Крестная мать - Ларкин Р. Т.. Страница 36

Тем временем в импровизированном офисе в особняке Донны Беллы свет гасили, когда стрелки часов переваливали далеко за полночь. Неутомимая Джейн и предусмотрительный Креплах ковали предстоящую победу хозяйки, что должно было обеспечить им высокое положение в будущей иерархии власти. Донна давно заметила, что они вполне могли бы составить хорошую пару, и не упустила случая прокомментировать однажды свое наблюдение.

– Как ты находишь Кальвина? – спросила она у Джейн.

– Очень предусмотрительный и проницательный человек.

– Это всем известно, – отрезала Донна. – Что ты можешь сказать по существу?

– Ну, он довольно симпатичный, – с улыбкой призналась Джейн.

– Вот именно! – воскликнула она. – Умный, проницательный, симпатичный, да к тому же еврей.

– К чему все эти разговоры?

– Из таких мужчин получаются великолепные мужья, – пояснила Донна.

– Эй, подожди минутку, – Джейн с грохотом отодвинула свой стул и вышла из-за стола, – по-моему всем известно, что я из кожи вон лезу, чтобы обеспечить успех твоей кампании.

– Еще немного усилий и ты будешь работать на два фронта, одно другому не мешает. Я уверена в твоей победе на всех направлениях.

– Ты очаровательная женщина! – воскликнула девушка. – Я люблю тебя!

– А его? – сказала Донна, вставая.

– И его тоже, – призналась Джейн.

– Хорошо, все должно пройти великолепно, – она направилась к выходу из офиса. – А пока мне нужно пойти прорепетировать свою речь.

Ее первое выступление должно было состояться на встрече Организации Еврейских матерей северного Нью-Джерси. Для полного успеха она разбросала в тексте речи словно изюм в пироге множество еврейских выражений, кроме того ее слушательницы наверняка весь вечер как приклеенные будут глазеть со своих стульев на статных молодчиков из "Мохеровой милиции".

– Ты собираешься выучить речь наизусть? – полюбопытствовала Джейн.

– Это абсолютно лишнее, – твердо заметила Донна. – Я буду держать листы с моей речью в руках, так будут лучше видны кольца на моих руках. Для них это будет все равно как глазурь к моему пирогу.

Не удивительно, что она оказалась права. Теплый прием и несмолкающие аплодисменты способствовали появлению на следующий день восторженных откликов в печати. Стратегия Джейн наконец-то начала приносить свои плоды. Она всегда настаивала на том, чтобы Донна почаще появлялась на людях.

– Звезд любят все. Ты новая звезда на политическом небосклоне. В этом штате уже лет сто ничего не происходило. Дай людям немного поразвлечься, пищу для разговоров, пусть себе забавляются.

Когда Донна наконец уступила настойчивым требованиям Джейн, все пошло как по маслу. Ее неизменный рефрен о том, что она простая домохозяйка из Нью-Джерси и досконально знает заботы и чаяния своих соотечественников, всегда пользовался успехом. Потом толпу кормили простыми, доходчивыми истинами типа: "Хлеб насущный – каждой семье", "У наших мужей должна быть работа", "Нашим детям необходимо хорошее образование" и так далее.

В одно время Креплах хотел, чтобы Донна высказалась по поводу американской политики во Вьетнаме, но встретил с ее стороны решительный отпор.

– Ни за что, – отстаивала она свое мнение. – Единственная война, которая может меня касаться, это распри между семьями моего штата. Я не знаю этих людей и не хочу вмешиваться в их дела, равно как и не позволю им совать нос в мои.

Если речи и были похожи как близнецы, то развлечения строго соответствовали интересам аудитории. Для итальянцев всегда исполняли "О соле мио", звучали обязательные для этого случая мандолины и аккордеоны, после ее выступления в молодежных кампусах всю ночь выступали рок-группы.

– Даже польку для поляков, – вздыхала она, расплачиваясь после концерта с руководителем очередного ансамбля.

– У нас не было только дрессированных медведей, – пошутил однажды Кальвин.

– Бесполезная трата, – возразила Джейн, сверяясь со своими записями, – в нашем округе слишком мало русских, чтобы оправдать эти расходы.

