"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Божич Бранко. Страница 203

Градко остановился, давая глазам привыкнуть к темноте, и вскоре Волчок разглядел очертания двухъярусных топчанов вдоль стен и посередине – возле одного из них стояла лампа с прикрученным фитилем, света не давала, но огонек яркой капелькой блестел в темноте. Колдуны спали, похрапывая, кто-то ворочался во сне – звуков было много. Градко двинулся вперед, всматриваясь в лица на топчанах, а Волчок не мог оторвать взгляд от камня в его правой руке. Неужели Градко сможет это сделать? Наверное, сможет. На улице Фонарей такие по два грана за штуку… Некстати вспомнились младенцы с ожогами на лицах. Градко сможет. Волчок снова зажмурился – напрасно: перед закрытыми глазами вдруг появилось лицо Змая, на секунду искаженное страхом. Какое-то еще движение почудилось в темноте, когда Волчок резко распахнул глаза, странное и пугающее движение. И тихий, зловещий шорох. Но Волчок уже не думал об опасности – шагнул в сторону, точно зная, что за этим последует.

С грохотом опрокинулось пустое ведро, Градко отпрыгнул назад. Сразу трое колдунов вскочили с постелей, вспыхнула лампа с прикрученным фитилем, и последним, что увидел Волчок в землянке, прежде чем Муравуш выволок его на горку, была большая змея, обвившая стойку топчана – того, к которому в темноте приближался Градко.

Да, переполох поднялся громкий, но никто не успел задержать гвардейцев Особого легиона. С горки сбежали быстро, углубились в лес, путая следы, и уже спокойно, в темноте вернулись к подножью Змеючьего гребня. А когда между ними и Лысой горкой поднялась гряда камней, Муравуш ухватил Волчка за грудки и встряхнул, шипя в лицо:

– Я тебе говорил, что у меня рука тяжелая?

Но тяжелую руку Муравуша неожиданно перехватил Градко.

– Пусти его. Не знаю, нарочно или нет, но он мне жизнь спас. Если бы не это ведро, еще один шаг – и все.

– Какую жизнь? Чего мелешь? – Муравуш выпустил плащ Волчка и оттолкнул того в сторону.

– Правда про змею. Я ее хорошо разглядел – видел таких в Кине. От ее укуса умирают за пять минут в страшных мучениях.

– А ты что, змею в темноте увидел? – накинулся на Волчка Муравуш.

– Я увидел, как что-то шевельнулось. И испугался, – ответил Волчок, не моргнув глазом.

– Он мог увидеть, – сказал Градко. – Там лампа стояла притушенная. Он мог и не сообразить, почувствовать просто. В общем… Хорошо, что он испугался.

Огненный Сокол кивнул, выслушав рассказ Градко. Но Волчку показалось, он все понял. Потому что похлопал Волчка по плечу и сказал:

– Я посмотрю на тебя через год. Когда ты разучишься думать над приказом. И, поверь мне, это будет очень полезно.

Если бы не солнечный рассвет, Волчок, наверное, расплакался бы от обиды.

19 мая 427 года от н.э.с. Утро

– Четвертого апреля четыреста двадцать второго года колдуны обеспечили колоссальный сброс энергии. Эта акция нужна была обоим мирам. И все негативные последствия этой акции – на совести кураторов Млчаны. На вашей совести, Красен. – Инда не хотел никого обвинять, но с каждым словом Красена все больше и больше ужасался развернувшейся перед ним картине. Это – преддверие краха.

– А я и не снимаю с себя ответственности. Однако не наши недоработки привели к недовольству Храма, а наша стратегия, которую разрабатывают не кураторы, а аналитики.

– Ладно, ладно… Я кинул камень в ваш огород, вы – в мой, – невесело усмехнулся Инда. – Давайте дальше, по порядку.

– Подготовкой к переговорам с Чернокнижником занимался Явлен, он же и принимал участие в самой встрече. В отличие от храмовников, Чернокнижник неплохо представляет себе энергетическую модель двух миров, это один из образованнейших людей своего мира. Я сомневался, что он вообще захочет встретиться с нами, тем более в Хстове, – я бы на его месте подобное приглашение расценил как ловушку. То ли у него есть хороший осведомитель в самых высоких кругах, то ли он просто рискнул и не проиграл.

– Осведомитель в высоких кругах… Это возможно.

– А еще наши договоренности чуть не сорвались из-за опытов Исида.

