Начало нас (ЛП) - Джеймс Лайла. Страница 82

Я не терпеливый человек по натуре; это никогда не было моей добродетелью, но для моего Маленького Цветочка? Я был торжественно терпелив.

Два года я держал руки при себе. Давая ей время и пространство, в которых она нуждалась. Я видел, как она восстала из пепла разбитого сердца и медленно начала налаживать свою жизнь. Я спокойно наблюдал, как она терпела преследующее ее горе и боль, которая живет в ее душе.

Мы похожи больше, чем кажется.

Души, сотворенные из пламени и с горем, запечатленным на нашей коже.

Мы измотаны боями.

Говорят, плод терпения всегда слаще на вкус. Это не ложь.

Тот поцелуй два месяца назад? Райли инициировала это.

А ее губы? На вкус они были самой сладкой вещью, которую я когда-либо пробовал в своей жизни. Прекрасное вино, и, Боже, я легко мог пристраститься к ее губам.

Она называет меня одержимым…

И, черт возьми, да, я одержим ею. Как сумасшедший.

Я никогда не буду этого отрицать. Если бы кто-нибудь спросил меня, была ли у меня когда-нибудь зависимость, я бы просто указал на нее. Райли Джонсон — мой любимый наркотик. Когда я рядом с ней, я забываю своих демонов.

Возможно, я — буря в ее жизни, но она приносит мне чувство спокойствия, которого я никогда раньше не ощущал. Я даже не подозревал, что такие чувства существуют.

Она — спокойствие моего хаоса.

Мягкость моей порочности.

Лекарство от моего ядовитого сердца.

Я все еще погружен в мысли о Райли, когда мой телефон звонит о входящем звонке. Мои руки высвобождаются из-за головы, и я слепо тянусь за телефоном. Уже далеко за полночь, кто мог звонить мне в это время?

Мое сердце замирает, когда я вижу, как имя Райли мелькает на экране телефона. Она звонит? Какого черта? Она никогда раньше мне не звонила.

Я отвечаю на звонок, поднося телефон к уху. Прежде чем я успеваю заговорить, на заднем плане раздается хриплый стон. Моя челюсть сжимается, меня охватывает шок, и я забываю, что собирался сказать.

Райли снова стонет, и я знаю, что это она, потому что звук ее стона я бы узнал где угодно. 

— Ах … дерьмо. — Я слышу шорох на заднем плане, а затем нуждающееся хныканье. — Колтон.

Мое имя слетает с ее губ, и мне сразу становится тяжело.

Она трогает себя… и зовет меня. Ах, черт. Я попал.

Но зная Райли так, как я, я уверен, что она еще не осознала, что я ее слушаю. Этот звонок - случайность, я просто это знаю.

С момента нашего поцелуя два месяца назад мы больше не общались друг с другом. Школа была очень загружена, а поскольку я больше не ее сосед, мы не видимся каждый день, как раньше.

Между нами назревает сексуальное напряжение, и оно горит с такой похотливой яростью, что мой член постоянно твердеет, когда я в ее присутствии. Это мучительно. Находиться в одной комнате с Райли и не иметь возможности прикасаться к ней так, как мне хочется.

Раньше меня раздражало человеческое прикосновение.

Идея секса… траха с женщиной буквально отталкивала меня.

Но не Райли.

Нет…

Я думаю о том, чтобы поцеловать ее.

Прикоснуться к ней.

Чувствовать ее.

Лизать. Пробуя и насыщаясь ее вкусом на своем языке.

Я жажду ощутить ее теплое тело под собой.

Видеть мой отпечаток на ее теле, видеть, как она краснеет от моих укусов.

Интересно, будет ли она такой же сладкой на вкус, как в моих снах? Я хочу погрузиться в ее липкое тепло и почувствовать ее пульс вокруг себя. Я хочу, чтобы она вонзила свои красивые ногти мне в спину и оставила свои следы на моей коже. Мне нужно, чтобы она хотела меня так же сильно, как я желаю ее.

Мой член твердеет, и, черт возьми, я не могу остановиться.

Не тогда, когда я знаю, что она трогает себя мыслями обо мне.

Когда я, наконец, говорю, мой голос хрипловат от похоти. 

— Райли.

Наступает пауза, за которой следует вскрик удивления. Ага, она, наконец, заметила, что мы на связи. 

— О Боже мой, Боже мой! — На заднем плане снова слышен шорох, когда она паникует.

