ничего из этого, хотя на тарелке осталась добрая половина стейка. Но и Нине выйти победительницей тоже не дам, поэтому без зазрения совести, вспоминая все свои отточенные на занятиях по самообороне рефлексы, хватаю вилку и втыкаю ее в миллиметре от ладони этой гадюки. Нина взвизгивает и быстро откидывается на спинку стула, тряся рукой так, будто я проткнула ее насквозь, а не просто пощекотала нервы. Выражение ее лица в духе «полные обосратушки» заставляет меня триумфально улыбнуться.

— Ты совсем из ума выжила?! — дребезжащим фальцетом возмущается она. — Крыша протекла?!

— Кстати, — я копирую ее же типа многозначительный тон, — я тут знаю одного полудурка, которой ровно так же, как ты, пытался на меня наезжать, но потом бедняге пришлось разучивать ровно тот же визг, который только что исполняла ты. Я имею ввиду Егора, естественно, не собираясь озвучивать его имя вслух. — Хочешь, сведу вас? Будете на досуге разучивать новые тональности, на случай, когда одного из вас снова пошлют.

— Ты не знаешь, с кем связалась, — шипит Нина, корча страшную рожу. — Ты вообще не знаешь, какую веселую жизнь я могу тебе устроить.

Вместо того, чтобы упасть и бояться, беру телефон и делаю вид, что навожу на нее камеру.

— Ты не могла бы повторить это еще раз? — выглядываю из-за телефона с улыбкой человека, которому плевать вообще на все, что она уже сказала, говорит и может сказать. — Хочу сфотографировать тебя и отправить на «Дискавери» в передачу о рептилиях. Обещаю, что гонорар за редкое фото гадины в момент ее испражнения, поделим пополам.

Нина стремительно покрывается зелеными пятнами — клянусь, никогда не видела, чтобы кожа живого человека генерировала такие кислотные оттенки, но в данный момент это наслаждение для глаз.

— Ты… ты…! — Она вскакивает из-за стола, пытается выплюнуть в меня очередную угрозу, но сама ею же и давится, и чтобы сохранить остатки напускного всевластия, вынуждена спешно ретироваться.

Только когда Нины и след простыл, я могу, наконец, выдохнуть и позволить себе немножко понервничать. То, что Нина знает, кто скрывается за именем Виктории Янус, очень хреново. Я не просто так изо всех сил держалась за свой вылепленный идеальный образ, чтобы не относиться всерьез к ее угрозам. Нина, в отличие от многих других людей в моем окружении, знает такие вещи о моем прошлом, которые могут поставить жирный крест и на моих планах оживить страницу и вернуть себе назад хотя бы часть своих рекламных контрактов, и на мечте о собственном мерче, которую я, несмотря ни на что, все равно не готова хоронить. Если из этой поездки я вернусь с кольцом на пальце, то у меня будет достаточно денег, чтобы реализовать все планы и задумки. При условии, что Нина не устроит какую-то подлянку, после которой мне придется начинать все заново, буквально с нуля, а на это может уйти год или даже больше! Целый год зависеть от денег мужа, опять… Ну нет, на такое я не готова подписаться даже в отношениях с Лексом.

Так что угроза гадюки, несмотря на браваду, на самом деле крепко меня беспокоит. Надеюсь, мой напускной пофигизм отсудить ее желание портить мне жизнь.

А что, если нет?

— Вик? Эй? — Я так погружаюсь в новый повод для беспокойства, что не замечаю вернувшегося Лекса и то, что он, пытаясь привлечь внимание, уже какое-то время щелкает пальцами у меня перед носом.

— Я тебе собака что ли, что ты тут разщелкался! — мгновенно вспыхиваю и тут же остываю. — Извини, я, кажется, подавилась рыбной костью.

Делаю вид, что меня действительно беспокоит что-то в горле, на что Лекс тут же решительно предлагает ехать в больницу. Приходится тут же разыграть «чудесное исцеление», но на то, чтобы убедить его, что со мной действительно все в порядке, все равно уходит какое-то время.

— Так мы договорились? — перевожу тему на наш прерванный разговор.

— Что? О чем? А, ты о камере. Я думал, эта дурость уже испарилась из твоей головы.

— Теперь она еще сильнее там укоренилась.

— Хорошо, договорились. — Лекс безразлично пожимает плечами, снова протягивает руку и на этот раз ничто не мешает нам скрепить договор рукопожатием.

— Вот и отлично. А теперь не мог бы ты вызвать мне такси? — Я брезгливо отодвигаю тарелку.

— Без проблем, но сначала хотелось бы полюбопытствовать, куда и зачем ты собираешься ехать.

— На форум, конечно же. У меня еще целых… — смотрю время на экране телефона, — … четыре часа. За это время можно успеть заработать еще пару миллионов для «Гринтек» и обеспечить себе комфортное существование здесь, в родном городе, а не у черта на рогах.

