Брюки не требуются (ЛП) - Карр Ким. Страница 5

— Не сейчас, пожалуйста, звук затвора слишком громкий.

Щелк. Щелк. Щелк.

— Амелия, я сказал пожалуйста.

Это заставило ее прекратить. Когда она отводит объектив от лица, в ее серых глазах появляется необычное выражение сочувствия.

— В любом случае это не ты меня разбудил. Это была Ванесса, которая не прекращала звонить.

Я снова потираю заднюю часть шеи.

— О чем ты говоришь?

Она указывает на мою спортивную сумку.

— Она хотела поговорить с тобой. И решила оставить тебе подарок.

— Ты позволила ей подняться?

— У меня не было выбора. Она собиралась разбудить всех соседей. К счастью для тебя, ты был в отключке. Хотя, должна признать, было довольно забавно наблюдать, как она пытается тебя разбудить. Чем лучше она старалась, тем больше злилась. Она перепробовала все ругательства. Я не знаю, что ты сделал, но ты реально ее разозлил.

Мне так сильно хотелось ее сфотографировать, а затем опубликовать снимок во всех социальных сетях с подписью «Ледяная королева терпит неудачу».

Качая головой, я не могу сдержать смех.

— Она никогда тебе не нравилась.

— Что в ней могло нравиться? Она всегда была заносчивой сукой при мне.

Поднимаясь, я игнорирую ее и направляюсь к стойке, где обнаруживаю черный фотоальбом.

— Это твое последнее портфолио?

Амелия проводит своими тонкими пальцами по серебряной подкладке.

— Нет, это фотографии нас троих.

Услышав эти слова, я понимаю, что пора уходить.

— Я приму душ. Ты сможешь найти мне другой рейс до Оринджа?

Камера всегда находится в пределах ее досягаемости, она снова поднимает ее и начинает снимать.

— Почему бы тебе не остаться еще на несколько дней? Я скучала по тебе.

Мне неприятно покидать ее, но, зная, что должен это сделать ради собственного благополучия, я пытаюсь поднять настроение, корча рожицы. Я высовываю язык.

Прикладывая большой палец к носу и растопыриваю пальцы. Подношу руки к ушам и машу ими. Все это время не говоря ничего, что отвечало бы на ее вопрос. Она знает, что ответ — нет.

— Будь серьезным, — говорит она мне.

— У меня похмелье, и я даже не принял душ. Насколько серьезным я могу быть?

— Хотя бы попытайся.

Я бросаю на нее взгляд и ухмыляюсь:

— Как тебе это?

Амелия опускает камеру.

— Ненамного лучше. Иди в душ, а я найду тебе билет на рейс.

Я наклоняюсь и целую ее в щеку

— Ты лучшая.

Проявление чувств на самом деле не ее конек, да и не мой, если уж на то пошло. Она отталкивает меня.

— Отойди от меня. От тебя воняет алкоголем и ей.

Ей.

Точно.

Черт.

Схватив свою спортивную сумку, я направляюсь в ванную.

Черное платье Амелии кучей брошено на пол, рядом с ним ее туфли на высоких каблуках. Я провожу руками по своим волосам.

Бл*дь.

Все это напоминает мне о вчерашнем. Почему я не ушел? Ударяя рукой по стене, я так злюсь, что едва могу дышать. Мне хочется кричать: «Почему, почему, почему?», но это не принесет пользы.

Все мы знаем почему или, по крайней мере, некоторые из нас.

И, не желая идти по дороге прошлого, я снимаю свою вчерашнюю одежду и встаю под струи воды.

Прислонившись к прохладному кафелю, я позволяю холодной воде смыть мой кошмар.

Мне нужно уехать из Нью-Йорка. Здесь токсично.

Мыло с ароматом лаванды, и я качаю головой, намыливая и смывая ее запах, ощущение ее, саму суть ее. Ванесса была не тем, в чем я нуждался прошлой ночью, и не тем, в чем я нуждаюсь сейчас или когда-либо еще.

По мере того, как вода становится теплее, мой член, немного вялый, должен понимать, что он упустил свой шанс утреннего стояка, и то, что он мог бы получить в моих попытках помочь с этим.

С тех пор как я уехал из города в прошлый День благодарения, у меня была эта потребность, которая, кажется, никогда не будет удовлетворена. Неважно, сколько женщин, сколько траханий, этого никогда не бывает достаточно.

