Моя простая курортная жизнь 4 (СИ) - Блум М.. Страница 18

Ну е-мое, начинается. Может, хоть музыку включит? А то всю дорогу слушать эти несчастные кряхтения.

Только тачка тронулась, как у меня в кармане дернулся смартфон.

Дана: «Привет, чем занимаешься?»

Подняв глаза, я перехватил ее озорной взгляд в зеркале заднего вида. Следом подруга помахала мне розовой заячьей лапой — в отличие от меня, плюшевому паршивцу досталось место рядом с ней.

Я: «С олимпиады домой еду, а ты?»

Дана: «Какое совпадение! И я тоже…»

Всю дорогу мы переписывались, пока ее папаша вел машину, абсолютно довольный тем, что рассадил нас по разным сидениям и мы не общаемся.

Когда мопсо-мобиль наконец остановился у моего дома, я попрощался с Даной и водителем, на что в ответ получил милое «пока» и сухое «ага». Однако стоило подойти к воротам, как за спиной хлопнула дверца и раздались тяжелые шаги.

— На два слова, — сказал мне ее папаша.

И ведь могу поспорить, что в два слова он как обычно не уложится.

— Я уже не знаю, как с тобой разговаривать, — посетовал этот грозный мопс. — Слишком часто трешься рядом. Думаешь, не понимаю, к чему это все? Я все вижу, все понимаю. Знаю, чего ты хочешь!

— Может, и мне объясните, чего же я хочу? — полюбопытствовал я.

— В список свой паскудный добавить хочешь! Девок тебе мало, что ли? Только попробуй — и знаешь, что с я тобой сделаю⁈

— Видимо, яйца оторвете.

— Оторву!.. — рыкнул собеседник, явно недовольный, что любимую угрозу озвучили за него. — И не будет тебе больше никакого списка! Так что ищи других для своего списка!

— Да какой список-то? — не выдержал я.

— И не попадайся мне больше на глаза! — буркнул он, сел в машину, хлопнул дверцей и умчал, оставляя за собой пыльную дорожку.

Да что за список-то? Признаться, это первый разговор с ним, когда я остался в недоумении. Благо, был человек, который мог мне объяснить.

— Список, значит… Нашел, черт, о чем тебе рассказывать, — проворчал батя, к которому я обратился за разъяснениями. — Ну да, был у нас один список, но я этим вообще не горжусь. Понимаешь, девчонок, которые нам нравились… Ну мы как бы шли по списку: кто вперед. Но изначально это его идея была. Это он вечно пытался доказать, что у него член длиннее, а у меня все равно девушек было больше…

Говорят, есть родители, которые стыдятся своих детей, я же в данный момент устыдился своего родителя.

— Фу, папа. Это как-то некрасиво.

— Сказал же, я этим не горжусь. И потом, поживи с мое и будешь меня осуждать. Жизнь — вообще сложная штука…

— И что, мама тоже была в списке?

На той стороне повисла пауза — как бы чуточку виноватая.

— Серьезно, пап?

— Но отшила нас обоих, а потом я влюбился. И Аркаша, как оказалось, тоже. Ну а дальше, — скромно добавил батя, — она выбрала лучшего…

Собственно, в этом и был корень проблемы. Что бы я ни говорил, что бы ни делал, как бы образцово себя ни вел, папаша Даны все равно найдет, к чему придраться. Он являл собой ярчайший пример слова «предубеждение», считая, что уж он-то мог заделать моей маме ребенка гораздо лучше, чем мой отец. Поэтому для него я в принципе не мог быть хорошим, достойным или правильным — это роняло бы его в собственных глазах. Для него я был чем-то вроде биологической ошибки, само существование которой подрывало его мужскую состоятельность, судя по всему, и без меня не слишком устойчивую.

В любом случае из-за двух старых развратников и их бурных похождений в юности у нас сейчас столько проблем — вот классический пример того, как грехи отцов переносятся на ни в чем неповинных детей и усложняют им жизнь.

С этими мыслями я и зашел в школу. Но только сдал куртку, только шагнул от гардероба, как перед глазами мелькнула копна фиолетовых волос, и спортивные сиськи бойко накинулись на меня.