— Вик, слушай… — Лекс морщится, как будто несуществующая рыбная кость, минуту назад сидевшая в моем горле, теперь застряла в его. — Я как раз хотел поговорить с тобой обо всем этом. По-моему, пора…

Пора… что?

Боже, сейчас он скажет, что разрывает пари и просто выставит меня за дверь?!

Или решит сократить срок в связи с нерентабельностью «Гринтек»?

Или что?! Его благоверная каким-то образом прознала, что мы теперь коллеги и потребовала незамедлительно меня уволить?!

— Нет никаких «пора», Лекс! — слишком резко и громко перебиваю я, вскакивая на трясущиеся от страха ноги. — Ты дал мне три месяца и я стараюсь использовать каждую минуту! Ты не имеешь права менять правила на ходу, ясно?! Мы подписали договор! Настоящий, с печатями, и если ты думаешь, что я давно потеряла свой экземпляр, то довожу до твоего сведения, что застеклила его в рамочку и повесила на самом видном месте!

— Какая поразительная ответственность, — кисло кривится он.

— Именно! А теперь, пожалуйста, вызови мне такси, чтобы я могла приступить к выполнению своих служебных обязанностей. И, кстати, хотела бы попросить тебя дать мне доступ к некоторой свободе действий, чтобы я могла полноценно работать, а не идти на поклон за каждой копейкой.

— Бля, Вика. — Лекс вздыхает и раздраженно трет переносицу. — Ты же начальник экономического отдела. Ты хотя бы читала свой контракт?

— От корки до корки! — Но внутренне все равно напрягаюсь, потому что звучит это так, будто он собирается достать кролика из шляпы, которую я только что проверила вдоль и поперек, и она точно была пустой.

— Видимо все-таки нет, потому что пункт четыре точка два, точка один прямо указывает на то, что ты можешь самостоятельно заключать договора общей стоимостью до семьсот пятидесяти тысяч.

Святые воробушки!

Договор с Кассинским мне как раз встанет в семьсот тысяч!

— Я в курсе этого пункта, — делаю вид, что это вообще не новость, — просто хотела уточнить, распространяется ли этот пункт конкретно на меня.

— Ага, я так и подумал, — не скрывая издевки, говорит Лекс. — Если бы я хотела вставить палки тебе в колеса, то изобрел бы для этого более жесткий способ.

Он сдается и вызывает такси, потом сам проводит меня до машины, открывает заднюю дверцу, помогает сесть, но делает это механически, как будто возиться со своей не слишком любимой престарелой родственницей.

«Надеюсь, ты сейчас не слишком перегнула палку с образом бизнес-леди», — бубнит так толком и не поевший внутренний голос, но я быстро ставлю его в угол с формулировкой «права слова не давали».

Все идет по плану.

Глава пятьдесят седьмая: Лекс

Я смотрю вслед уезжающему такси и пытаюсь понять, почему мои попытки контролировать наши с Викой «отношения», каждый раз превращаются в какую-то лажу. Как будто все, что я делаю, на самом деле нужно делать прямо наоборот.

Возвращаюсь в ресторан, сажусь за стол и с грустью смотрю на тарелки, которые Вика с таким аппетитом ковыряла. А потом стоило мне отойти на несколько минут — в нее как будто черт вселился, вспомнила снова про работу, начала плести какую-то чушь про права и обязанности.

Пока возле стола крутится администратор, прибежавшая узнать, все ли хорошо (потому что на столе как минимум половина еды осталась нетронутой), я почему-то вспоминаю то время, когда мы с Викой только познакомились. Точнее, когда меня ей представили на каком-то мероприятии. Я увидел ее — и без преувеличения моментально потерял голову. Она показалась мне какой-то абсолютно нереальной, какой-то феей из кельтских мифов — такой же рыжей, тонкой, с широкой улыбкой и ямочками на щеках, которые мне сразу захотелось потереть пальцами, чтобы убедиться, что они не нарисованы. Мы обменялись парой предложений, Вика пошутила про мой галстук, но шутку я не понял, брякнул что-то невпопад и больше не смог даже рта раскрыть. Стоял и пялился на нее как барана, как она потом рассказывала, у меня была еще и крайне странная улыбка, которая так ее напугала, что Вика предпочла поскорее исчезнуть за горизонт. Не помогли даже попытки моего приятеля, который как раз встречался с ее подругой, снова нас свести — Вика все время была в какой-то компании, смеялась и веселилась, и никак не реагировала на попытки отвлечь ее в мою сторону. Просто нарочно их игнорировала. Так что до конца вечера мне только и оставалось, что ходить вокруг да около, не спуская с нее глаз и боясь приблизиться, чтобы не спугнуть окончательно.