Богоборец. Первый шаг (СИ) - Кожедуб Ярослав. Страница 11

Так что в один день мы, сговорившись с дедом, буквально прижали ее к стене, поставив перед фактом и освободив от каких бы то ни было обязанностей по дому. Теперь ее главной задачей были медитации и окрашивание даньтяня, хотя бы одного. Черт с ней, с Закалкой, черт с ними, с характеристиками, туда же отправляются и оставшиеся даньтяни и недооткрытые меридианы с каналами. Тебе не со зверями или людьми драться, и не техниками владеть. Просто перейди на ступень Заклинателя, увеличь отмеренный тебе срок жизни почти в два с половиной раза, избавься от большинства человеческих болезней, черт возьми! Большего мы не требовали. Таких Заклинателей называли неполноценными, «половинчатыми», и еще десятком пренебрежительных кличек — но нам-то какая разница? Главное — не бояться, что близкого человека унесет случайная болезнь, и не видеть, как он быстро стареет, пока ты сам остаешься молод и полон сил. В итоге Иланна нехотя согласилась и теперь большую часть времени медитировала дома или гуляла по окрестностям, пытаясь познать стихию Земли, к которой у нее было набрано около дюжины процентов Сродства. А я старался работать за них обоих. Да, тем самым я задерживал свое собственное развитие… но я был более чем удовлетворен таким разменом.

Из моих мечтаний меня выдернул слабый крик деда со стороны дома. И крик этот был полон такого страха, что меня будто током ударило.

— Эдри! Сюда!

Внутри дома я оказался за считанные секунды. Еще пара мгновений — и я уже ссыпаюсь по лестнице в подвал, откуда доносился зов.

— Что⁈ Что случилось⁈

Крист, держа на руках безжизненно обмякшее тело матери, как раз выходил из комнаты для медитаций. Я невольно сглотнул, едва сумев выдавить из себя вопрос:

— Она…

— Жива. Пульс есть. Беги к Эдуру, — дед, как всегда в критических ситуациях, резко побледнел, но мыслил четко, а говорил отрывочно. — Скажи, какая-то побочка от системной возвышалки. Пусть тащит свою задницу сюда, и как можно быстрее. Я отнесу ее наверх.

— К Эдуру…?

— К Бахету! Быстро!

Из дома я вылетел еще быстрее, чем забегал в него.

Глава 5

Который год здесь живу, а все никак не могу привыкнуть к местному менталитету. Уж слишком он… своеобразный. Непривычный для человека 21 века. С одной стороны — повальная вежливость, готовность помочь и ровное отношение даже к чужакам. С другой — ничтожная цена чужой жизни, повсеместный расизм, зависть и культ силы. С одной — выстраивание всей общественной жизни и культуры вокруг культивации, постоянные разговоры о богах и саморазвитии даже в обыденной жизни. С другой — тотальная лень и развращенность дарами Системы, повальное следование ее легким путям даже среди аристократии и местных орденов, закрытие глаз на кучу возможных побочек от системных даров, особенно низкоранговых.

У нас в деревне еще добрых десятка три невезучих людей, попавших в ту же «горькую дюжину», что и я, в плане маленького Сродства с Системой. Никто, НИКТО из них даже не пытается культивировать. Многим уже за сорок, а то и пятьдесят лет — и они даже не коснулись Ци! Попытались в детстве, не смогли — и отступились. Ведь почти все остальные, кроме редких талантов, делают этот первый шаг при помощи системной возвышалки. А для них этот путь закрыт. Значит, можно и не пытаться. Кто-то из этой касты не выдерживает такого жалкого существования, и сводит счеты с жизнью. Кто-то кое-как существует на самом дне местного общества. Но стискивают зубы и пытаются что-то сделать — считанные единицы.

При этом в остальном общество здесь… обычное. Люди как люди. Те же немудреные радости и горести, что и на Земле. Те же мелкие грешки, любовь к деньгам и сплетням, редкие вспышки искренних высоких чувств. Та же легкомысленность… только Система испортила их.

Дневник Эдриана Гирита. 22 день месяца Расцвета Жизни 1789 года от Объединения.