— Не смей вешать трубку. — Я рычу, мой тон более агрессивен, чем я предполагал.

Райли издает хриплый вздох. 

— Как долго ты меня слушаешь? — она обвиняет, но в ее словах нет враждебности. Во всяком случае, в ее голосе есть нужда.

— Достаточно долго, чтобы понять, что ты вела себя очень непослушно, мисс Джонсон. — Она шипит на мои слова, и я ухмыляюсь. — Как долго ты трогала себя, представляя меня? После поцелуя или до?

Несколько секунд она молчит, а затем слышится ее хриплый голос. 

— До.

Черт возьми, Райли меня убьет. 

— Ты сейчас голая?

— Ага. А ты? — шепчет она с любопытством.

— Да. — Я включаю громкую связь и сбрасываю с себя одеяло. Я обхватываю свою выпуклость, обводя ее кулаком. — Расскажи мне подробно, как ты трогаешь себя, — грубо требую я. — Не стесняйся, детка. Раздвинь мне ноги. Держи их широко открытыми, представь меня между колыбелью твоих бедер.

— О. — Я знаю, что она это представляет — нас. Наши потные тела сплелись вместе. Кожа к коже. Чувствуя стук сердец друг друга в своей груди.

— Да, о. — Я ладонью держу свою эрекцию, сжимая ее основание, прежде чем сжимать ее в сжатом кулаке. Мое сердце грохотает в груди. — Попробуй себя для меня.

— Ч-что? — Она задыхается, ее голос шокирован моим хриплым требованием.

Я не перестаю дрочить, качая свой член под звук ее нежного хриплого голоса.

— Ты меня услышала, Райли. Потри свою киску, а затем я хочу, чтобы ты засунула в рот два скользких пальца. Я хочу, чтобы ты сосала их и наслаждалась вкусом, потому что меня там нет для того, чтобы это делать.

— Хорошо, — робко соглашается она. У нее перехватывает дыхание, а затем я слышу еще один нуждающийся всхлип.

— Ты такая грязная. Но это только для меня, не так ли? — Она издает слабый звук согласия где-то в глубине горла. Мне так тяжело, тоскую по ней. — Скажи мне, какой вкус у твоего возбуждения?

— Острый… мускусный, я думаю.

— Могу поспорить, ты чертовски сладкая на вкус. — Я хмыкаю. — Теперь положи телефон на матрас между ног, я хочу услышать звук, который издает твоя киска, пока ты разговариваешь со мной.

— Ты такой требовательный, — жалуется Райли, но я знаю, что она все равно это делает. Моя милая, грязная девчонка любит грязные разговоры и любит, когда ей говорят, что делать. — Я-я трогаю себя.

— Хорошая девочка. Мне так чертовски тяжело с тобой. — В моей груди сотрясается низкое рычание. — Продолжай трогать, не останавливайся, пока не кончишь.

— Я хочу, чтобы ты заставил меня кончить… ах! — Ее голос затихает в сдавленном стоне. Я представляю, как ее спина выгибается над кроватью, я представляю, как ее глаза зажмуриваются, когда она приближается к кульминации. Райли приглушенно вздыхает, скулит и хнычет.

Я глажу себя, закрывая глаза. За моими веками плывет образ Райли.

Гладкая киска, пышные бедра, упругий живот, розовые соски и большие сочные сиськи, в которые хочется вонзить зубы. Мой член дергается, когда я нажимаю на него сильнее, и мои яйца сжимаются между ног.

Я слышу ее. Влажный, неряшливый звук, который издает ее киска, когда она трогает себя пальцами. Могу поспорить, что она капает на простыни. Из-за меня.

Райли хочет меня.

Она думает обо мне.

Я тот, кто заставил ее кончить.

— Я так близко, — мурлычет она мне на ухо. — О, Боже… это так приятно.

— Хорошо. Продолжай, я хочу услышать твой голос, когда ты кончишь. —  Я сжимаю кулак сильнее и быстрее. Нахожу мучительный ритм, который приближает меня к собственному освобождению. Из меня вырываются рваные гортанные стоны, и я даже не пытаюсь заглушить звуки, вырывающиеся из моего горла.

Я хочу, чтобы Райли знала, какое влияние она оказывает на меня, какую силу она держит в нежных ладонях своих рук. Я хочу, чтобы она услышала, как сильно она мне нужна.