"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Божич Бранко. Страница 204

– Это сама по себе интересная и заслуживающая вашего внимания история. На празднике четырех четверок мы впервые увидели девочку-колдунью небывалой силы. Ей было лет восемь, но она сумела собрать энергию с десятка мрачунов за один раз…

Инда вскинул глаза: вот оно…

– Скажите, а она случайно не танцевала мрачунам, прежде чем взять их энергию?

– Да, именно. Нас с Явленом это тоже удивило.

– Красен, это действительно очень важно. Не пропускайте ни одной детали. Я должен знать об этой девочке все, что знаете вы. И даже больше.

– Признаться, когда я увидел ее впервые, я уже тогда подумал, что эту девочку Чернокнижник собирается сделать приемником Врага… И время ее рождения, и необычайные способности, и тайна, которой она окружена… Но дело в том, что Чернокнижник не верит в Вечного Бродягу.

– Вот как? Я думал, все колдуны Исподнего мира ждут появления Вечного Бродяги…

– Напротив. Легенда о Вечном Бродяге, который прорвет границу миров и вернет солнце, – не более чем легенда, одна из множества легенд. К ней относятся менее серьезно, чем у нас к откровению Танграуса. Чернокнижник же ученый больше, чем фантазер. Да и в способностях политика ему отказать нельзя, а ни один политик не будет строить стратегию на сомнительном постулате о некоем спасителе, который придет и разрубит все узлы разом.

– Но девочка с необычайными способностями все же существует. Вы что-то сказали о тайне, которая ее окружает?

– Да. Она живет в замке уже шесть лет, но Прата Сребрян до сих пор не знает ни ее имени, ни места ее рождения, ни ее родителей. В замке девочку зовут крохой, Чернокнижник сам занимается ее обучением, к ней приставлена пожилая нянька, преданная девочке, как собака. Замок девочка покидает только в сопровождении Чернокнижника, хотя… у нас есть основания полагать, что недавно она довольно долгое время прожила в Хстове, но никаких доказательств этому нет.

– Это нужно выяснить, Красен… Место рождения, имена родителей. Вы же понимаете, способности такого рода не появляются случайно, они наследуются. Если возможности Праты Сребряна ограничены и этой информации нельзя получить в замке Чернокнижника, попытайтесь действовать снаружи. Посмотрите на потомков выдающихся колдунов, у вас наверняка они есть на заметке. Это должно быть пересечение двух очень сильных родов, и необязательно в первом поколении.

– Учет рождений и смертей ведется в крупных городах, на Выморочных землях Храм учитывает только «дымы» – объекты налогообложения.

– Пошлите шпионов в деревни Выморочных земель. Пусть собирают сплетни.

– Что ж, это возможно… Но потребует времени. На Выморочных землях не любят чужаков.

Инда задумался ненадолго.

– Скажите, Красен, а почему вы до сих пор этого не сделали? Неужели никого из ваших начальников это не интересовало?

– Отчего же. Я докладывал о девочке в Тайничную башню, еще в 422 году. Правда, с некоторым опозданием – недели через две после праздника на Лысой горке.

– И что?

– Мне мягко дали понять, что овчинка не стоит выделки, и намекнули, чтобы я интересовался не девочками-колдуньями, а Государем и храмовниками.

– И кто же, простите, конкретно делал эти намеки? – насторожился Инда.

– Куратор службы здоровья, член капитула и центумвирата.

– Вотан? – Инда почему-то не удивился.

А в голове защелкали события и даты. Через две недели после праздника… Именно тогда Вотан подписал отчет чудотворов о посещении Йоки Йелена. Пожалуй, перехватить кураторство над Йокой – не главная цель мозговеда… А что тогда?

– Рассказывайте о девочке, Красен. Все, что вам известно, – вздохнул Инда.

25–26 апреля 422 года от н.э.с.

Волчок твердо решил, что уйдет из гвардии, еще по пути в Хстов. Такое солнце светило – яркое, весеннее, теплое… И не хотелось выполнять приказы не раздумывая.