Эдур Бахет — пожалуй, самый богатый человек в Гельте. И, по совместительству, деревенский фельдшер. До гордого звания врача он особо не дотягивает, по моему мнению, ибо всё его лечение основывается на трёх китах: неистовом желании заниматься этим делом, приличном духовном зрении, а главное — на высоком сродстве с Системой. Потому как, дотянув до планки в почти шестьдесят процентов, он, один из трех людей в Лиар Гельте, может пользоваться системным Аукционом, и, соответственно, покупать редкие медицинские трактаты и диагностические артефакты (для себя) и лечебные зелья (для других). Ну и вдобавок играет роль посредника, беря долю малую за покупку системных возвышалок и человеческой алхимии — двух самых популярных товаров на Аукционе. Собственно, с этого большую часть дохода и имеет. А врачует он больше для души. Интересна ему эта тема.

Когда я примчался к его дому, Эдур сосредоточенно пальпировал прямо на веранде живот тощего, как жердь, паренька лет двадцати. Тот стоял с унылым лицом, уставившись в стену, и явно размышлял — на кой ляд он вообще сюда притащился. К Эдуру заходили в основном два типа людей: те, кому помощь требовалась здесь и сейчас, любой ценой, и те, кто приболел чем-то не особо острым (но достаточно критичным, чтобы воообще прийти), но платить за лечение не хотел или не мог. Последние выступали для местного доктора Франкенштейна эквивалентом подопытных свинок, на чьем примере он познавал человеческое тело и его болезни. Если случай был особо интересным — в итоге мог и подлечить, и даже денег вдогонку подкинуть. Паренек явно был из второго типа людей, то есть мог потерпеть. Так что я, не особо испытывая муки совести, с разбегу перепрыгнул невысокий заборчик и вломился на веранду дома.

— Иланна. Побочка… — я практически сипел, в груди что-то клокотало, воздуха критически не хватало. — … от системной… возвышалки. Скорее…

Эдур моргнул, выходя из своих мыслей. Мгновение помедлил, глядя снизу вверх на своего текущего пациента, после чего, видимо, пришел к тому же выводу, что и я. Этот — подождет. Так что единственным вопросом Бахета было:

— Она у себя?

Дождавшись моего кивка, он пружинисто вскочил на ноги и, обогнув мое хрипящее тело, с куда большей скоростью рванул в ту сторону, откуда я прибежал. Плюсы молодого Заклинателя: мало того, что скорость он развил куда выше, чем у меня, так еще я был практически уверен, что он даже не запыхается за эти добрые километра четыре, что лежали между нашими домами. В моем же случае даже Закалка не смогла компенсировать тело, не успевшее вырасти до конца, дойти до своего пика формы и, тем более, Переродиться. Пробежал-то я более чем достойно. Для своего старого мира. На Земле, уверен, получил бы за такой забег какое-нибудь звание мастера спорта, не меньше. Но вот дыхание успокоиться все никак не могло, так что путь обратно вышел куда более долгим…

Когда я все же добрался обратно и, тяжело дыша, ввалился в комнату матери, кризис уже миновал. К лицу Иланны постепенно возвращался цвет, дыхание выровнялось и стало более глубоким. Она спокойно лежала на кровати, все еще без сознания, но уже явно в куда более приемлемом состоянии. Дед притулился в уголке на стуле, напряженно закусив губу и наблюдая за Эдуром. Последний же в глубокой задумчивости ходил вокруг моей матери, периодически вытаскивая из пространственного браслета диагностические артефакты и прикладывая их к разным частям тела Иланны. Создатели артефактов в данном случае не особо заморачивались красотой, предпочитая голую функциональность: большая часть артефактов выглядели как обычные пластинки — металлические, костяные или керамические. С одной стороны пластины — руны, дающие артефакту требуемый функционал. С другой стороны — «окно вывода», где в максимально сжатом виде выводилась информация о том или ином параметре пациента.

Более рукастые артефакторы могли совместить весь функционал из этих десятков пластин в одну-единственную, да еще и сделать ее красивой, и прикрутить что-нибудь вроде голографического интерфейса… но стоили такие вещи как добрый десяток деревень вроде нашей. Не по кошельку, в общем, какому-то деревенскому фельдшеру, при всем его богатстве.