Вик Разрушитель 7 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 47

2

Паналык считался самым быстрым юношей в своём племени; он часто выступал в роли гонца между племенами коюкон, живущих на северном берегу Юкона, а также частенько бывал в факториях, благодаря чему завёл множество полезных знакомств и стал сносно разговаривать по-английски. Молодой человек был чрезвычайно горд своим положением в родном племени, и на него с интересом стала поглядывать черноглазая красотка Аса, дочь вождя Анйалыка.

— Паналык! — звонкий мальчишеский голос раздался в подлеске, и на берег выскочил его младший брат Тулун в короткой кожаной курточке и драных джинсах, с которыми никак не хотел расставаться. — Тебя шаман искал, срочно беги к нему!

Парень с досадой махнул спиннингом (подарок одного американца из «Уайт Маунтин»), закидывая леску чуть ли не на середину реки. Хотя он с уважением относился к старику Кытугйину, но отвлекаться от рыбалки, когда шёл самый клёв, никак не хотелось. Протрещал барабан, наматывая леску. Пусто. Эх, спугнул рыбу глупый Тулун!

— Что б тебя! — он попытался отвесить затрещину брату, но тот ловко увернулся от тяжёлой руки.

— Дай спиннинг покидать! — стал клянчить Тулун.

— Обойдёшься, ещё поломаешь. Лучше отнеси рыбу домой, — Паналык сунул мальчишке ивовый кукан с парочкой крупных щук и тремя нельмами средних размеров, и заторопился по тропинке, вьющейся по перелеску не в сторону посёлка, а чуть левее, где отшельником жил шаман. Он почти никогда, где бы ни был, не заходил в жилую зону, словно оберегал людей от путешествующих с ним духов. Мало ли, как они себя поведут в чужом стойбище или поселении.

Перебравшись по валунам через широкий ручей, парень оказался на поляне, где одиноко стоял остроконечный чум из жердей, на которые были натянуты шкуры. Возле входа курился ароматный с можжевеловым запахом дымок костра. Старик в тёмно-синей куртке с капюшоном сидел возле него и курил, поджав по себя ноги. Кытугйин предпочитал лёгкую и практичную одежду белых людей, но зимой всегда надевал шубу, сшитую из оленьих шкур.

Приблизившись к костру, Паналык почтительно поклонился, и не дожидаясь приглашения, сел напротив, аккуратно положив спиннинг возле себя.

— Видение мне было, — без предисловия начал шаман, ловко шевеля прогорающий валежник, но не подкидывая новый. В закопчённом котелке, висевшем на тагане, булькало какое-то коричневое варево, разнося вокруг запах цветов и хвои. — С закатной стороны, из-за Большой Воды белые люди плывут. Есть среди них юноша твоего возраста, с необычным Даром. Он сын вождя, который строил «Фишер-Дом».

Кытугйин замолчал, разглядывая в дыме что-то неведомое для Паналыка. Он частенько изъяснялся витиевато и архаично, хотя с геологами и охотниками, что шастали здесь с весны до поздней осени, разговаривал без всякого труда, порой вставляя современные словечки.

— А он чем-то опасен? — осторожно спросил парень, ещё не понимая, о чём его хочет попросить шаман. Про «Фишер-Дом» он знал, несколько раз плавал туда на моторке. Там живёт и работает много бородатых русских мужчин.

— Просто так белые на наших землях не появляются, — старик подкинул пару сухих веток. Варево в котелке довольно забулькало. — Они что-то ищут, и боюсь, без этого отсюда не уйдут.

— Можно устроить засаду и перебить их всех, — воинственно воскликнул Паналык. — Это наша земля, и всё, что на ней находится — тоже наше!

— Правильные слова говоришь, мальчик, — улыбнулся Кытугйин, отчего сморщенная кожа, такая же тёмная, как и варево в котелке, смешно задвигалась вверх-вниз словно ожившая. — Земля наша, она досталась нам от предков. И всё, что находится на ней, и в глубине её — тоже принадлежит нашему народу. Но в этом случае оружие не поможет.

— Почему? — парень едва не вскочил на ноги в праведном гневе, но сдержался, только вцепился пальцами в траву. — У нас есть охотничьи ружья, Дядька Анкалин и вовсе может из лука на сто шагов бить. Я могу обежать все деревни, собрать мужчин!

