Брюки не требуются (ЛП) - Карр Ким. Страница 6
Учитывая, сколько времени мне требуется, чтобы успокоиться, я чертовски надеюсь, что смогу добраться до Калифорнии сегодня вечером.
Натягивая джинсы и футболку, я пытаюсь избавиться от реакции на фото и провести время, что у меня осталось, с Амелией.
Когда я вхожу на кухню, в кофейнике варится кофе, а моя сестра сидит за кухонным столом с ноутбуком перед собой. Я беру кружку и смотрю на нее.
— Нашла что-нибудь?
Амелия закрывает свой ноутбук и улыбается.
— Да. В аэропорту Кеннеди билетов нет, но сегодня вечером есть рейс из Ньюарка. Это дает нам целых восемь часов вместе, прежде чем тебе придется уехать. Так чем ты хочешь заняться?
— Сначала забронируем мне билет, затем решим. — Разыскивая свой бумажник, я замечаю, что он лежит на кухонном столе вместе с моим телефоном и ключами. Амелия, должно быть, вытащила их из моих карманов прошлой ночью.
— Всегда заботишься обо мне, — указываю я.
— Кто-то же должен. — Она усмехается, заправляя бирюзовую прядь волос за ухо.
Всего лишь одна маленькая частичка индивидуальности, которую, я знаю, она прячет от нашего отца, когда видит его, но ей этого достаточно, чтобы почувствовать, что она главная.
Я позволяю ей верить в это.
— Хорошо, тогда введи данные моей кредитной карты и давай что-нибудь поедим. — Я потираю живот. — Умираю с голоду.
— Насчет этого, — говорит она, вставая из-за стола. — Оставались лишь места в первом классе.
Я изучаю ее поверх своей кружки.
— Ты же знаешь, что я не могу себе этого позволить.
Прислонившись к стойке, она скрещивает руки на груди.
— Да, я вроде как догадалась об этом, поэтому оплатила своей картой.
Свирепо глядя на нее, я отставляю свой кофе.
— Он не оплатит мой рейс.
Она подходит чуть ближе.
— Кам, ты хотел уехать сегодня вечером, а только этот билет был доступен. Кроме того, он никогда не узнает. Он не проверяет мои траты. И даже если он узнает, ему будет все равно. Он хотел бы помогать тебе.
Глубоко вздохнув, я вспоминаю, что она на самом деле не понимает и не знает многого, поэтому я отношусь к этому легкомысленно.
— Отправлю тебе деньги, как только получу их, и я хочу, чтобы ты положила их на свою кредитную карту.
Она закатывает глаза.
— Как хочешь.
— Ты знаешь, что я хочу делать все сам, без его помощи.
Амелия вздыхает, как будто раздражена моим стремлением к независимости, и я задаюсь вопросом, было ли правильным решением не говорить ей.
— Хорошо, тогда, раз уж мы договорились, — говорит она с улыбкой, — Давай сходим в «Бальтазар», а потом в Центральный парк, чтобы я могла сделать несколько снимков. Все цветет, и портфолио еще не закончено.
Я с любопытством смотрю на нее.
— Я не против парка, но «Бальтазар»? Серьезно? — в воздухе я рисую пальцами кавычки, добавляя: — «Я не могу справиться со всеми теми заносчивыми людьми» — разве не это ты всегда говоришь?
Ее средний палец направлен прямо мне в лицо.
Я хватаю его и опускаю вниз.
Изображая боль, она сжимает свою руку.
— У них хорошая еда.
— И все же там тебе не нравится атмосфера.
Моя сестра миниатюрная, но время от времени она кажется свирепой.
— Но ты любишь хорошую еду, так что я буду упорствовать. Ты собираешься скандалить из-за этого или я могу сделать для тебя что-нибудь приятное просто потому, что мне этого хочется?
Независимо от того, ласкова она или нет, и независимо от того, ласков я или нет, я притягиваю ее к себе, чтобы обнять, и целую в макушку.
— Ты знаешь, что я люблю тебя.
В очень нетипичном для Амелии поведении она обнимает меня в ответ.
— И даже несмотря на то, что иногда ты упрямый осел, ты знаешь, что я тоже тебя люблю.
Сила слов. Трудно говорить. Труднее не ответить.
Я хрипло хохочу.
