Растопить ледяное сердце (СИ) - Никос Алекса. Страница 4

— Это длинная история, Гьорд, — туманно говорит муж и притягивает меня за талию к своему боку. — А сейчас я бы хотел уединиться со своей нареченной. Сам понимаешь, приготовления к свадебному обряду занимают очень много времени. Я успел соскучиться по своей будущей жене.

— Ты планируешь обряд? — удивленно выгибает бровь брюнет. — Так уверен, что Хольмгер благословит ваш союз?

— Мне плевать на божественное благословение, — отрезает светловолосый. — Проведем гражданскую церемонию. Какое бы решение ни было принято, в праздник Миросотворения я стану женатым человеком.

Слушаю их разговор и ни черта не понимаю. Кто такой Хольмгер? Почему он должен благословить союз? То есть, это была не свадьба? Тогда что? И почему меня так по-собственнически прижимают к этому мощному горячему телу? Это, конечно, приятно, потому что я успела изрядно замерзнуть, но лучше бы одолжил мне что-то из верхней одежды.

— Думаешь, гражданская церемония устроит короля? — саркастически спрашивает Гьорд.

— Главное — она устроит меня. Я женюсь не в угоду королю, как бы ты там ни считал.

Голос моего недомужа настолько колючий, будто снега за шиворот насыпали. Ежусь от холода, пробегающего по моей спине. Блондин замечает мое движение и еще сильнее вдавливает меня в себя, словно стараясь согреть и оградить от этих взглядов, направленных на нашу пару.

— Ага, как же… — продолжает ухмыляться брюнет. — А впрочем, время покажет.

— В этом ты прав, Бенкендорф. Альвина, идем. Нас ждет экипаж.

Словно в бреду, следую за мужчиной. Все происходящее еще чудится сном, таким живым и ярким. Может быть, я и правда сплю? Герцоги, король, обряд, странные имена…

Мысли немного проясняются, когда оказываюсь на улице, куда мужчина вывел меня по светлому коридору. Так странно… Здесь еще день. Единственное, что кажется родным и знакомым, — сугробы, совершенно не отличающиеся от тех, что лежат уже пару недель возле моего дома. Тут даже воздух другой, упоительно сладкий и свежий.

— Альвина, да что с тобой? — шипит блондин. — Если ты передумала, стоило сказать заранее.

— Извини, — сдавленно шепчу я, пока мысли панически скачут в голове. — Я… просто… Понимаешь…

Может быть сказать правду? Страшно. Да и кто поверит в то, что я переместилась из другого мира?

— Что ты там бормочешь? — грозно наседает муж, подталкивая меня к роскошной серебристой карете, запряженной...

— Это пегасы? — восхищенно ахаю я, забывая обо всем на свете при виде больших белоснежных крыльев, сложенных на спинах лошадей.

— Слейпы. Альвина, ты так себя ведешь, будто первый раз видишь их. Ты же в Ледяные чертоги ехала на этой карете, — продолжает допытываться блондин, а я теряюсь.

Слишком глупо попалась, но сдержать свое удивление при виде мифических коней было сложно. Хотя, с другой стороны, я и так точно выдам себя, ведь не знаю ничего об этом мире. Может быть, это все-таки сон? Незаметно щипаю себя за руку, чтобы проснуться, но ничего не меняется. Я все еще стою под суровым пытливым взглядом васильковых глаз.

— Я, кажется, упала… — выдаю первое, что приходит в голову, вглядываясь в мраморное непроницаемое лицо. — И…

— Я это заметил. Как и еще сотня приглашенных на обряд, — перебивает меня блондин. — Альвина, ты подводишь меня, хоть и уверяла, что мы договорились о том, что все пройдет гладко.

— Я потеряла память, — выпаливаю, прерывая поток обвинений.

Ничего лучше в голову просто не приходит. Я должна понять, где я очутилась и что происходит, а для этого потребуется время.

— Что? — понижает блондин голос, склоняясь надо мной. — Ты издеваешься?

Упс, кажется я его разозлила. Втягиваю голову в плечи, чувствуя себя маленькой щепкой, выкинутой в бушующий океан. По идеальному лицу мужчины ползут голубоватые всполохи, на которые я завороженно смотрю.

Что это? Как красиво…

Тяну руку, чтобы прикоснуться к одному из них, но запястье резко перехватывает широкая ладонь, обжигая мою нежную кожу льдом.

