Ночи с бессмертным(ЛП) - Сэндс Линси. Страница 25

«Конечно, лучший сон – это еда, ванна и Томаззо», – подумала Эбигейл, усаживаясь в горячую воду. Боже, температура была идеальной, решила она, тихо застонав, когда пузырьки поднялись, чтобы окружить ее, пока только ее голова от носа вверх не оказалась над белой пеной.

Улыбнувшись, Эбигейл потянулась, чтобы выключить краны, затем откинулась на спинку ванны. Пузыри немедленно расступились позади нее и сомкнулись на ее груди и плечах спереди. Только она закрыла глаза, как услышала свое имя, произнесенное глубоким рокотом Томаззо.

Эбигейл снова открыла глаза, но не села, даже когда дверь открылась, и в комнату заглянул Томаззо. Он сразу же остановился, заметив ее, его глаза расширились, серебряные крапинки в его радужке, казалось, светились, когда он заметил ее положение в ванне с пеной.

– Я волновался, когда тебя не было в постели, – сказал он тихим рычанием.

Эбигейл медленно оглядела его. Он все еще был без рубашки, но его длинные волосы выглядели так, будто их хорошо вымыли шампунем и бальзамом. Теперь он был чисто выбрит, щетина исчезла, что ее ничуть не смутило. Хотя он выглядел на удивление хорошо и с ней, если не считать того, как его щетина действовала на ее кожу.

К сожалению, его набедренная повязка тоже исчезла. Ее заменили обтягивающие шорты, которые он никогда не смог бы носить в реальности, по крайней мере, не с той формой, в которой был его пенис, когда она видела его в последний раз. Настоящий Томаззо был бы в этих шортах в агонии.

– Я принес фрукты, – неожиданно сказал он, открывая дверь пошире и показывая большую тарелку, которую держал в руке. Клубника, виноград, дыня и кусочки ананаса заполнили одну сторону тарелки, в то время как различные сыры и крекеры лежали на другой стороне, и Эбигейл с интересом села, когда ее желудок снова заурчал.

Томаззо ухмыльнулся при виде ее нетерпеливого выражения лица и вошел в комнату, чтобы принести ей тарелку. – Я заказал обслуживание номеров. Но это займет какое-то время. Тарелка с фруктами поможет нам продержаться.

– Блестяще, – пробормотала Эбигейл, протягивая руку, чтобы взять кусок сыра с тарелки, но остановилась, прежде чем прикоснуться к нему, когда увидела пузыри, покрывающие ее руку.

– Позвольте мне, – пробормотал Томаззо. Он взял сыр и поднес к ее губам.

Покраснев, Эбигейл открыла рот, и он положил его ей на язык. Он наблюдал за ее ртом, пока она жевала, и в тот момент, когда она проглотила, взял ломтик клубники с тарелки, чтобы предложить ей. На этот раз он не стал ждать, пока она откроет рот, а провел сочным фруктом по ее нижней губе. Затем он наклонился, чтобы слизнуть сок, который только что нанес, прежде чем выпрямиться и положить клубнику в ее теперь раскрытый рот.

Когда Эбигейл уставилась на него широко раскрытыми глазами, ее рот все еще был открыт, Томаззо прижал палец к ее нижней челюсти, закрывая ее.

– Жуй, – проинструктировал он с сексуальным рычанием, ставя тарелку на мраморную ванну и вставая. – Я принесу шампанское.

– Шампанское, – выдохнула Эбигейл, наблюдая, как он выскальзывает из комнаты. Она никогда не пила шампанского. Как это сработает в ее сне? Неужели ей приснится, что это лучшее, что она когда-либо пробовала? Она предполагала, что скоро все узнает.

«По крайней мере, если она не проснется внезапно, как в прошлый раз», – подумала Эбигейл, слегка нахмурившись и искренне надеясь, что этого не произойдет. «Она наслаждалась этим. Продукты питания, ванна с пеной, и Томаззо? Господи, она не пожалеет, если никогда не проснется», – подумала она, а затем взглянула на Томаззо, который вернулся в комнату с двумя бокалами шампанского.

Протянув ей один бокал, он сел на край ванны рядом и слабо улыбнулся, когда она сморщила нос, ощутив, как пузырьки шампанского защекотали его, когда она поднесла бокал к губам. Как только она сделала любопытный глоток и улыбнулась, он взял виноградину с тарелки и держал ее перед ее губами, пока она не открыла рот. Затем он положил ее ей на язык. За ней последовал ломтик ананаса, но он провел им по ее губам, как и клубникой.

