Семь дней в постели демона (СИ) - Никос Алекса. Страница 22

— Извини, я не могу... — шепчу ему, стараюсь отстраниться, но он лишь сильнее стискивает меня руками.

— В чем проблема теперь?

— Просто не хочу.

— Чёрт побери! — взрывается он, ударяя кулаком по стене. — Какого черта я вообще с тобой вожусь? Ты — наложница. Мне от тебя нужен секс, ты обязана выполнять все мои желания.

Вот и он, настоящий тёмный демон, живущий внутри этого мужчины. Его поступки говорят сами за себя, он никогда не будет видеть во мне что-то большее, никогда не поймёт, не ощутит всю гамму эмоций, привязанности и любви, что испытываю я. Правильно, ори на меня, рычи.  Мне это нужно сейчас, чтобы перестать надеяться, перестать верить в чудо.

— Что ты смотришь на меня? Не хочешь? Зато я хочу, — сильно нажимает на мои плечи, заставляя опуститься коленями на камни. Перед мои лицом большой член с красной головкой, который я впервые вижу так близко, — Рот открой.

Он не просит, нет, приказывает, а я не могу сопротивляться его напору. Внутри меня в агонии бьётся любовь, такая ненужная ему, но всё же возникшая. Сглатываю и закрываю глаза, я сделаю сейчас всё, что он хочет. Приоткрываю губы, чувствую, как горячая плоть скользит по ним.

— Шире, — хватает меня за волосы и, буквально, насаживает головой на свой возбуждённый орган. Давлюсь. Не могу поверить, что он и правда это сделал: он правда принудил меня к тому, что я не хотела, — Вот так, продолжай. Да зубки свои спрячь.

Он давит на мой затылок, удерживая голову на месте, резко двигает бёдрами, иногда, погружаясь в самую глотку. Пытаюсь кашлять, когда член входит слишком глубоко, подавляю рвотный рефлекс, ничего не вижу перед собой из-за пелены слёз, льющихся из глаз. Я не пытаюсь сопротивляться, не отстраняюсь, ощущаю, как умирают внутри меня все мои иллюзии, которые я сама себе придумала и имела неосторожность поверить в них. Сейчас мне нужна эта смерть, чтобы потом было не так больно. Сердце бешено бьётся, будто пытаясь вытолкнуть любовь к демону из моей груди, выбросить её, словно и мне ненужную, просто хлам, который я продолжала бережно лелеять, упиваясь надеждой. Надеждой на что-то большее, на какое-то продолжение и счастливый финал, ждущий нас впереди. Надеждой на то, что он — не просто демон, купивший меня, а тот, единственный для меня мужчина, способный разглядеть во мне одинокую, ранимую, желанную и необходимую для себя женщину, способную подарить любовь и счастье. Лучше сейчас ржавым лезвием ножа вырезать его образ из моего сердца. Потому что такие унижение и насилие, которым демон подвергает меня, под властью собственной похоти, я точно не смогу простить никогда, они уже ломают меня, убивают изнутри, заставляя захлёбываться в слезах и крови, что льётся из дыры в моём сердце, той самой, где был он. Все же, король был прав, в этом мире нет чувств, что я упорно пыталась найти, над демонами главенствует похоть и страсть. А Люцифер добился своего, я больше не мечтаю о его взаимности, теперь я хочу только чтобы всё это быстрее закончилось, чтобы он оставил меня одну и больше не подходил, не смотрел в мою сторону, не пачкал своими прикосновениями.

С тихим рыком мужчина кончает, чувствую, как теплая сперма льется мне в глотку, непроизвольно делаю несколько глотательных движений, пока он не вытаскивает член из моего рта. Опускаю голову и закрываю глаза. Не видеть его, не показывать своей слабости. Слышу лишь шум льющейся воды и его частое дыхание. Минута тишины и он, не сказав ни слова, выходит из душевой, оставляя меня одну.

Приваливаюсь к стене, обхватываю колени руками, мне бы плакать, кричать, но не могу. Все светлые чувства умирают секунда за секундой, оставляя мне лишь пустоту и безразличие в душе и сердце. Сверху льется вода, смывая с меня остатки спермы, а я чувствую себя грязной, я отвратительна сама себе. Будто не отмыться больше, ведь меня только что поимели в рот, как портовую шлюху, и сделал это мужчина, которого я имела неосторожность полюбить, вопреки тому, что он демон, вопреки тому, что мы из разных миров, вопреки здравому смыслу и рассудку, вопреки обществу и моральным принципам. Вопреки всему.