Вражеский лагерь буквально бился в истерике. Они не могли обвинить Донну в преступном прошлом, ведь у них не было доказательств. Им даже трудно было критиковать источники финансирования ее предвыборной кампании, потому что у нее их просто не было, и в то же время они не могли себе позволить таких расходов, поэтому Донна Белла была практически вне конкуренции. Перед каждым ее выступлением четверо охранников их "Мохеровой милиции" вставали по углам ее трибуны, и это производило на публику неизгладимое впечатление. Сама Донна расточала толпе воздушные поцелуи, взывала к памяти своего покойного супруга, обнимала приглашенных знаменитостей и ухитрялась вызывать у толпы смех и слезы одновременно.

Целый штат был уже заклеен ее портретами, избирательная кампания наконец вступила в завершающую фазу, а до решающего дня осталось всего три недели. Именно в этот момент Джейн решила несколько изменить тактику.

– С этого момента нам нужно будет сосредоточиться на двух основных проблемах, – объявила она на очередном собрании своего предвыборного штаба.

– И что это за проблемы? – поинтересовалась Донна.

– Во первых, нам нужно сконцентрировать свои усилия на работе с различными этническими группами населения, – сказала Джейн просматривая свои записи в блокноте. – Кальвин должен взять на себя еврейскую общину, а ты тем временем сконцентрируешь свои усилия на работе с выходцами из Италии.

– А ты тем временем будешь работать с остальными, – добавила Донна.

– Я? – удивилась Джейн. До сих пор она держалась за сценой и избегала появляться на публике.

– Именно ты, – подтвердила Донна. – Им это понравится.

– А в чем состоит вторая проблема? – полюбопытствовал проницательный Креплах.

– Торжественный банкет! – выдохнула Джейн. – Наблюдение за подсчетом голосов в ночь после выборов, выражение благодарности избирателям и собственно празднование.

– Хорошо, – довольно заявила Донна, – уж что наша семья умеет делать по-настоящему, так это давать торжественные обеды. Для нас это традиционный способ вести свои дела.

Ее оппоненты проводили опросы общественного мнения, но так и не решились опубликовать ни одного результата. Все, включая саму Донну, предсказывали ей сокрушительную победу на выборах. Заключительные недели предвыборной гонки были отмечены всплеском лихорадочной активности всех кандидатов, но Донна чувствовала себя в этой обстановке как рыба в воде. Даже ее сыновья, обычно бесцельно слонявшиеся по дому, поддались всеобщему настроению. Каждый из них возглавил отряд "Мохеровой милиции" и безжалостно гоняли своих людей. У малыша Пако эта перемена была особенно заметна, ему очень нравилась популярность матери, а также его первый мохеровый костюм, и он больше не мог оставаться в стороне.

День голосования выдался ясным и солнечным. Все газеты штата направили своих журналистов сделать репортажи с избирательного участка, где должна была голосовать сама Донна. Она с волнением прочитала в бюллетене свое имя, сделала напротив него отметку и вместе с Джейн отправилась в штаб-квартиру, арендованную в одном из отелей, чтобы сделать последние приготовления к торжественному банкету по случаю своей победы на выборах.

– Ты уверена, что мы заказали достаточное количество шампанского? – в сотый раз спросила Донна.

– Не сомневаюсь в этом, – успокоила ее Джейн.

– А красного вина?

– Больше чем достаточно.

– И сигар?

– Конечно.

– Что еще мы могли упустить?

– Ничего, – заверила ее Джейн. – Расслабься, все идет нормально.

Посыльные начали приносить первые новости. По всем оценкам ее победа обещала быть сокрушительной. Телевизионщики каждый выпуск новостей предсказывали ей значительный отрыв от конкурентов. В небольших округах голосование уже закончилось, и первые результаты говорили о ее подавляющем перевесе.

Ближе к вечеру они с Джейн переоделись к банкету, а к восьми часам в отеле начали появляться первые гости. Сливки криминального общества выглядели просто блестяще. Донна заняла свое место во главе стола между Джейн и Кальвином. Праздник начался.