— Ай, — вскрикиваю, стараясь вырвать руку из хватки.

Боль ползет по предплечью вверх, точно так же, как это было во время церемонии. Какая-то магия? Как он это делает?

— А теперь послушай меня, — вкрадчиво говорит блондин, приближая свое лицо к моему. — Сейчас ты сядешь в карету, мы поедем на торжество в честь обряда наречения. Там ты будешь мила и приветлива, всеми силами изображай счастье и любовь ко мне. А после мы обсудим твою мнимую потерю памяти. Поняла?

Слезы собираются в моих глазах, потому что боль уже невыносима. Как он может быть таким жестоким? Он же сильнее. Как может обижать слабую девушку?

Киваю, мечтая только о том, чтобы блондин меня отпустил.

— Словами скажи, — резко приказывает мужчина.

— Я все поняла, — дрожащим голосом произношу я, чувствуя на губах соль от слез, которые не сумела удержать. — Пожалуйста, отпусти. Ты причиняешь мне боль.

Его пальцы разжимаются, мужчина отворачивается от меня, открывая дверь кареты.

— Садись, — уже спокойнее произносит он.

Не смея спорить, забираюсь внутрь теплого салона, только сейчас осознавая, насколько замерзла, стоя на ледяном ветру. Обхватываю себя за плечи, стараясь согреться. Блондин легко заныривает в карету, устраиваясь напротив меня на бархатном темно-синем диване, проводит рукой по какой-то перламутровой панели, и карета начинает двигаться.

— Как тебя зовут? — решаюсь я нарушить тишину, спустя несколько минут поездки.

Я должна узнать хоть что-то о человеке, с которым я очутилась рядом.

— Герцог Райнхольд Микаель Линден, — представляется мужчина. Поколебавшись пару секунд, добавляет: — Ты — герцогиня Альвина Эрика Мальм. Или ты забыла только обо мне и наших договоренностях?

Мотаю головой и шепчу:

— Я не помню вообще ничего…

— Сделаю вид, что поверил тебе. Но сейчас нет времени обсуждать это. Помни о своей задаче — улыбаться и выглядеть влюбленной без памяти, Альвина.

Морщусь. Так непривычно слышать чужое имя. Хоть оно и походит на мое, но ощущение, будто каждый раз, когда герцог называет меня Альвиной, чужие судьба и душа черным крылом касаются меня. Неприятно, даже немного мучительно испытывать это ощущение.

— Я могу тебя кое о чем попросить? — тихо спрашиваю я, с надеждой смотря на Райнхольда.

— Смотря о чем, — коротко отвечает тот.

— Пожалуйста, называй меня Алей, — выдаю и впервые замечаю эмоцию, проскальзывающую на непроницаемом лице.

Удивление.

— Что за блажь, Альвина?

— Пожалуйста… — просто еще раз прошу. — Для меня это очень важно.

Если это все сон, то без разницы, как он будет развиваться, ведь проснусь я в своей постели целой и невредимой, что бы ни произошло. Если же я и правда очутилась в другом мире… Хочется, чтобы хоть что-то осталось от меня настоящей.

Наверное, я сошла с ума или еще не до конца осознала происходящее, потому что не испытываю ужаса от мысли, что мне придется навсегда забыть о собственном мире и жизни. Страх мне сейчас внушает только один-единственный герцог, который продолжает сверлить меня взглядом,

— Хорошо, АЛЯ, — наконец, что-то решив для себя, кивает Райнхольд. — Но и ты выполнишь одну мою просьбу.

— Какую? — спрашиваю, сжимаясь.

— Я озвучу ее позже. Теперь улыбнись. Мы уже приехали.

Карета замедляется, подтверждая слова герцога. Он отворачивается, снова проводя пальцами по гладкой панели, назначение которой так и остается пока для меня загадкой.

— Сейчас мы войдем в зал, где все будут приветствовать нас овациями. Приготовься, Аля, внимания будет много, и зачастую оно будет очень навязчивым. Ни слова о знакомстве, наших отношениях и договоренностях. Тем более, молчи о своей потере памяти. Не отходи от меня ни на шаг, — строго инструктирует меня Райнхольд.

— Я поняла, — покорно соглашаюсь я, пока не видя иного выхода.

Что ж, Алевтина, ты хотела приключений и чудес? Кто-то свыше услышал твои желания и воплотил их в жизнь. Добро пожаловать в другую реальность.