Но, добравшись до казармы, Волчок испугался. Огненный Сокол никому не рассказал о злосчастном ведре, а мог. Ведь как посмотреть: паскудную штуку выкинул Волчок, подлую. За это не только из гвардии могли выбросить с позорной казнью, за это и на костер отправить могли. И если сейчас заявить об уходе из гвардии, то… Не один Огненный Сокол знал о провале в землянке Чернокнижника, и нашлись бы люди, которые захотели бы спросить Волчка, не из жалости ли ко Злу он хочет бросить службу. А как спрашивают в подвалах башни Правосудия, Волчок знал не понаслышке. И он решил немного подождать.

За поход на Лысую горку (один из всей бригады) он получил столько золота, что смог купить лошадь в хозяйство отца. И еще осталось. Гвардейцы постарше советовали не тратиться зря, а снять комнату получше, но Волчок упорно пропивал деньги в кабаках, вспоминая о том, что Огненный Сокол продал пятерых колдунов в замок Белого Быка.

В тот день – один из первых пасмурных дней после колдовства на Лысой горке – вахта закончилась в шесть вечера, и Волчок успел набраться задолго до заката. Заботливый хозяин кабака помог ему надеть плащ и довел до порога, живо интересуясь, доберется ли Волчок до казарм. Снова моросил дождь, и от этого хотелось выть – злобно и отчаянно.

– Татка, принеси мне солнца! – рявкнул Волчок в полный голос на пороге кабака.

Хозяин отскочил в сторону и потянулся рукой к длани Предвечного на груди. Волчок повернулся в его сторону и осклабился:

– Что, испугался, скотина? Не бойся. Я никому не скажу, что ты знаешь эту песню. А откуда ты ее знаешь? Почему я ее не знал, а ты знаешь?

Хозяин кабака поспешил скрыться внутри и захлопнуть дверь за спиной Волчка. Волчок только посмеялся и сошел на мостовую. Наверное, ноги долго носили его по городу, потому что перед дверью в кабак «Семь козлов» он оказался уже в сумерках. Мысль напугать еще одного хозяина кабака показалась Волчку забавной, поэтому он, распахнув дверь на всю ширину, выкрикнул с хохотом:

– Татка, принеси мне солнца!

Хозяин только на секунду вскинул взгляд и продолжил считать деньги, разложенные на залавке. В кабаке никого не было.

Волчок плюхнулся за стол и обхватил голову руками.

– Ну? – рявкнул он через минуту. – Чего ты там вошкаешься? Я золотом плачу́, понял? Зо-ло-том!

– Тебе кваску или рассолу? – невозмутимо спросил хозяин.

– Да ты… Да как ты смеешь!

– Если пожрать – это напротив, в «Пескарь и ерш». Кстати, советую – там вкусно кормят. И переночевать оставят, если идти не сможешь.

От мысли о еде с души воротило, но слово «переночевать» показалось вдруг сладким и желанным. Не хотелось в казарму, до тошноты не хотелось. Волчок еле-еле выбрался из-за стола и уснул бы в луже возле кабака, если бы не мальчишка, которого свистнул хозяин.

«Пескарь и Ерш» оказался махоньким трактирчиком, Волчок вломился туда с грохотом, едва не опрокинул стол, сдернув с него скатерть. Проорал какую-то скабрезность и вдруг натолкнулся глазами на хозяйку – пышную женщину средних лет, все еще красивую и очень похожую на мамку. Злость прошла, кураж куда-то исчез – стало грустно вдруг и холодно.

– Мамонька… – позвал Волчок тихо. – Дай мне поесть чего-нибудь.

– Садись, сынок, – ответила женщина с усмешкой. – Сейчас принесу.

Проснулся Волчок поздним утром, в чистой постели, на перине, в окружении пуховых подушек. И с удивлением заметил, что разделся перед сном. Но, когда увидел свою одежду добросовестно сложенной на сундуке, не поверил своим глазам. И начищенные сапоги стояли у двери, а над ними на гвозде висел плащ. Вряд ли бы он стал чистить сапоги на ночь глядя, и уж точно не приготовил бы на утро кувшин с холодным квасом – тот нашелся на табуретке у изголовья.

Комната была маленькой, но уютной. С изразцовой печью в углу, бронзовым подсвечником на квадратном столе перед окном, креслом, сундуком и начищенным до блеска умывальником в форме рыбы. Умывальник Волчку особенно понравился.

Он спустился в трактир не сразу – не хотелось уходить – и на лестнице лицом к лицу столкнулся с хозяйкой.