Еще долго тру себя мочалкой, до крови раздирая кожу, пытаясь стереть с себя его запах, который, кажется, въелся в меня, чищу зубы несколько раз, чтобы пропало мерзкое ощущение чего-то инородного, вызывающего отторжение. Осталось всего три дня, которые я должна пережить, а потом я навсегда исчезну из этого мира, больше не увижу этого мужчину, больше не смогу к нему прикоснуться или ощутить его запах. И я справлюсь, смогу забыть, смогу простить и не думать, смогу не чувствовать.

Пропускаю завтрак, я больше не ощущаю голода, не чувствую любопытства или желания кого-то увидеть. Весь день лежу в кровати, стараясь побороть мерзкое отвращение к себе: за то, что была так наивна, за сердце, что выбрало не того, за душу, что мечтала о тепле и заботе. Дверь в мою комнату распахивается, как обычно, без стука:

— Ты долго собираешься здесь лежать? — с недовольством в голосе спрашивает Люцифер.

Он ведёт себя буднично, не замечая моего опустошения и потухших глаз, даже не догадывается, что мне теперь безразлично, что он врывается в мою комнату без стука, безразличны все его требования и приказы, которым я подчинялась, желая понравиться ему. Глупая, какая же я глупая, словно кукла без мозгов, не способная мыслить, а теперь и чувствовать не способна. Улыбаюсь сама себе. Сломанная кукла, которую скоро выбросят в её мир, оставив, наконец, подыхать в одиночестве.

— Пойдём прогуляемся, я покажу тебе что-то интересное, — продолжает настаивать демон.

Прикрываю глаза, быть может он уйдёт? Пусть найдёт себе другую компанию, пусть оставит меня здесь одну на весь оставшийся срок. Хочу домой, даже по ненавистной работе соскучилась, там цифры, они простые и банальные, с ними так легко, не то что с чувствами.

— Не заставляй меня повторять дважды, смертная, — стягивает с меня одеяло, которым я укрывалась, стараясь согреться. — Поднимайся.

Что ж, раз он так хочет… Как сомнамбула, встаю и совершаю простые механические действия: иду к шкафу, достаю первый попавшийся наряд, одеваюсь, затягиваю всё еще влажные волосы в хвост на затылке. Чувствую алый взгляд, что внимательно следит за моими действиями, не оставляя меня ни на секунду.

— Я же просил одеваться скромнее, — перехватывая меня за руку, угрожающе говорит демон, пожимаю плечами, мне всё равно, во что я одета, — Выбери что-то другое.

Очередной приказ, противиться которому у меня нет ни сил, ни желания. Продолжаю раз за разом раздеваться и натягивать на себя одежду, лишь с пятой попытки мне удаётся угодить запросам Люцифера. Он оглядывает меня с ног до головы и удовлетворенно кивает.

— Пойдём, тебе понравится! — возбужденно говорит демон, хватая меня за руку.

Морщусь от его прикосновения. Не понимаю, как он может быть настолько разным, будто внутри него скрывается две личности: заботливый и нежный мужчина с горящими от предвкушения глазами и демон, который берет, не спрашивая, принуждая и ломая волю.

Сначала идём по городу, потом долго куда-то едем в экипаже, в какой-то момент Люцифер ставит меня перед фактом:

— Я завяжу тебе глаза, хочу видеть твои первые эмоции, — молча поворачиваюсь к нему, позволяя затянуть чёрную повязку у меня на затылке.

Думаю, что по приезду его ждёт неприятный сюрприз, ведь я сейчас вряд ли способна на какие-то эмоции, кроме отвращения и жалости к себе. Даже боли больше не чувствую.

Пока мы едем по идеально ровной дороге, отстранённо думаю, что нашим бы коммунальщикам поучиться у демонов, а то, что не шоссе — одни ухабы, а здесь, казалось бы, без современных приспособлений, в пути совершенно не трясёт, сложно даже кочку встретить.  Лишенная зрения я не пытаюсь угадать, куда он решил меня отвезти, не задаю вопросов ведь это — совершенно бесполезное занятие, да и не могу сказать, что мне вообще что-то еще интересно в этом жестоком мире, в который меня занесло. Остальные органы чувств, будто пытаются компенсировать временно потерянное зрение, просыпаются, кажется, кожей чувствую волны недовольства, исходящие от демона. Воздух в экипаже сгущается, по мере нарастания этого недовольства, но Люцифер держит себя в руках, только слышу, как скрипят его зубы. И это он мне говорил, что моё настроение меняется, словно по щелчку пальцев. А сам? Я сейчас даже понять не могу, чем он недоволен. Хотя, какое это имеет для меня значение.