Моя простая курортная жизнь 4 (СИ) - Блум М.. Страница 20

— А это не больше, — уточнил я, глядя на стрелку спидометра, которая истерично поскакала вперед, — чем тут можно?

— Такой ливень, — отмахнулась водительница, — кого волнует?

Да меня вообще-то. Поосторожней, все-таки гордость школы везешь.

— Половина его успеха моя, и ни спасибо, ни пожалуйста, — не унималась оторва. — Думает, что его тут не забудут? Да уже забыли!

Да-да, уже забыли. Прекрати только, пожалуйста, о нем говорить. Спойлер: так его еще быстрее забудут.

— В чем был прикол Мишеля, в чем его харизма так называемая? — сетовала она, все поддавая газку. — Да он просто, козел, решил для себя, что может получить любую! Своими бабками, своей мамочкой, машинкой своей, мордой своей смазливой… Ты тоже можешь получить любую, ты даже смазливее!

И выразительно уставилась на меня. Да ты, блин, лучше на дорогу смотри! Тем более дальше намечался весьма крутой поворот, а стрелка спидометра уже зашкаливала.

— Сбрасывай, — посоветовал я.

— Не ссы, — отмахнулась эта гонщица. — У меня такой опыт на дороге…

Врум-врум-врум! - словно в такт, прорычала тачка, когда ее хозяйка рвано задергала рычаг своей заедающей коробки передач.

— Да сбрось ты уже! — повысил голос я, видя, что поворот все ближе, а скорость что-то не особо падает. — Не впишемся!

— Хочешь сказать, что у меня дерьмовая тачка? — отозвалась Валентина, выкручивая скрежещущий руль. — Да знаю я, что у меня дерьмовая тачка! Дерьмовая тачка, дерьмовая репутация, дерьмовая жизнь… И что? Это повод смириться, проиграть, уступить ей? Ну уж нет!..

Бж-бж-бж… Ее развалюха нервно вибрировала, словно готовясь вот-вот разлететься на детали. Девчонка-брелок, обычно танцевавшая стриптиз на лобовухе, судорожно металась по салону, думая, как бы отсюда не вылететь.

— Еще рано сдаваться! — воинственно выдохнула оторва.

Да самое время уже!

— Тормози! — крикнул я.

— Да вижу! — крикнула она, отчаянно выкручивая скрипящий руль и одновременно нажимая на тормоза.

Кхы-кхы-кхы! — болезненно заскрежетали те, не понимая, чего от них хотят. Нас стремительно заносило, и долбящая по педали гонщица со своим разваливающимся болидом уже никак не справлялась.

Смириться — но не потому что у тебя дерьмовая тачка, а потому что ты пытаешься вписаться в дерьмовой тачке в поворот, который для нее явно не предназначен, который на этой дерьмовой тачке просто не взять! И ладно бы, въехала в него одна…

Бах!..

— Бл*…

Я уже понял, что когда она так говорит, это вообще не к добру.

Резкий удар, дикий скрежет — и на скорости капот вмяло в отбойник. Меня словно подкинуло на сидении, подушка безопасности выскочила навстречу. Вот только она оказалась сдутая…

Последнее, что я помню, как приборная панель стремительно приблизилась к моему лицу — точнее, мое лицо к ней.

Бум!..

Реально ведь идеальная тачка, чтобы сдохнуть.

Ep. 74. Больному покой не нужен

— В целом все нормально, молодой человек, — изрек врач приемного покоя, тщательно осмотревший мои ранения, — до свадьбы заживет. Жениться же в ближайшую пару недель не собираетесь? А то снимки выйдут не очень…

Ха-ха. Посмеялся бы вслух — да больно. В отличие от рук, ног и туловища, где я отделался лишь легкими ушибами, лицо, которому досталось больше всего, ощущалось одной огромной пульсирующей точкой. Хотя в общем обошлось: после встречи с приборной панелью я отключился ненадолго, а когда пришел в себя, нас уже подобрала скорая. Здесь немного погоняли по кабинетам, сделали рентген и, торжественно сообщив, что я скорее жив, чем мертв, отправили восвояси.

Чувствуя, что голова трещит куда сильнее, чем от похмелья, я вышел в коридор и сразу услышал два знакомых женских голоса за поворотом.

— Кто тебе права-то дал? — возмущалась моя управляющая. — Ты понимаешь, что чуть его не убила!