– Вы знаете об опытах Исида? – Инда был удивлен. Он сам услышал о них не более двух месяцев назад, а узнал, в чем они состоят, только во время последней поездки.

– Да, Прата Сребрян докладывал об этом и мне, и в Тайничную башню – на праздник четырех четверок из Кины привезли это несчастное существо, которое стало жертвой ламиктандрийских ученых. Не подумайте, что я сентиментален, но и Прата Сребрян, и я, и даже Явлен – мы были поражены жестокостью этих опытов. Мне потом довелось увидеть так называемых «кинских мальчиков», уже в Лицце, и я до сих пор не могу забыть этих существ, у меня и сейчас мороз бежит по коже… И если бы Чернокнижник в ответ на известия из Кины разорвал соглашение с нами, я бы не удивился. Да, мне бы пришлось отдать распоряжение стрелять в колдунов на Лысой горке, но я бы понял их желание отомстить. Кстати, зачастую именно желание мстить приводит к нападениям колдунов на глупых духов.

Инда посмотрел в глаза куратору Млчаны и вдруг подумал, что тот бы не отдал распоряжения стрелять… Нет, Красена нельзя назвать предателем, он хорошо выполняет свою работу, вряд ли он хоть что-нибудь делает в ущерб чудотворам и Обитаемому миру, но… Он не жалеет людей Исподнего мира – он им сочувствует. Он более защитник Исподнего мира, чем своего собственного. И в свете расчетов сказочника это не так уж плохо…

– Скажите, а как Чернокнижник относится к змеям? – Инда спросил об этом наудачу – и снова угадал.

– Вы что-то слышали о Чернокнижнике? – удивился Красен. – Раньше я считал, что молва напрасно приписывает Чернокнижнику любовь к змеям, но впоследствии убедился, что он сам создает подобные слухи – видимо, для поддержания определенной репутации. Кстати, на переговоры третьего марта он явился с огромной змеей на шее, которая при ближайшем рассмотрении оказалась безобидным желтобрюхим полозом: змеей крупной, агрессивной, но неядовитой. Вообще-то змею приручить нельзя, но Явлен сказал, что Чернокнижник обращался с ней мастерски.

Инда прищурился: желтобрюхий полоз на шее самого знатного колдуна Млчаны… Значит, сказочник в самом деле не проходимец.

– Говорят, что Чернокнижник на ночь кладет в свою постель ядовитую змею, и я бы первый посмеялся над этими слухами, но однажды мне довелось убедиться, что это не просто выдумка. Во время выполнения одной из операций двое гвардейцев в землянке Чернокнижника действительно столкнулись с ядовитой змеей. И, по их описанию, это был вовсе не безобидный желтобрюх, а кинский пестрый аспид – змея смертельно опасная.

Вряд ли хоть один здравомыслящий человек, будь он трижды заклинателем змей, положит аспида себе в постель. Или заснет в одной комнате с такой тварью, если она не заперта в надежном месте. Значит, и здесь оборотень…

– Может, гвардейцы это выдумали нарочно?

– Нет, одному из этих гвардейцев можно безусловно доверять. Кроме того, Чернокнижник держит в замке гадючий питомник для сбора яда, и эти слухи более похожи на правду, хотя я их не проверял. Змеиный яд – одно из средств, которое лечит колдунов от воздействия солнечных камней.

Превратиться в гадюку, чтобы Чернокнижник мог взять у той яд для изготовления лекарства? Инда несколько секунд обдумывал предположение, а потом не выдержал и расхохотался. И смеялся долго, не в силах остановиться – над самим собой, над нелепым предположением, над тем, кто называет себя богом Исподнего мира… Красен посмотрел на него с недоумением, Инда же не смог выговорить ни слова, стряхивая слезинки с глаз. Это нервы, бессонная ночь, пережитое накануне напряжение… А мысль шла дальше: кобра – пестрый аспид. Операция гвардейцев. Нет, вряд ли оборотень служит личным телохранителем у Чернокнижника. Чернокнижнику был предназначен желтобрюхий полоз, бутафория, по сути.

Красен налил воды из графина в стакан и протянул Инде через столик, Инда кивнул и сделал несколько глотков, едва не поперхнувшись.

– Спасибо, – наконец выговорил он. – Не обращайте внимания. А что за операцию выполняли гвардейцы, когда наткнулись на аспида?