— Ты наша гордость! — объявила Инна.

Чмок!.. И звонко чмокнула меня в щеку.

— Все, не могу говорить! Катерина приехала, надо много чего утрясти, — следом капитанша соскочила с меня и быстро убежала.

Немного недоумевая, что это было, я свернул за угол и сразу встретился с Аленой и Дашей, с ехидными лыбами смотревшими на меня.

— Наша гордость пришла! — аж всплеснула руками булочка. — Сфотографироваться с тобой, что ли? Пока очереди нет…

— Да, надо поторопиться, — подхватила чертовка, — пока бесплатно…

— Вы о чем? — не понял я.

— Да не скромничай, — отозвались они и дружно прыснули.

— Девочки, — стуча каблуками, подошла к нам Ангелина Алексеевна, — как не стыдно смеяться над нашей гордостью?

Ну вот, опять.

Не прекращая хихикать, паршивки направились к лестнице, а я повернулся к любимой учительнице.

— Ну что, Рома, наконец-то достойная слава. — глаза озорно сверкнули за стеклами строгих очков.

— Вы о чем?

— А ты не видел красный уголок? Так иди, посмотри, полюбуйся…

Вконец заинтригованный, я направился к школьному стенду, но не прошел и трети пути, как в коридоре натолкнулся на королевскую процессию. Амина и Руслана сопровождали свое вернувшееся величество. Что, лондонские каникулы наконец закончились? Уже пора бы — целая неделя прошла, нельзя так надолго оставлять свои владения… без наказаний. А то народ уже успел порядком разболтаться: вон сколько блузок расстегнуты сверх меры, сколько ярких лифчиков натягивают ткань, сколько задниц сидят по подоконникам и сколько парочек сосутся у всех на виду. Правда, и величество собранным не выглядело: на руке покачивалась та самая сумочка, которая путешественница, глаза — в смартфоне, а шея обвязана изящным платочком. И что же она под ним скрывает? Кучу засосов? Страшно представить, сколько их из Англии привезла — как будто здесь, гораздо ближе никто не мог поставить таких же.

В общем, Катерина, казалось, приехала только телом, но не мозгами. Тем не менее подданные быстренько вспоминали, кто тут королева: парочки сами отрывались друг от друга, задницы спрыгивали с подоконников, а блузки торопливо застегивались и одергивались.

— Катерин, записать нарушение? — время от времени уточняла Руслана.

— Конечно, — отзывалась та, не отрываясь от экрана.

И ее верная блюстительница порядка с довольным видом заносила ручку над планшетом, против чего сейчас никто не рисковал возражать. Однако, видя, что величеству нет до них никакого дела, за ее спиной народ снова расслаблялся и возвращался к наказуемым занятиям. Определенно, нравы в нашей империи расшатывались.

— Привет, — поздоровался я, поравнявшись с процессией.

— Привет, — стрельнула в меня восточными глазками Амина.

— Привет, — Руслана внимательно оглядела меня, но так и не нашла, к чему придраться.

— Добрый день, Роман, — как на автомате, отозвалась их царственная подружка, чей взор будто приклеился к смартфону, а мозги потерялись где-то на таможне.

Разминувшись с девчонками, я наконец добрался до школьной доски почета, на которой вдруг обнаружился снимок с недавно прошедшей олимпиады. Ничего себе, результатов еще нет, а мы уже тут висим — да еще и огромная надпись над фотографией «Наша гордость». Вот это Геля подсуетилась — карьеру делает, портфолио наполняет. Однако, несмотря на столь очевидное желание показать себя, она выбрала не тот кадр, где внаглую влезла задницей между нами, а тот где мы с Даной косились друг на друга и улыбались, пока наша любимая учительница скромненько стояла в сторонке. И с чего такой прилив скромности?

Большинство школьников проходило мимо, уделяя стенду столько же внимания, сколько и рекламе на столбах — и лишь одна ученица, сцепив руки на груди и колюче сощурив глаза, пристально всматривалась в висящий снимок.

— Что, гордишься мной? — я остановился рядом.

— Ой, — с сарказмом отозвалась Влада, — на одну олимпиаду съездил — и сразу гордость? Автограф твой, что ли, продать?