Семиотика, или Азбука общения - Крейдлин Григорий Ефимович. Страница 32
Знаки отмены
Каждый из них, как вы видите, отменяет наложенные ранее запрет или ограничение (скорости). Именно поэтому и встречаются они на дороге только после соответствующих запрещающих или ограничительных знаков. Про эти знаки можно сказать, что их сочетаемость чрезвычайно ограничена, ведь, по сути дела, каждый из них сочетается с одним или двумя-тремя знаками. Сформулировать правила их комбинирования с другими дорожными знаками очень просто. И здесь уместна аналогия с естественным языком: они напоминают языковые единицы «баклуши» или «зги», которые встречаются только в сочетаниях «бить баклуши» и «не видно ни зги».
Таким образом, в языке дорожных знаков сочетаемость характеризует в первую очередь не самостоятельные дорожные знаки, а их структурные элементы. Получается, что язык дорожных знаков состоит из знаков двух типов. Основными в этой системе, безусловно, являются самостоятельные, свободные дорожные знаки. И водители, и милиционеры, и пешеходы — все участники дорожного движения — воспринимают именно их, причем как единое целое. Но в действительности эти знаки имеют собственную внутреннюю структуру, то есть членятся на составные элементы. Это членимые знаки. С другой стороны, их составные элементы — тоже знаки, а потому можно сказать: членимые дорожные знаки — это комбинация знаков, но комбинация знаков связанных, в принципе не способных к самостоятельному употреблению.
3.6. Знаковые системы и тексты
Итак, мы разобрали знаковые системы и основные отношения, существующие между их элементами (знаками).
Структура знаковых систем основывается на парадигматических отношениях. Они объединяют знаки еще до функционирования знаковой системы. Во время же ее действия они обеспечивают взаимозаменимость знаков. Например, в процессе общения, как правило, знаки можно заменять на синонимичные или почти синонимичные: «Только ты не умывался и грязнулею остался» на «Ты один не умывался и грязнулею остался». А как на самом деле написал Корней Чуковский в «Мойдодыре»? Правда, трудно вспомнить? Ведь и по смыслу и по ритму подходят оба варианта. А вот замена «Лишь ты не умывался и грязнулею остался» подходит только/лишь/единственно/только лишь/исключительно по смыслу, но никак не по ритму.
Другие парадигматические отношения, например, отношение между частным и общим понятием, также позволяют производить замену одного на другое. Вместо длинного перечисления типа «муравьи, стрекозы, жуки, бабочки, тараканы, кузнечики, клопы, блохи, тля, пчелы, осы, комары, пауки, мухи, шмели, саранча, гусеницы…» можно просто сказать «насекомые». И наоборот, например, вместо фразы «В школу завезли новую мебель» можно сказать более конкретно: «В школу завезли новые столы, шкафы и стулья».
Функционирование знаковых систем основывается на синтагматических отношениях, многие из которых являются проявлением каких-то парадигматических отношений, существующих в структуре. Рассмотрим следующие тексты:
1. Вчера в наш зоопарк привезли уссурийского и бенгальского тигров. Животные наотрез отказываются принимать пищу.
2. Вчера в нашу школу привезли детских поэтов. Авторы наотрез отказывались читать свои стихи.
В этих не очень серьезных текстах все равно понятно, что «животные» — это о тиграх, а «авторы» — это поэты. Почему мы в этом не сомневаемся? Потому что в нашем сознании слова «животные» и «тигры», с одной стороны, и «поэты» и «авторы стихов», с другой, связаны парадигматическими отношениями. Чтобы доказать это, попробуем подставить в первый текст вместо слова «животные» слово «авторы», которое никак не связано с «тиграми»:
1. Вчера в наш зоопарк привезли уссурийского и бенгальского тигров. Авторы наотрез отказываются принимать пищу.
Получилась какая-то ерунда. Точно такая же бессмыслица выйдет и при замене слова «авторы» на «животные» во втором тексте. Ведь «животные» тоже никак парадигматически не связаны с «поэтами»:
2. Вчера в нашу школу привезли детских поэтов. Животные наотрез отказывались читать свои стихи.
Вообще, любые синтагматические отношения связывают более мелкие знаки в более крупные: простые — в сложные, сложные — в более сложные и т. д. Если мы говорим о естественном языке, то синтагматические отношения соединяют слова в словосочетания, словосочетания — в предложения, а предложения — в текст. Можно сказать, что текст создается более простыми знаками, связанными синтагматическими отношениями.
Мы уже применяли слово «язык», говоря о знаковых системах, отличных от естественного языка: «язык жестов», «язык мимики», «язык дорожных знаков», «язык животных» и другие языки в кавычках. Подобным образом можно расширить использование слова «текст» и говорить о текстах, состоящих не только из слов, но и из неязыковых знаков: жестов, гримас, поз, дорожных знаков, лая и т. п. Тем самым, язык — это система знаков, а текст — это результат ее работы в процессе общения живых существ.
Для общения нужны именно тексты. Когда мы хотим что-то сообщить, мы создаем текст и, становясь отправителем, передаем его адресату. Когда мы получаем сообщение, то получаем его в форме текста, и, становясь адресатом, воспринимаем и понимаем именно текст.
Но тексты не существуют вне знаковых систем. Состав, строение, длина и многие другие свойства текстов в значительной степени зависят от свойств знаковых систем, на основе которых они построены. Все качественные и количественные характеристики определяются свойствами знаковой системы.
Чтобы общение было и содержательным, и удобным, система должна быть мощной и сбалансированной. Поясним, что мы имеем в виду.
Знаковая система должна прежде всего давать возможность выражать все необходимые мысли. Она должна выполнять те задачи, для которых построена. Система дорожных знаков обеспечивает безопасное движение на дорогах. Денежная система предназначена для устанавления общего эквивалента разных ценностей (товар, природные ресурсы, работа и т. д) и используется при их обмене. Естественный язык предназначен для обмена информацией, хранения знаний и культуры, для выражения чувств и вообще самовыражения, для установления и поддержания контакта в общении… Практически бесконечному разнообразию его функций соответствует сложность и мощность самой естественно-языковой знаковой системы.
Мощность системы определяется следующими ее характеристиками: числом элементарных исходных знаков, числом и сложностью отношений между ними (в том числе правил построения сложных знаков), а также числом и разнообразием правил употребления знаковой системы.
Впрочем, мощность не является главной целью при создании знаковой системы. Для забивания гвоздей не нужен инструмент мощнее и сложнее молотка, а для того чтобы складывать и вычитать пятизначные числа, достаточно калькулятора, и вовсе не нужен современный компьютер. Для выражения простых эмоций достаточно простого языка цветов, подарков и т. д. Более сложная система только затруднила бы общение. Даря подарки, мы не говорим о математике, не сообщаем сводку погоды, не пересказываем содержания недавно прочитанной книги, не делаем много вообще-то важных, но в данном случае неуместных и даже бессмысленных вещей. Ведь мы не присоединяем к молотку часы, барометр, радио, телевизор и многое другое.
Таким образом, мощность знаковой системы должна соответствовать ее целевому назначению.
Однако удобство общения достигается еще и сбалансированностью знаковой системы. Это свойство означает равновесие между числом элементарных (простых) и длиной сложных знаков. Поясним это свойство, еще раз обратившись к системе денежных знаков.