Эбигейл оставалась неподвижной, как и он, а затем закрыла глаза и нетерпеливо подняла голову, когда он наклонился, чтобы слизать сок.

– Мило, – пробормотал Томаззо ей в губы. – Но клубника была слаще.

– Ты голый и в ванне со мной был бы еще слаще, – нагло прошептала она в ответ, а затем открыла глаза и обнаружила, что он ушел. На мгновение ей показалось, что это похоже на первый сон, и она просыпается и, открыв глаза, увидит пляж, где, как она знала, сейчас спала. Но потом Эбигейл поняла, что Томаззо встал и, по-видимому, быстро снял шорты. «Как Супермен быстро», – подумала она, потому что он был уже голый и поднял ногу, чтобы залезть в ванну с другой стороны.

Под таким углом Эбигейл могла видеть все, что угодно, и ее взгляд с интересом скользнул по его пенису. На нем не только не было слегка инфицированных ран, которые были у него в реальной жизни, но также не было ни струпьев, ни шрамов, чтобы предположить, что раны вообще когда-либо были там. Сон с Томаззо был прекрасен.

– Это большая ванна, – заметил Томаззо, усаживаясь напротив нее, его ноги скользили по бокам от ее ног, так что они лежали по обе стороны от ее бедер.

– Да, – согласилась Эбигейл, внезапно смутившись. Видимо, даже во сне она была такой наглой.

– Но ты слишком далеко, – пожаловался он. – Садись передо мной. Я накормлю тебя.

Эбигейл почувствовала, что краснеет, и поняла, что это не имеет никакого отношения к горячей воде. Также как и внезапный жар между ног и одышка.

– Давай, – уговаривал Томаззо, забирая у нее бокал шампанского. Поймав ее пальцы другой рукой, он осторожно притянул ее к себе.

Эбигейл сглотнула, но позволила ему притянуть себя ближе, затем повернулась в воде спиной к нему. Но прежде чем она успела прижаться к нему, он отпустил ее пальцы и обнял за талию, крепко прижимая к себе. Ее ягодицы скользнули к его эрекции, зажав ее между ними и его животом, а спина прижалась к его груди. Затем он опустил руку на ее талию, его пальцы скользили вверх и вниз по ее животу, опускаясь все ниже с каждым разом, но не намного.

– Твое шампанское, – пробормотал Томаззо, отвлекая ее от того, что делала его другая рука, он протянул ей бокал с шампанским, который держал, пока она перемещалась.

– Спасибо, – прошептала Эбигейл. Она взяла свой бокал, но пить не стала. Вкус был хороший, но первый глоток вызвал раздражение в горле. Он также усилил легкую пульсацию в голове, которую она заметила в начале сна и пыталась игнорировать. Однако когда его пальцы появились перед ее губами с другим предложением, на этот раз виноградиной, она открыла рот, чтобы принять ее.

На этот раз Томаззо не просто уронил ей на язык виноградину, а положил ее, медленно убирая пальцы, так что, когда Эбигейл автоматически начала закрывать рот, ее губы сомкнулись вокруг задержавшихся пальцев.

Открыв глаза от удивления, Эбигейл обнаружила, что смотрит на их отражение в зеркале на противоположной стене. Сказать, что она была шокирована, было бы преуменьшением. До этого она даже не замечала, что стена зеркальная, и наблюдать за своим отражением с Томаззо за спиной, их обнаженными телами, купающимися в пузырьках, было приятным сюрпризом, это зрелище она ожидала увидеть ... когда-либо.

Она заметила, что его вход в ванну и то, как она передвинулась, чтобы сесть перед ним, потревожили пузырьки. Они уже не доходили ей до носа. Некоторые из них вспенились на мраморном ограждении, окружавшем ванну с трех сторон, в то время как другие соскользнули с внешнего края ванны и сползли на кафельный пол. На самом деле в ванне оставалось меньше пузырьков, и ее обнаженные белые плечи чуть выше груди оставались на виду, как и смуглая оливковая кожа на груди Томаззо и широкие плечи позади нее. Эбигейл на мгновение замерла, а потом перевела взгляд на отражение Томаззо в зеркале и обнаружила, что ее внимание привлекли серебряные искорки в его радужке, которые, казалось, стали преобладать над темным основным цветом.