— Ну не убила же! — огрызнулась оторва. — Вон он, живой и здоровый, — и, посмотрев на появившегося из-за угла меня, тихо добавила: — Почти…

— И что, — аж вскрикнула ее собеседница, — тебя за это похвалить⁈..

Пожалуй, я еще не видел Полину такой злой.

— Да все в порядке, — сказал я, стремясь их утихомирить, однако вышло шепотом, а ощущения были такие, будто по фейсу дали наотмашь, причем не ладонью, а табуреткой.

Блин, даже морщиться больно.

— Ромк, ты как? — мигом засуетилась моя управляющая. — Водички хочешь?

— Что у меня вообще с лицом? — стараясь поменьше двигать губами, пробормотал я.

— Ты в зеркало пару дней не смотри, — посоветовала Валентина. — Ты сейчас не такой красавчик.

Ну, ты сейчас вообще-то тоже не красавица.

— Хуже, чем ты? — уточнил я, глядя на ее пылающую щеку, опухшую скулу и разбитую губу.

Оторва хохотнула, отчего ее перекосило еще больше.

— Тебе еще и смешно? — снова накинулась на нее Полина.

— Да не смешно мне, — болезненно морщась, отозвалась та. — Но что мне сделать, на колени, что ли, встать? И вообще, какая-то левая баба, которая с ним даже не трахается, не может мне ничего выговаривать!..

Моя красотка постарше офигевши захлопала ресницами, явно не находя на это слов.

— Ро-о-о-ома!.. — в этот миг, пугая воплями всю скорую, в коридор влетела Инна.

Огляделась, увидела меня и ахнула, будто я с того света вернулся.

— А я-то уж думала… — запричитала капитанша. — Она мне написала, что, кажется, тебя убила! Я уж думала, что и правда убила… А ты вон, живой! — и кинулась на меня так, что чуть сама не убила.

— Ну с такой-то поддержкой, — раздался рядом голос вышедшего из кабинета врача, — вы, молодой человек, быстро поправитесь. Берегите его, — сказал он топтавшимся вокруг меня красоткам.

Словно приняв это за инструкцию, Полина кивнула, Инна кивнула, и даже Валентина кивнула. После чего две другие, не сговариваясь, взяли и отодвинули ее от меня — так, на всякий случай.

— А теперь сними штанишки и подставь мне попку… — проворковала надо мной одна взрослая большегрудая блондинка.

— Окси, ты не обалдела? — проворчала за ее спиной Полина.

— Да это процедура такая. Витаминчики для попки, — помахала наша медсестричка заполненным шприцом.

— В руку ему поставь! — буркнула моя управляющая, сама ранее настоявшая на этом лечении.

— Скучная ты, Полинка, — вздохнула ее подружка и озорно подмигнула мне.

А я был и не против, в принципе, показать ей свою задницу, но Полина блюла, включив режим мамочки на полную.

Вот уже несколько дней я не ходил в школу и отлеживался дома, как в элитной палате. Получал витаминные укольчики, пятиразовую кормежку, кучу сладких передачек, а еще сочувствующие охи и ахи от всех, кто видел мое опухшее лицо, синяки под глазами и разбитый нос, который лишь каким-то чудом не сломался. Словом, реально не красавец, однако поток посетительниц это не останавливало, и мой график посещений был довольно плотный.

Ко мне регулярно заскакивали Алена с Дашей и Инна, правда, последние две старались не пересекаться. С большой неохотой моя управляющая пропустила ко мне Валентину, которая принесла огромную коробку пряников и весь разговор отчаянно извинялась.

— И вообще, это все он виноват, — подытожила она.

Ну е-мое, а я-то уж надеялся, что хоть один разговор с ней обойдется без упоминания этого мудака.

Смартфон тоже разрывался от сообщений. Одноклассницы и просто знакомые девчонки из школы желали скорейшего выздоровления. Амина закидывала советами, как лучше всего лечить разбитый нос. Дана ежедневно справлялась о моем самочувствии. Мне написали даже Геля и Марианка. И это я еще молчу про тумбочку рядом с кроватью, которая ломилась от сладких подношений. Даша уже ворчала, что ее с Аленой сделали моими посыльными, и я должен им доплачивать за услуги, потому что все, кто хотели порадовать меня вкусняшкой, подходили именно к ним.