Семиотика, или Азбука общения - Крейдлин Григорий Ефимович. Страница 31

Правила определяют не только то, как составлять букет, но и то, как его рассматривать. Это специальный ритуал. Чтобы полюбоваться на букет в гостях, надо стать на колени в метре от вазы и переводить взгляд снизу вверх. Смотреть на букет сбоку или заглядывать внутрь вазы считается неприличным. О названии букета следует спрашивать хозяина. В то время, когда гость разглядывает букет, хозяева должны молча сидеть к нему лицом. После того, как гость выскажет восхищение, хозяева должны с поклоном ответить: «Нам стыдно за нашу скромную поделку».

Букеты должны быть естественными и как бы самопроизвольными. Для них характерна простота, асимметрия и кажущаяся незавершенность. То есть, все должно быть «как в природе».

Таким образом, разглядывание букета и любование им — это сложный ритуал японской культуры, а само составление букета (икебана) — особое искусство, мастера которого в Японии чрезвычайно ценятся. Мастера икебаны передают свое семиотическое искусство из поколения в поколение. Чтобы овладеть этим искусством требуются годы терпеливой учебы. Икебана, с одной стороны, отражает особенности характера японцев, а с другой стороны, сама формирует этот характер.

___

История двенадцатая. О ПЧЕЛАХ

Мы уже говорили о языке муравьев и пчел.

Много лет ученые изучают поведение этих насекомых, прежде всего, своеобразный «танец пчел», который, по мнению исследователей, является последовательностью сигналов, посылаемых пчелами друг другу. Обычно в ульях всегда среди множества пчел есть особи, называемые фуражирами. Это сборщики нектара и пыльцы. Нектар, перерабатываемый пчелами в мед, и цветочная пыльца с их помощью накапливаются в особых ячейках — сотах — в огромных количествах и потом идут в пищу всем пчелам улья, обеспечивая пчелиной семье питание на всю долгую зиму.

Кроме пчел-фуражиров, в рое всегда есть пчелы-разведчики, задача которых находить пищу, а затем каким-то образом приводить к ней пчел-фуражиров. Найдя подходящие растения пчела-разведчик возвращается домой. Она влетает в улей и начинает быстро двигаться по сотам, толкая товарищей и ощупывая их своими усиками, по виду напоминающими телевизионные комнатные антенны. Время от времени она делится с ними принесенным с собой нектаром.

Пчела-разведчик сначала движется строго по прямой линии, и в процессе движения ее брюшко раскачивается из стороны в сторону, как бы виляет. Одновременно, как выяснили позже ученые, крылышки пчелы издают особый звук, который человеческое ухо не воспринимает; только многократно усилив его с помощью особых технических устройств, можно услышать нечто похожее на скрип. Через сравнительно короткое время движения брюшка и крыльев прекращаются, насекомое поворачивается и возвращается по дуге примерно к тому месту, откуда начало свой путь. Не останавливаясь, пчела еще раз повторяет пробег в том же направлении, затем новый поворот, но теперь уже в противоположную сторону, и опять возвращается в исходную точку. И так пчела-разведчик делает несколько раз, все время в одном ритме.

Тем временем пчелы-фуражиры окружают пчелу, как свита королеву, толпятся, суетятся. При этом они находятся в основном сзади и по бокам от нее. Антенны многих из них касаются вибрирующего брюшка пчелы, а тем, кто ближе, повезло гораздо больше остальных: в момент остановки пчелиного танца они ухитряются даже получить от фуражира капельку нектара и чуть-чуть пыльцы.

Внезапно часть свиты теряет всякий интерес к действиям пчелы-разведчика и вылетает из гнезда, предварительно сделав две петли в форме дуги. Они летят непосредственно к тому месту, где до этого побывала их соплеменница.

Ученые разгадали значение странных танцев. Именно танец заставляет других пчел вылетать быстрее на промысел. Больше того, длительные наблюдения за пчелами, которых ученые помечали особыми пятнышками светящихся в темноте красок, позволили прийти к выводу о связи между длиной и направлением пути пчелы-сборщицы от цветка до улья и характером исполняемого ею танца. Кроме того, сведения о «хороших местах» пчела передает также при помощи трудноуловимых звуковых сигналов. Сообщение пчелы, таким образом, складывается из различных знаков, находящихся между собой в определенных отношениях.

Итак, в каждом из разобранных примеров благодаря синтагматическим отношениям, а более конкретно — благодаря взаимодействию знаков — удается передавать важные и разнообразные по содержанию сведения. Нужно подчеркнуть одну особенность этих знаковых систем: набор исходных основных знаков в них не очень велик. Поэтому без взаимодействия этих знаков отправители сообщений не могли бы выражать сколько-нибудь сложных идей.

Так устроены практически все наиболее важные знаковые системы. Ведь число исходных знаков в любой системе всегда ограничено, а количество идей, которые хочется выразить с их помощью, обычно велико или даже бесконечно. Комбинирование знаков значительно увеличивает мощность знаковой системы.

Происходит комбинирование знаков не случайным образом — ведь тогда бы мы не могли предсказать его результат, — а по заранее известным правилам. Количество и сложность правил комбинирования прямо связаны с богатством и выразительностью знаковой системы.

Таким образом, каждому знаку соответствуют правила, определяющие его употребление и сочетаемость с другими знаками, в частности, может ли он входить в состав более сложных знаков, может ли он использоваться самостоятельно.

Среди этих правил есть правила-запреты и правила-разрешения. Первые запрещают сочетаемость данного знака с какими-то другими или даже со всеми. Последнее фактически означает, что этот знак не может быть частью другого знака. Второй тип правил, наоборот, определяет допустимые, а иногда и обязательные комбинации знаков. Так, существуют знаки, используемые только при строго определенных условиях, а именно в сочетании с какими-то конкретными знаками. Как вы помните, в главе 2 такие знаки мы назвали несамостоятельными (мы будем называть их также связанными), в отличие от самостоятельных (свободных) знаков.

Приведем примеры из двух знаковых систем.

Большинство дорожных знаков употребляется самостоятельно, вне сочетаний с другими знаками. Если проводить аналогию с естественным языком, то можно сказать, что в «языке дорожных знаков» большинство текстов состоят из одного слова. Впрочем, сочетаемость в языке дорожных знаков все-таки есть. Ведь некоторые из дорожных знаков легко членятся на составные части, каждая из которых имеет свое собственное значение, то есть в свою очередь тоже является знаком. Так, знаком будет красный ободок на белом фоне, означающий запрет. Синий фон дорожного знака означает рекомендацию, следовательно, синий фон тоже знак. Знаками являются различные стрелки, обозначающие направление движения, рисунки, цвета и др. Все они связанные. Более того, они в принципе не способны к самостоятельному употреблению в качестве дорожного знака.

Обычно их даже не называют дорожными знаками, хотя, как мы выяснили, с семиотической точки зрения, это настоящие знаки. Но роль их — вспомогательная. Они являются составными, или структурными элементами самостоятельных знаков. Если продолжать сравнение с естественным языком, то они похожи на составные части слов (морфемы) типа ик в словах «столик», «пальчик» и т. д. или тель в словах «писатель», «учитель», «вымогатель» и т. д.

Дорожные знаки, погоны и монеты

Связанные знаки встречаются и среди полноценных дорожных знаков. Это, к примеру, знаки отмены, изображенные на рисунке.