— Да подожди ты, неугомонный! — рявкнул шаман, не вытерпев скороговорку юноши. — Завертелся, как будто на ежа сел! Сказано было тебе — оружие не поможет. Чем слушаешь?

— Но что же делать? — успокоился Паналык. Доводить до такого состояния старого Кытугйина чревато. Нашлёт чесотку для острастки, чтобы впредь умнее был — такое бывало с теми, на кого осерчал шаман, и не раз. — Неужели мы чем-то прогневали духов? Почему нельзя наказать белых?

— Больно ты воинственный, — Кытугйин суковатой палкой аккуратно раскидал по сторонам сгоревший валежник, снял с костра котелок. Поставил его неподалеку от себя, чтобы остывал. — С одними белыми ты дружишь, других хочешь убить. Как тебя понимать?

Паналык смутился. Старик не раз подлавливал его на противоречиях, но никогда не давал прямых ответов. Оценивать сказанное приходилось самому.

— Но эти люди идут с закатного солнца, а значит — или браконьеры или наёмники какого-нибудь клана, — пробормотал он. — А если с ними маги, нас могут уничтожить.

Шаман поднял палец, словно одобрил парадоксальную мысль юноши.

— Знаешь, как хозяева «Уайт Маунтин» пришли на наши земли? Сначала прислали переговорщиков и предложили продать им огромные угодья вдоль реки Коюкук. Наши старейшины долго совещались с вождями, понимая, что с такой силой племенам коюкон не совладать. Но большинство погубила горячая кровь и обиды на белых. Началась война. За пять дней пришельцы прошли вверх по реке и уничтожили большинство молодых мужчин, взявших в руки оружие для защиты своей земли. Как думаешь, Паналык, две сотни воинов с автоматами и десяток сильных магов могли бы проиграть в этой войне?

— Нет, — глухо произнёс парень, хорошо зная об этом событии от своей бабушки. Она тогда потеряла мужа, оставшись с двумя детьми на руках, одним из которых был будущей отец Паналыка. Большинство поселений опустели, остальные предпочли или уйти в леса, или принять изменившуюся действительность. Тогда долина реки Коюкук сильно опустела, и там одна за другой возникли фактории. Народу коюкон пришлось заново налаживать жизнь, только теперь с другими соседями. — Неужели нам снова придётся свою гордость спрятать в сундуки?

— Н-да, совсем старый стал, объяснить простым языком не могу, — шаман сокрушённо покачал головой и достал из кармана трубку с кожаным кисетом. Набил её табаком, прикурил от веточки, не отрывая взгляда от ничего не понимающего парня. — Дух Великого Шамана просил помочь этим людям. Они ищут дар Глубокого Неба, который упал где-то здесь в далёкие времена, и о нём уже никто не знает.

Старик промолчал, сосредоточенно посасывая короткий чубук трубки. Дым от можжевеловых веток поднимается кверху, отгоняя назойливую мошкару.

— Приходит время отдать малое, чтобы сохранить остальное, — опять погрузился в дебри иносказания Кытугйин. — Русские пришли за Небесным Камнем, им больше здесь ничего не надо. Янки пришли за богатствами, и их отсюда уже не выгнать. Когда они узнают о Камне, нас всех уничтожат, чтобы забрать себе нашу землю и найти его. А это значит, что нужно помочь русским.

По спине Паналыка проскребло ледяными когтями. О, он прекрасно знал нравы белых, жадных до золота, пушнины, земляного масла — нефти, но не представлял, на что могли пойти янки, чтобы заиметь реликтовый артефакт. Это слово парень как-то услышал из уст мегеры Джулии из рода Меллонов. Оно относилось к чему-то другому; речь про Небесный Камень не шла, но точно обозначало предмет, обладающий магическими свойствами.

— Что мне делать? — в конце концов, Паналык дураком не был, до него дошло, что шаман хочет поручить ему дело, связанное с упавшим метеоритом. Он всё же закончил восемь классов в «Уайт Маунтин» и неплохо знал астрономию, оставаясь при этом ярым сторонником традиций предков.

— Следить за русскими, — кашлянул шаман, вдохнув в себя слишком много дыма. — Смотри, куда они идут, что делают, с кем встречаются. Возможно, они ищут меня. Среди них должен быть тот самый юноша, о котором я уже говорил. Приглядись к нему. Никому ничего не говори. О Небесном Камне забудь. Если всё сложится удачно, я кое-что тебе поведаю.