Секс — это просто секс.

Никаких чувств.

Не поймите меня неправильно, мне так нравится.

И все же время от времени я ловлю себя на мысли, что мне хочется, чтобы, вынув член из девушки и пробормотав: «Это было чертовски потрясающе», испытывать эмоции после того, как уйду от нее.

То, что происходит дальше, происходит до того, как я осознаю, что делаю. Я закрываю глаза и нежно потираю сначала свой член, затем яйца.

Черт, это приятно.

Вскоре я представляю себе безликую девушку — горячее тело для еще одного траха. Она сжимает мой член. Жестко. Причиняя достаточно боли, чтобы напомнить мне, что я жив. Я разворачиваю ее и представляю, как вгоняю свой член в ее сладкую киску, снова и снова, и это заставляет меня хотеть кончить жестко и быстро.

От этой мысли мой кулак начинает работать быстрее, и я слизываю воду с губ. Давление нарастает, и мой член покалывает. По мере того, как мой оргазм начинает набирать обороты, то же самое происходит и с сокращениями — я чувствую, как сквозь меня проходит электричество. Мой член дергается, и я больше не могу сдерживаться. Когда я начинаю кончать, практически содрогаясь от крепкого захвата, приходит невероятное ощущение. Наконец, я позволяю себе кончить, переступая этот порог снова и снова, пока не выдыхаюсь. Моя грудь поднимается и опускается, и я прислоняюсь к стене душа.

Да, это было чертовски потрясающе.

Как только мое дыхание выравнивается, я снова намыливаюсь лавандовым мылом, смываю его и выхожу из душа. Я не утруждаю себя бритьем.

Обернув полотенце вокруг талии, я вытираю пар с зеркала. Я откидываю волосы назад и смотрю в свои серые глаза, думая, что всего на мгновение я увидел там себя. Парня, которым я был раньше. Я опускаю взгляд, и тату на моей груди — постоянное напоминание о том, как все изменилось.

Навсегда.

Такая знакомая ярость зарождается во мне, и мне приходится отвести взгляд.

Когда я лезу в сумку за одеждой, то нахожу подарок, о котором упоминала Амелия. Я совсем забыл об этой маленькой коробочке.

С тяжелым вздохом я вытаскиваю ее. Ванесса написала мое полное имя поперек записки. Камден Пирсон Уотерс. Типично, что она не задумывалась о том, как сильно будет у меня жечь в груди, увидев имя моего отца, которое является моим вторым именем, на записке.

Решение открыть подарок исходит из чистого, черт возьми, любопытства. Честно говоря, мне интересно, какая на этот раз секс-игрушка, по ее мнению, заманит меня обратно. Складывается ощущение, будто она думает, что секс — это ключ к моему сердцу. Насколько поверхностным она меня считает? Кроме того, за эти годы мы экспериментировали с игрушками в спальне всего несколько раз, и в целом я должен сказать, наша сексуальная жизнь была в основном ванильной.

Теперь внезапно, после нашего разрыва, она решает стать этой дерзкой мегерой. Это почти смешно. Записки, сообщения и подарки действительно нужно прекратить. Стоит отметить, что ее сообщения с рейтингом X {много эротики}, а подарки всегда экстремальны. Она прислала мне зажимы для сосков с запиской «Не могу дождаться, когда ты испробуешь их на мне». Она отправила мне по почте наручники с запиской «Я твоя, возьми меня», обернутой вокруг них. И она отправляла бесчисленное множество других товаров. Те, что не оказались в мусорном ведре, я использовал на следующей девушке, которую трахал, чтобы получить удовольствие.

Да, я признаю, что у меня есть проблемы с гневом.

Гадая, что она могла бы мне подарить в этот раз, кроме ключа от своей задницы, я начинаю дрожать, когда вижу в коробке фотографию в рамке, на которой мой брат, она и я на выпускном в Колумбийском университете два года назад. Под фотографией надпись, выгравированная на серебре, «Три мушкетера».

Не в силах себя остановить, я швыряю рамку в мусорное ведро и смотрю, как стекло разлетается на сотни мелких осколков.

Мне требуется вся выдержка, что у меня есть, чтобы не позвонить ей и не разорвать ее надвое. К черту ее. Я не доставлю ей такого удовольствия.