Затем я делаю то, что обещал себе не буду делать, но поднимаю тему, которую, как я знаю, не должен.
— Ты не против, если я приглашу маму?
Она отстраняется с хмурым выражением, и я понимаю, что она недовольна.
— Против.
Мне следовало бы держать рот на замке. И все же я должен был попытаться.
Ненавидя пропасть между ними, я смотрю ей в глаза и со вздохом произношу ее имя.
— Амелия.
Она прищуривается на меня.
— Не называй меня Амелия. Это она решила не быть частью нашей семьи. Оставила нас, когда мы в ней нуждались. Завела парня почти вдвое моложе себя и переехала в какой-то вычурный лофт в Бруклине.
Отказываясь продолжать эту тему, не желая говорить правду, от которой мы всегда ее защищали, я делаю то, что делаю всегда, когда мы с сестрой подходим к этому моменту, отступаю, черт возьми. О причинах развода наших родителей должен рассказывать не я. Я понимаю это. Поэтому вместо того, чтобы сказать что-то еще, я поднимаю руки в знак капитуляции.
— Ладно, забудь, что я сказал.
— Уже забыла.
Сожалея, что я заговорил об этом, я беру ее ожерелье с драгоценными камнями и меняю тему.
— Ха, тебе это нравится?
Она посмотрела вниз.
— Мне нравится. Где ты его взял?
Я дергаю ее за цветную прядь.
— У подруги. У нее целая компания, которую она возглавляет с друзьями. Я посмотрю, есть ли у нее бирюзовое, и пришлю его тебе.
— О, было бы здорово. Спасибо. А теперь пойдем, пока наше время не закончилось.
Я посмотрел на свои часы.
— У нас много времени.
— Не особо. После парка я надеялась подняться на крышу Эмпайр-Стейт-Билдинг. У меня есть новая вспышка, и я хочу сделать несколько фотографий города для своего портфолио.
— Не то чтобы я собираюсь отказаться, но, черт возьми, с твоими планами, которые ты хочешь сегодня реализовать, есть хороший шанс, что я опоздаю на самолет.
Она поднимает бровь
— Может, это и есть мой план.
Дьяволица.
Я посылаю ей свою ухмылку.
— Прости, сестренка, но этого не произойдет.
— Куда ты спешишь?
— У меня есть работа.
Амелия закатывает глаза.
— Ты всего лишь спасатель на пляже.
Привыкнув к ее колкостям, я игнорирую ее слова и тыкаю пальцем ей в живот.
— Это все еще работа. Больше, чем я могу сказать о тебе. Кроме того, у меня есть столько солнца и столько красивых девушек, которые ждут меня там.
Разворачиваясь, она бросает через плечо:
— Неважно.
— Нет, я серьезно, мне завтра на работу.
— Я понимаю. Понимаю.
Нью-Йорк, возможно, когда-то и был моим домом, но теперь я бездомный. И сейчас Калифорния кажется мне тем местом, где я могу разобраться в своей жизни.
По крайней мере, там у меня нет никаких забот, ничто не отвлекает, и мне не приходится ни с чем разбираться.
Во всяком случае, это то, что я говорю себе.
И иногда я почти верю в это.
Почти.
Глава 3. Составить список
Макайла
Будучи опытным жителем Нью-Йорка, я могу передвигаться на метро, как никто другой, или ловить такси по свистку, в мгновение ока.
Серьезно, настолько я хороша.
Стоя перед своим многоквартирным домом с четырьмя чемоданами, сегодня я очень взбудоражена. Через несколько секунд после того, как моя рука взлетает вверх, и я машу ею в воздухе, к обочине подъезжает такси. Потом водитель замечает весь мой багаж и уезжает.
— Эй, подожди. Меня нужно подвести! — кричу я.
Как будто ему не все равно. Он давно уехал.
После еще трех неудачных попыток я, наконец, подкупаю одного из водителей солидными чаевыми.
Вот вам и мастерство.
Располагая багаж, недовольный водитель умудряется втиснуть два огромных чемодана в багажник, одну из сумок, что поменьше, на переднее сиденье, а оставшуюся — на сиденье рядом со мной.
Когда я сажусь, то немного приподнимаю сумку, чтобы пристегнуть ремень безопасности. В этот момент подол моей юбки цепляется за потрескавшееся виниловое сиденье и задирает ткань слишком высоко на моих обнаженных ногах.